Старуха была права. Если снаружи действительно стоит ее сестра, она кипит от самоуверенности. Это само по себе тревожно — лишенным положено быть неустроенными зомби, какая уж тут дерзость, — но эта самоуверенность отскребла беспамятство с пятидесяти полудуш, стоящих рядом с девушкой. «Они следуют за ней, — подумала Герцогиня. — Как люди следуют за мной. Еще одно невероятное в кучу к другим, поскольку зомби вроде лишенных не имеют иерархии». Ее мысли заполнил визгливый смех Бабули Дженки. «Внучка, в каждой стае есть альфа, и Дженки взращены быть такими альфами. С чего бы твоей сестре быть иной?» Ханна — если беловолосая девушка действительно была ею — помахала прямо в экран, на мерцающем лице играла улыбка. «Откуда она знает, что мы можем ее видеть? — подумала Герцогиня. — Она должна быть способна разве что ползать в грязи». Девушка на экране указала на эту землю. — Опустите камеру, — распорядилась Герцогиня. Картинка услужливо сдвинулась. На земле было нацарапано одно слово. — Увеличьте изображение. Картинка расплылась, потом, с усилием, вновь собралась в фокус. Весь пост управления ахнул, когда они увидели слово. — Откройте двери, — сказала Герцогиня. — Я выхожу. Глава 13 Кровь и отбеливатель, вот что означала школа для Джо. Но почему так, он и сам не знал. Его не одарили возвратом этих воспоминаний. Просто ощущение, призрачная вонь в ноздрях, когда он стоял, глядя вверх на солидную викторианскую кучу кирпичей. Кровь, отбеливатель и несбывшиеся надежды. — Выглядит как гребаный Хогвартс, — заметила Дейзи-Мэй, одобрительно присвистнув. — Я бы не покупался так легко на внешний вид, — заметил Джо. — Если что-то выглядит респектабельно, это еще не значит, что так оно и есть. — В моей школе были детекторы металла, — ответила Дейзи-Мэй, — и поножовщина раз в неделю. У этой школы над входом надпись на латыни. Это уж точно не для понтов. Как ей это объяснить? Джо не знал, поскольку по правде он не знал, как объяснить это самому себе. Ни единого воспоминания, которое можно отыскать, чтобы пояснить неправильность этой школы; только осадок, принесенный с почвенного мира. Да еще нутряное чувство, что здесь кроется часть головоломки, следующее звено цепочки, ведущей к его убийце. — Пойдем, — приказал-попросил он, проходя через входные двери, — и я покажу, почему меня тут не тянет на ностальгию. Дейзи-Мэй послушалась, и Джо задохнулся, когда она вошла в центральный вестибюль здания. — Дежавюхой прихватило? — поинтересовалась девушка. — Типа того. И действительно, едва Джо прошел сквозь дверь, перед ним замелькал калейдоскоп картинок, все нерезкие, но оттого не менее болезненные. Он не мог вспомнить, почему он ненавидел эту школу, что здесь оставило такой зазубренный отпечаток в его разуме. Определенно, это связано не с довольно заурядным вестибюлем. На стенах деревянные панели, украшенные золотыми фамилиями былых учеников и давно умерших учителей; потолок высокий, но склоняется посередине, будто пытался достичь небес, а потом осознал тщетность таких попыток и сдался. «Может, это девиз школы, — подумал Джо. — Учитывая мои ощущения от этого места, похоже на правду». — Что мы здесь высматриваем? — спросила Дейзи-Мэй, бродя вдоль выставки древних запыленных шкафчиков для призов, картин — от пола до потолка — былых директоров, создающих девушке необычный почетный караул. — Мы здесь из-за твоей предсмертной записки, — ответил Джо. — Я надеялся, что ты сможешь мне что-то рассказать. — У меня в голове больше пустоты, чем дельных мыслей, — сказала Дейзи-Мэй, остановившись у одинокого шкафчика и присаживаясь, чтобы взглянуть