Дейзи-Мэй не отвечала, пока они не начали подниматься по очень пологому склону. — «Да» или «нет» не воздадут должное этому вопросу. Это такая штука, которую нужно видеть. И когда они достигли вершины холма, Джо увидел, о чем она говорит. * * * «Это могло быть Марракешем. Это могло быть Багдадом». Джо смотрел вниз на огороженное пространство, где бурлила неисчислимая толпа мужчин, женщин и детей, болтающих, кричащих и бормочущих переливами неразборчивых звуков. Их окружали бесконечные волны толстых, подпирающих небо стен, растянутых вдаль. «Это место строили скрепя сердце, — подумал Джо, — будто строителей возмущала сама необходимость его существования». — Просек фишку? — спросила Дейзи-Мэй. — Что они выглядят вроде правильно, но не правильно-правильно. Джо уставился в кипение тел внизу и увидел, о чем говорит девчонка. Они были людьми, но и чем-то другим; двигались не как обычные человеческие существа, но как существа из книжки-листалки, которые оживают, только когда кто-то быстро листает страницы. В этих существах была пустота, будто кто-то оживил очень качественные восковые куклы. — Что с ними неладно? — спросил Джо, тупо разглядывая мальчика с собакой, бегущих мимо. — То же самое, что с тобой и мной, если смерть засчитывается за «неладно». Джо вытянул правую руку и напряженно уставился на нее. — Но мы выглядим иначе. — Для них — нет. Она улыбнулась, когда чумазая полупрозрачная девочка забралась к ней на холм, крепко сжимая в руке обтрепанного и замусоленного кролика. Дейзи-Мэй присела на корточки и поцеловала девочку в лоб, тараторя слова, которые звучали всего лишь щелчками и посвистыванием. Девочка, просияв, ответила в той же манере. — Что это за язык? — спросил Джо. — У него нет названия, — ответила Дейзи-Мэй, улыбаясь девочке, — потому что большинство местных не признает это языком. По-честному, им просто впадлу его учить. Они думают, что лишенные того не стоят. А я думаю по-другому. — Лишенные? — Мы их так зовем, потому что в этом их суть. Дейзи-Мэй порылась в кармане, извлекла помятую маргаритку, пристроила цветок девочке за ухо и подмигнула ей. Та взвизгнула от восторга, захлопала в ладоши, потом побежала обратно к толпе, приостановившись, только чтобы помахать на прощание. Джо перевел взгляд с грязных, отчаявшихся людей на окружавшие их волны бетона. — Что это за место? — Мы называем его Загон. — Понятно почему, — сказал Джо. — Я бы согласился на лагерь беженцев. — Это недалеко от правды, — заметила Дейзи-Мэй. — А в чем правда? Кто они такие? Дейзи-Мэй наблюдала за массой тел внизу, колышущейся то в одну сторону, то в другую, казалось, не замечая их. — Спроси двадцать здешних, кто такие лишенные, и получишь двадцать разных ответов. Если спросишь меня — они гребаная поучительная история. Души, которые оказались на границе Небес и Ада и по каким-то причинам приземлились на жопу здесь. Джо глухо рассмеялся. — А дальше ты скажешь, что мы в чистилище. Дейзи-Мэй молча следила за девушкой-подростком в сотне футов внизу. Одетая в те же лохмотья, что и прочие лишенные, она выделялась, и вовсе не из-за копны белых волос. Группа из сорока с лишним полудуш стояла вокруг нее, напряженно слушая. В девушке чувствовался авторитет, который трудно объяснить; Джо встречал таких людей в полиции, мужчин и женщин, не нуждающихся в званиях, чтобы вести за собой, поскольку авторитет был в самой их сущности. И эта девушка, этот мерцающий призрак, обладала им. — Производит впечатление, правда? — спросила Дейзи-Мэй. Джо кивнул. — Кто она? — Я зову ее Джун, потому что она молодая, вроде меня, но в то же время старая. И дело не в белых волосах. Она выглядит как Джун, понимаешь, о чем я? Приметила ее пару недель назад, в основном потому, что она двигалась иначе. Сложно сказать, в чем разница, только в ней как будто кадров больше. Вроде над ней больше потрудились, когда собирали. Джо видел, о чем говорит Дейзи-Мэй. Беловолосая девушка не разделяла с другими лишенными мерцающей недолговечности. В ней была прочность, обращающая на себя внимание. — Она тут главная? Дейзи-Мэй неодобрительно прицокнула языком. — Официальная версия гласит: лишенные недостаточно врубаются, чтобы ими руководили. — А что говоришь ты? Девушка переступила с ноги на ногу, потерла руки, словно спасаясь от злого ветра, которого Джо не ощущал. — Я говорю, что мне не требуется ничего говорить: эта девчонка вещает, и они слушают. Меня больше беспокоит, что они слышат. — И что же? — Не знаю, — сказала Дейзи-Мэй. — Я не знаю язык, на котором они говорят. А вот они знают — и начинают двигаться по-другому. Собираются группами, хотя раньше могли только блуждать поодиночке. Здешнее руководство мне не верит — или не хочет верить, — но я говорю тебе: тут что-то происходит. Она их как-то объединяет, даже я так не могу. И это меня тревожит. Они молча смотрели, как беловолосая девушка улыбнулась двум полупрозрачным подросткам, нагнулась к ним и что-то прошептала. Оба обернулись и посмотрели прямо на Джо и Дейзи-Мэй. — Это нормально? — спросил Джо. — Здесь не бывает ничего нормального, — ответила Дейзи-Мэй. — Пошли. Пора увидеть, стоишь ли ты всей этой детективной шумихи. Глава 5 Джо почувствовал это раньше, чем увидел. Щекотка под ногами перешла в дрожь, от которой начала вибрировать каждая клеточка в его предположительно немертвом теле; запах хлорки, уже привычный, стал набирать силу при каждом вдохе. — А земля должна так трястись? — Спроси у нее. Она прямо здесь, под твоими ножищами. — В ее ответах наверняка будет больше смысла, чем в твоих. Дейзи-Мэй фыркнула. — Вибрация означает, что мы подходим ближе. — Ближе к чему? — К тому, куда нам нужно. Дейзи-Мэй остановилась, ткнула носком потрепанного «конверса» в землю и удовлетворенно хмыкнула. Затем присела на корточки и принялась смахивать песок рукой. — Джоуи, не бойся помочь. Я целиком и полностью за равенство. — Меня зовут Джо. Тем не менее он начал отбрасывать землю вокруг девушки — и сообразил, зачем: под Дейзи-Мэй был большой, размером с человека, люк с толстым кольцом в центре. — Дальше будет немного глючно, — сказала Дейзи-Мэй. — Но ты к этому уже привык, правда?