Герцогиня фыркнула. — Насколько я помню, он назвал это «слезливой херней». Грейс рассмеялась, встряхнув ржаво-рыжими волосами, — госпожа викингов до кончиков ногтей. — Любите намекать на свои связи, да? — Я могла бы такое тебе рассказать, — ответила Герцогиня, заражаясь теплом Грейс. — Если ты думаешь, что Элвис плохо вел себя на Почве, лучше тебе не видеть, что он вытворяет в послежизни. Они снова повернулись к парку, глядя, как молодая семья перекидывается мячом; младший сын бросал играть каждые десять секунд, когда мяч летел не туда, куда он хотел или ожидал. Герцогиня наблюдала за этим с легкой улыбкой, позволив себе на мгновение поверить, что все будет в порядке. — Я всегда любила именно этот момент, — сказала Грейс, прикрывая глаза от зимнего солнца. — Только из Жижи; знаешь, что почвенный воздух еще не оторвал от тебя ни кусочка… Так прекрасно… Герцогиня закатила глаза. — Ты в поэтическом настроении. Грейс улыбнулась. — Может, дело во времени года… Обещание весны, но еще с полным блеском, который делает зиму такой особенной. Перерождение. Вы об этом пришли поговорить, да? — Среди прочего. Он еще не пробегал? Грейс поднялась на ноги, потянулась к солнечному свету. — Один раз, но это не его время. На следующем круге… — Она опустила взгляд на Герцогиню и неодобрительно осмотрела ее. — Вы выглядите усталой, мэм; я даже не думала, что один из нас может настолько устать. — Есть разница между устать и вымотаться. — И в чем она? — Один Господь знает, — ответила Герцогиня, открывая глаза. — Я знаю только, что занимаюсь этой работой сто сорок восемь лет, и все еще не уверена, хорошо ли я с ней справляюсь. Грейс отвернулась, посмотрела на дрозда, который устроился на ветке напротив них и крутил головой направо и налево. — Возможно, это хороший индикатор того, что вы справляетесь. По моему опыту, самые посредственные как раз те, кто убежден в собственном величии. Герцогиня попыталась — и не смогла принять комплимент. Мимо спортивной трусцой, переглядываясь, пробежала пара; их взгляды бурлили любовью и озорством. — Этот взгляд никогда не стареет, — сказала Грейс. — Я не знала его в юности, — ответила Герцогиня. — Я когда-нибудь рассказывала тебе о своем времени на Почве? Дрозд снялся с ветки, и Грейс помахала ему вслед. — Мэм, вы вообще мало о чем мне рассказывали. — Зови меня Рейчел, — сказала Герцогиня. — То, о чем я собираюсь тебя попросить, дает тебе эту сомнительную привилегию. — Рейчел, — на пробу произнесла Грейс. — Теплое имя. — Именно по этой причине я отказалась от него, когда приняла свой пост. Теплота не вписывается в нашу работу, особенно если ты босс. Герцогиня разгладила свою клетчатую юбку, глядя на выгнутый пешеходный мостик, на семью, идущую под ним и не обращающую ни на кого внимания. — Некоторые семьи веками взращивались для одной конкретной задачи. Мы, разумеется, не совсем такие, но если ты посмотришь на семейные древа высших классов, поколения за поколениями наследуют у своих предков «службу». Иногда это медицина, в другой раз армия, временами законы; их объединяют ожидания, что есть карьера, которой они будут следовать. Она сжала костлявые руки. — Я не отличалась от них, хотя трудно представить, как на самом деле можно отличаться сильнее, поскольку я, как и мои предки, была взращена для своей роли. Еще ребенком мне объяснили, какая меня ожидает судьба. Грейс недоверчиво посмотрела на нее. — Ты всегда знала о послежизни? — Мне со всей определенностью было сказано, что она есть, и о моей роли в ней. Призрачная королевская власть в ожидании, послежизнь на службе, предписанной на срок в сто пятьдесят лет. — А что случится через сто пятьдесят лет? — спросила Грейс. — Помимо сложения полномочий? Не знаю. Следующее Место. Может, даже Яма, если сочтут, что я не справилась со своими обязанностями. Грейс положила ей руку на колено. — Я думаю, все будет хорошо. Герцогиня пожала плечами. — Либо будет, либо нет. Намного сильнее меня заботит мой преемник. Солнце скрылось за тучкой, будто решив дать им немного уединения. — У тебя есть право голоса в этом вопросе? — спросила Грейс, отворачиваясь от туннеля под мостиком. — Кто будет преемником? — Символически, да, — ответила Герцогиня. — Немного похоже на королеву Англии — она символическая глава государства, а не настоящая. Ожидается, что я одобрю любого, кто придет на мое место. — Но ты думаешь этого не делать, — сказала Грейс, поглядывая на нее с любопытством. — Не просто думаю. — Почему? — Потому что есть та, кто заберет у меня этот титул. Младшая сестра, которую я считала навсегда утерянной, — ею движет безумие. Кто знает, возможно, ею движет праведность… Но Загону хватит герцогинь, это я знаю точно. Моя семья слишком долго была у власти. Чистилищу требуется новая кровь, если оно — и цивилизация — собираются выжить. — Девушка, — сказала Грейс. — Ты говоришь о той девушке. Герцогиня кивнула. — Дейзи-Мэй не запятнана этим местом. Она видела, как меняются лишенные — факт, который я не могу больше отрицать, даже перед собой, — и у нее есть сострадание, вытравленное из таких, как я. Она достойна не менее, чем любой, занимавший этот пост. — Она это сделает? — спросила Грейс. — Она на грани выпуска из «Отряда мертвых», верно? — С ней связано более серьезное опасение, — ответила Герцогиня. — Поэтому я здесь. — Запомни мысль, — сказала Грейс, когда из кромки туннеля показался мужчина в сером спортивном костюме. — Это наш человек. Герцогиня встала и последовала за Грейс, которая двинулась навстречу бегуну. В голове крутился вальс, давно забытый танец давно забытого вечера в давно забытом столетии. Мужчина замедлил бег; рука его прижалась к груди, сминая ткань, будто могла поддержать его. Затем он упал на колени, сметя тонкий слой снега, лежащий поверх утоптанного льда. «Я забыла этот взгляд, — подумала Герцогиня. — Ярость и неверие в то, что подобное может случиться. Хорошо, что я сегодня пришла сюда, ведь этот взгляд определяет нас. Он показывает, что, когда наступает последний миг и мы взлетаем над Почвой, в действительности все мы одинаковые». Грейс присела рядом с ним, взяла его за руку. — Все хорошо, Шон. Все будет хорошо. Мужчина вытаращился на доброжелательную женщину в пламени рыжих волос и другую, старую, прямую как палка старуху, стоящую рядом. — «Скорую», — выдохнул он. — Для нее уже поздновато, — сказала Грейс, гладя его по руке. — Вдобавок мы намного лучше. — Она обернулась к Герцогине. — Что я должна сделать? Подозреваю, речь не о вводном курсе для Шона. Герцогиня оглядела Центральный парк, зная со всей уверенностью, что видит его в последний раз. — Ты должна спасти Дейзи-Мэй. И, к несчастью для тебя, сначала обречь на проклятие твоего сына, Джо. Глава 28 — Тут холодно. — Так зима, не? Включи подогрев. — Он включен. Не похоже на нормальный холод.