Он чувствовал: доктор попался. Сейчас начнет оправдываться. И он не ошибся. – Просто открытку отдал, ничего в этом такого. Открытку с пожеланием скорейшего выздоровления. – Это пожелание вы сами прочитали? – Нет, открытка была в конверте, мне Валентин Игоревич сказал… – То есть своими глазами вы пожелание не видели? – Не видел… А в чем дело? Кто вы такой, собственно?! – взял себя в руки придворный лекарь. – Что за допрос вы мне тут учинили?! На каком основании? – Спасибо, доктор, – произнес Алексей и быстрым шагом направился прочь, к своей машине. Он узнал всё, что хотел. Теперь можно ехать домой! К вечеру чувствительно похолодало, и в ожидании Збруева Алексей основательно замерз. Он поднял меховой воротник куртки, сунул руки в карманы и ускорил шаг. Открытка, значит. Не ошибся детектив, не ошибся: пришло к Юле послание! Теперь картина нарисовалась почти без белых пятен. Итак, сначала… Он свернул на улицу, где оставил машину, и в то же самое мгновенье из пространства между двумя автомобилями метнулась к нему черная тень. Вес у тени был, однако, самый что ни на есть настоящий, килограммов под сто, и Алексей рухнул под его тяжестью на асфальт. Он не видел, откуда возник второй качок, зато почувствовал, как его подхватили с обеих сторон под руки, поставили. Затем быстро и профессионально ощупали его одежду. Но поскольку оружия детектив не носил, то их старания плодов не принесли. – Есть разговор, – бросил амбал и вместе со вторым потащил детектива вперед по тротуару. Вскоре перед взором Кисанова предстала белая «Мазда». Ну конечно, кто бы сомневался. – Присаживайся, – амбал открыл перед Алексеем переднюю дверцу с пассажирской стороны. – И смотри, папаша, веди себя смирно. Не то… – и он показал детективу внушительный кулачище. – Если бы у меня был такой сынок, я бы застрелился, – хмыкнул Кис и полез в машину. Второй амбал – чуть помельче, правда, – сел позади Алексея, первый обошел тачку и залез на водительское сиденье. Они тронулись. – Эй, стоп! Тут моя машина, и я намерен вернуться на ней домой. Не на электричке же мне ехать сюда за ней завтра. «Мазда» остановилась, прижавшись к тротуару. – Ладно, поговорим сначала. А там видно будет, – произнес тот, что уселся сзади. – Поговорим, – кивнул Кис. – И что вы вынюхивали здесь целый день? – детектив попытался взять инициативу в свои руки. – Я вас видел, вы вокруг фирмы Шаталова шастали. – Так и мы вас видели, – вежливо ответил мужчина за его спиной. – Стесняюсь спросить, – ехидно произнес он, – а вы что вынюхивали? Кто вы такой? Алексей полез за удостоверением. – Руки! – грозно прикрикнул амбал за рулем. – Зачем в карман лезешь? – Оружия у меня нет, вы ведь проверили. Я удостоверение хочу достать. – Какое? – Точно, застрелился бы, – хмыкнул Кис. – Вы меня спросили, кто я. Я намереваюсь дать вам внятный ответ в виде удостоверения. – Ты мент? – Не тыкай мне, мальчуган, это дурной тон. Вот, смотри, – и Алексей, под настороженным взглядом амбала, достал из внутреннего кармана удостоверение частного детектива. Амбал посмотрел мельком и передал назад. Тот, что сидел за Алексеем, был его начальником, сто пудов. – Частный детектив… – проговорил начальник. – Алексей Андреевич, и что же вы ищете в Энске? – Думаю, то же, что и вы. – Вот как? Вы такой проницательный? – Как вас зовут? – Вадим Дмитриевич. – Давайте, Вадим Дмитриевич, не терять время и не валять дурака. Вы интересовались фирмой Юрия Шаталова – я тоже. Вы не знали, какие изменения произошли с фирмой, – иначе бы не поехали к старому зданию – я тоже не знал. То есть нам – вам и мне – известно начало истории, но не известно ее продолжение. И мы жаждем его узнать, верно? – Говорю же, проницательный. И кто вас нанял? – Оксана Шаталова. А вас? – Упс. Секрет фирмы, разглашению не подлежит. – Да ладно гнать. Ни Юрий Шаталов, ни Оксана вас нанять не могли, поскольку на них работаю я. Среди заинтересованных лиц, при этом точно так же пребывающих в неведении насчет смены адреса, остается только дочь Шаталовых. Держу пари, вы работаете на Юлю. Уж не знаю, где она вас нашла и как, но именно для нее вы сюда притащились. И, к слову, это отличная новость. Значит, девочка жива. И даже вполне в порядке, полагаю. Не в больнице, не в тюрьме… – Юля в полном порядке, подтверждаю, – кивнул Вадим Дмитриевич. – Рад слышать. Я так и думал, собственно, но куда приятнее знать, а не предполагать. Что ж, – произнес Кис, вынимая из кармана