Мейбл фыркнула. — Такое не забудешь. От этих рассказов были кошмары у моих кошмаров. Герцогиня улыбнулась. — Да, наша бабушка обладала яркой речью, особенно когда ей нужно было напугать своих наследниц… Ты помнишь историю Анге-Тета? Мейбл нахмурилась, перебирая сотни лет воспоминаний. — Эту она мне не рассказывала. — Повезло тебе. Анге-Тет правил египтянами глупо и жестоко, доведя самых послушных слуг в истории до восстания. Верной осталась только кучка стражников, и когда народ восстал, эти люди отошли к воротам храма Тета. Когда дикари стояли у ворот, Тет решил, что единственный способ сохранить свою власть в послежизни — уничтожить себя в мире живых, сжечь вместе с собой свои ошибки. — Старая корова редко рассказывала пустые истории, — заметила Мейбл. — Она готовила нас к этому дню. — Возможно, — ответила Герцогиня. — Что, если мы слишком много думаем о Ханне? Что, если это божественное деяние, Его способ очистить доску? Перезагрузка, так бы сказала Дейзи-Мэй. Чистилище версия два-ноль. Он уже делал такое, но мы слышали только о потопе на Почве, а не о глубокой очистке послежизни. — Еще есть девочка, — сказала Мейбл, кладя руку сестре на плечо. — Игра пока не окончена. Она вернется сюда и сможет отговорить их. Они слушают Ханну, но, возможно, прислушаются к другому голосу. Стена под ними чуть дрогнула, когда в нее врезался новый таран из полудуш, подсказывая, что все это ерунда. Глава 33 «Я встречу свою мертвую мать через минуту, — подумал Джо, отворачиваясь от зрелища Грейс, прыгающей на лошади через церковную ограду. — Сейчас меня больше интересует моя все еще живая жена». Клэр нагнулась, рискованно пристроилась на краю колокольни; справа огромный стальной колокол, бликующий красным от пламени пожара. Затем достала старую сумку, которая была украдена у Дейзи-Мэй, и перекинула ее через плечо. Она обернулась. И закричала. — Ты не настоящий! Ты умер, я не верю в призраков! — Зато они в тебя верят, — ответил Джо. Клэр вскрикнула, прижала руку ко рту. — Прости, — сказала она. — Это все Пит придумал. Рокот снаружи, в комнату льется чистый белый свет. Джо шагнул вперед, сознавая неправильность этого разговора, нарушение естественного порядка, но не в силах удержаться. — Что придумал Пит? И тут наконец все встало на места. В него врезались воспоминания о человеке, которым он был; удар молота, за которым последовали другие. Сделанные им дела. Пострадавшие от него люди. Допущенные ошибки. Совершенные преступления. Каждое воспоминание — колючая проволока, распарывающая вены. — Джозеф… Он обернулся к матери, которая, похоже, теперь стала хиппи. — Все хорошо, любимый. Я пришла помочь. Ему нельзя помочь, нельзя спасти — теперь Джо это знал, поскольку наконец-то понял, каким человеком он был на Почве. Слабым, низким, гнилым; человеком, у которого нет смелости или силы воли, чтобы быть хорошим. Его злодейство было не восстанием против догм общества, не бунтом против пропитанного благочестием воспитания. Оно было жалким. Церковь вздохнула, будто неохотно соглашалась. Послышался резкий хруст; пол колокольни отказался от права на существование и рассыпался у них под ногами. Они упали в пламя, ревущее внизу; Клэр приземлилась в нескольких футах от них, упав на единственный пятачок пола, который еще не пожрал огонь. «Счастливица, — подумал Джо. — Если хоть что-нибудь тут можно считать счастьем». Он почувствовал руку на плече и, обернувшись, увидел мать. — Джозеф, ты не можешь вмешиваться, — сказала Грейс. — Ты знаешь, какие будут последствия. Джо сжал руку матери. — Я знаю, какие будут последствия, если я не вмешаюсь. Он высвободился и прошел сквозь пламя, радуясь против воли, как он должен выглядеть в глазах Клэр, — ангел мщения, не тронутый земным огнем. «Я не могу исправить прошлое, — подумал Джо, — но могу постараться не испортить настоящее». Клэр протянула руку, но Джо прошел мимо. Поднял с пола горящий стул, взвесил его в руках. Огляделся, выбрал точку, улыбнулся, потом бросил стул. Одна ножка врезалась в стекло над головой Клэр, витражное изображение отцовского лица треснуло. Остальное сделал жар — расколол стекло и выдавил его наружу. В дыру полыхнуло пламя. «Я не вмешиваюсь, — подумал Джо. — Просто прорабатываю свои проблемы с отцом». — Беги, — сказал он. — Беги и не оглядывайся. Клэр обезумевшим взглядом посмотрела на него, встряхнулась и побежала к открытому окну. Она почти успела. Ее неудача, как позже думал Джо, была судьбой, незримой даже для немертвых вроде него, которая взяла дело в свои руки. Пламя лизнуло сумку на спине женщины; дешевый материал подбодрил хватку огня, увлекая его перекинуться на волосы и шею. Клэр вскрикнула, когда пламя поползло по ней, как плесень, за секунды охватив все тело. Она завопила, зовя на помощь, но даже в конце, не желая расстаться с пылающей сумкой, упала головой вперед прямо в пекло. Джо почувствовал руку на плече и не сопротивлялся, когда его увлекли прочь. Вдали выли сирены. — Ты пытался помочь ей, — мягко сказала ему Грейс, — но есть люди, которым не дает помочь сама судьба… — Она посмотрела по сторонам, глядя, как рушится наследие ее мужа, выстроенное на кровавые деньги. — Давай найдем местечко потише. Нам нужно поговорить. * * * Полная тишина — такую Джо не слышал годами — укутывала пологие холмы; первый свет дня придавал снегу красноватый оттенок. Все было так, будто Бог приберег это место специально для них, оставил оазис земного покоя в едва не поглотившей их буре безумия. — Красно небо поутру пастуху не по нутру. Грейс улыбнулась, беря Джо за руку. — Удивительно, городской мальчишка помнит эту поговорку… — Я часто ее слышал, когда был сельским мальчишкой. Грейс фыркнула, без задней мысли. — Джозеф, ты всегда был городским парнем, какую бы одежду ни надевал. Мы с твоим папой мало что могли с этим сделать, несмотря на все наши усилия. — Хотя мне здесь нравилось, — сказал Джо, указывая на лощину внизу. — Поэтому, наверное, ты и выбрала это место. — Отчасти, — отозвалась Грейс. — Должна признать, это не только ради тебя. Никогда не думала, что снова увижу эти холмы, но такие же прекрасные, какими я их помню, особенно под снегом. А ты помнишь, как мы приезжали сюда зимой? Я села за руль, потому что папа отказался — он сказал, это слишком опасно. Мы взяли с собой санки и гуляли тут несколько часов. — Я всегда думал, что это была дурацкая идея — перечить папе. К тому же мы едва не убились на обратном пути. Грейс снова рассмеялась.