на содержимое поближе. — Но это не моя школа. Я — чисто Ноттингем. Мне даже знать об этой школе неоткуда. — Однако ты знала, — заметил Джо, присаживаясь рядом с ней, — и нацарапала ее название на полу. И это приводит к другому вопросу, который ни один из нас пока не задал. — Которому? — Как «чисто ноттингемскую девушку» занесло за восемьдесят миль оттуда на линкольнширскую ферму? Оба погрузились в неуютную тишину. — Такое чувство, что если узнаем ответ, выясним и кто тебя шлепнул, — произнесла Дейзи-Мэй. — Ага, — отозвался Джо. — У меня тоже такое чувство. Она кивнула на витрину. — Это ты, верно? Джо посмотрел на выцветшую фотографию, стоящую напротив приза медного цвета, и увидел, что девушка права. Он-подросток сиял, держа в руках тот самый приз, на который они сейчас смотрели. Рядом стояли его старый полицейский напарник, Пит, и его жена Карен (Клэр, поправил себя Джо; паника хлынула в неживое сердце, когда он осознал, что почвенный воздух отнимает воспоминания, на которые он рассчитывал). Дискуссионный клуб, судя по табличке. «Не припомню себя в дискуссиях, но, полагаю, я сносно справлялся». — Сходится, да? — сказала Дейзи-Мэй. — Тот парень, Пит, говорил об этом на похоронах. Вы, ребята, и Клэр, вы были друганами. — По-видимому, еще со школы. Дейзи-Мэй ткнула пальцем в фото. — Блин, вы с Питом прям бойскауты. В моей школе такую парочку пацанов сразу бы распяли. Единственный дискуссионный клуб, который у нас был, это когда парни пытались скостить себе срок в колонии для несовершеннолетних. Джо раздраженно оскалился, ткнул бесформенным кулаком прямо сквозь шкафчик. — Вся эта хрень — словно ходишь по чужим воспоминаниям. Сначала ничего не понимаешь, а когда поймешь, хочешь вернуться обратно. — Это послежизнь, Джоуи. Раньше привыкнешь, счастливее будешь. Ты видел, чтобы я хныкала просто потому, что нашла свою кучку кожи и костей в той каморке? Сейчас важно только одно: навести в этом дерьме порядок. * * * Через несколько секунд блужданий Джо сообразил, что чувствовать запах можно и без носа из плоти и крови. Если снаружи, у главного входа, он чуял едва заметный запах крови и отбеливателя, школьные коридоры его юности были большой дозой прошлого: пот, пища, дезинфектант и плесень заражали его тем же ощущением смутной тревоги, будто что-то происходит на обочине, хотя он этого не видит. Затем на одной из этих невидимых обочин произошло столкновение. — Ты это слышала? — спросил Джо, резко разворачиваясь. — В тихой школе хлопнула дверь? — ответила Дейзи-Мэй. — Ага, блин, слышала. Оба осторожно двинулись в обратную сторону. Приглушенного зеленого сияния табличек эвакуационных выходов в коридоре хватало, чтобы осветить их путь; воздух похрустывал, будто нечто ожидало разрешения взорваться. Еще один гулкий удар, на этот раз громче. — Это в туалете, — бросил Джо, переходя на бег. — Откуда ты знаешь? — Я помню, где тут туалеты. — Знаешь, некоторых людей из Отряда отправляют на посты в Нью-Йорке, — сказала Дейзи-Мэй, когда они завернули за угол, а потом с трудом затормозили перед мужским туалетом. — А мы носимся вокруг школьных сортиров… Просто горшок дерьма. Джо, не обращая на нее внимания, сделал шаг к двери в туалет. Рябой деревянный порог не давал ей закрыться, и пока Джо осторожно подходил к двери, волоски на его шее встали дыбом, будто что-то знали. — Ага, я тоже чувствую, — прошептала Дейзи-Мэй. — Входим осторожно, да? Они подобрались вплотную к двери, у Джо крутило в животе. — Здесь что-то неладно, — прошептал он. Дейзи-Мэй обернулась и шикнула на него. Они постояли у двери. Переглянулись. И вошли внутрь.