мобильный, – порадую ее родителей! – Не надо им звонить. Не сейчас. – Что так? – Пора не пришла, – скупо пояснил Вадим Дмитриевич. – Вы изъясняетесь загадками. – Где мы можем поговорить без свидетелей? – У меня в кабинете. В Москве. – Вадим, ты чего, мы же пойти пожрать собирались! – возмутился амбал. – Гришаня, тебе бы все жрать. Дело закончим, тогда и пойдем в ресторан. – Лучше наоборот! – Э-э-э нет, юноша, – встрял детектив, – у меня времени на рестораны нет. Я могу вас накормить у себя в офисе. Горячих блюд не обещаю, но бутерброды соорудить есть из чего. Гришаня хотел было возразить, но Вадим Дмитриевич на него цыкнул, и тот умолк. – Вадим Дмитриевич, я пересяду в свой джип. А вам продиктую адрес моего офиса, пусть Гришаня загрузит его в навигатор и едет за мной. Давай, Гриша, пиши… Через пару минут обе машины тронулись в сторону Москвы. * * * – И как давно вы начали этим делом заниматься? – поинтересовался Вадим Дмитриевич, когда Алексей кратко обрисовал ситуацию. – Сегодня пятый день. Первые ушли на поиски Шаталова. – Неплохо, – одобрительно кивнул его собеседник. Сейчас, на свету, Кис хорошо рассмотрел его. Бывший офицер, сто пудов. Крепкий, широкоплечий, хоть и невысокий; глаза цвета моря в ненастную погоду, умные, жесткие; в коротко стриженных русых волосах пробивается седина. Его наверняка любят женщины: от всего его облика исходит чувство надежности и уверенности в себе, в приказах начальства и линии партии в целом. Вадим Дмитриевич прикончил второй бутерброд с ветчиной и придвинул к себе кофе. Гришаня – большой, плотный, с бритой головой и глупыми веселыми глазами годовалого щенка – взялся за третий. На столе стояло блюдо с горкой – точнее, уже с низким холмиком – крупногабаритных бутербродов, приготовленных Игорем. Сам он тоже, покончив с готовкой, устроился в кабинете детектива на табурете, который притащил из кухни: оба кресла для посетителей уже были заняты живописной парочкой. Вадим Дмитриевич хотел было что-то сказать – возразить против присутствия Игоря, похоже, – но Кис его опередил, сообщив: «Игорь мой ассистент, он в курсе всех дел, которые я веду, и этого тоже». Вадиму ничего не оставалось делать, как согласно кивнуть. – Если я правильно понял, вы пришли к выводу о роли мэра в интересующих нас событиях исключительно логическим путем? С учетом того, что знать вы ничего не знаете, да и не могли: неоткуда. – Когда у тебя нет фактов и приходится выстраивать версии, то каждое отдельное событие часто можно объяснить разными причинами, – объяснил Кисанов. – Но с того момента, как ты увязываешь их в цепочку, логика получается лишь одна. Как нить, на которую нанизываешь бусины фактов. Когда я понял, что Юля бежала ОТ кого-то, все стало складываться в достаточно стройную версию. Этот «кто-то» должен быть достаточно могущественным, облеченным властью, иначе бы Юля просто пожаловалась родителям. И этот могущественный угрожал Юле наказанием за ее отпор. Угрожал чем-то очень серьезным. У самой Юли отобрать нечего – поэтому он, подлец, решил в виде кары обрушить скандал на ее семью. Таких людей в Юлином окружении раз-два и обчелся. Собственно, я знаю только «раз» – на «два» кандидатура не сыскалась. То есть мэр, Валентин Игоревич Бобырев. Смотрите сами: именно он в сентябре постоянно находился в непосредственной близости от Юли. Мэр ее даже преподавать шахматы к своим детям пригласил – значит, Юля бывала у него дома. А там, без посторонних глаз, ему легко было распустить руки. На следующий день после какого-то инцидента между ними девочка сказалась больной. И тут же мэр присылает к ней своего «придворного лекаря». Не странно ли? Ладно бы на работу не вышел важный сотрудник мэрии. Но Юля не сотрудник, и пусть она даже гордость Энска, но ведь она всего-навсего не пошла в школу! Эка важность! Никакого урона городу Энску этот факт нанести не мог. Однако Айболит не просто приходит – он приносит ей открытку в запечатанном конверте. Якобы пожелание скорейшего выздоровления. Какое внимание, какая забота! Поэтому я и уверен, что добренький дядя-мэр начал приставать к Юле как раз накануне. Вот отчего она сначала попыталась сбежать к Тому. – К Тому? – не понял Вадим Дмитриевич. – У ее парня такой псевдоним на сайте, где они играли в шахматы, Том, – пояснил Кис. – А, вот как… – кивнул Вадим Дмитриевич. – На самом деле он Никита. У него фамилия Томашевский, отсюда, значит, и прозвище. – Вы с ним знакомы?