И еще потому, что она, блудная дочь, должна, вернувшись домой, положить к ногам родителей трофей во искупление своей вины: голову Гадины. Отрубленную главу дракона. Не в прямом смысле, конечно… Но она должна отправить его в тюрьму. Хотя было бы здорово, если бы можно было в прямом: отрубить поганую голову… Но не можно. А если не голову?.. Вот бы ему яйца отрезать! Взять ножницы – и чик, и больше не захочет лезть под юбку к школьницам! Вот бы-бы-бы… Но тоже не можно. А к примеру, заколоть ножницами, схваченными со стола в целях самозащиты? И все запишется на камеру, и Юле ничего не будет за это убийство. Ведь она несовершеннолетняя, а он – он насильник! Неужели найдется судья, который решит ее наказать за самозащиту?! Очень хочется верить, что не найдется! Все-таки мы в цивилизованном мире живем. Решено. Задача-минимум: записать домогательства Гадины на камеру. Задача-максимум – убить Гадину. Отрубить голову поганому дракону! Антошеньку это не вернет, но хотя бы жажда справедливости утолится… В эту ночь, впервые за всю историю отношений с Никитой, Юля симулировала оргазм. Она уже знала, что Никита – человек тонкой душевной организации. Два месяца совместной жизни открыли ей сильные и слабые стороны парня, которого она любила. Ему, наверное, тоже открылись ее сильные и слабые стороны. Хотя Юля уже догадывалась, что мужчины воспринимают несколько иначе отношения. Похоже, они их не анализируют, принимают целиком, как есть. И женщину тоже воспринимают – и принимают – как есть. Наверное, до поры до времени… Потом, если возникнет серьезный конфликт, они столь же безоговорочно ее отвергнут… Или нет? Может ли Никита разорвать с ней отношения из-за ее побега? Сердце сжалось от этой мысли. Юля не хотела его терять. Она его любила, своего рыжего Тома-Никиту. Но сейчас… Сейчас она должна выполнить свой долг. Перед братиком, перед мамой и папой. Она должна поставить и шах, и мат врагу. И для этого готова пожертвовать любой фигурой на доске, хоть конем, хоть ферзем. Королевой то есть… Никита, – размышляла Юля бессонной ночью, глядя в темноту, – в отличие от многих других шахматистов обладал не только мощным логическим мышлением. Одновременно он был эмоционален и впечатлителен. Он был восприимчив к красоте природы, к музыке, для него была важна гармония во всем; и напротив, любая негативная эмоция, даже пустяковая, – там, где иной скажет: да ладно, подумаешь, ерунда! – его ранила. Юля поняла, почему он заперся в глухой деревне: не из любви ни к экзотике, ни к одиночеству, нет. Никита охранял свою душу от синяков. Он страстно любил шахматы, хотел стать чемпионом и не желал тратить время на получение душевных ран и последующее их зализывание. Что разумно. Душевные раны. Там все-таки какая-то фигня происходит с его матерью. Юля ничего не знала, конечно, но сегодня она явственно ощутила: для Никиты это болевая точка. И дело даже не в том, что мать не появилась. Дело в другом: мужчины о ней ни слова не сказали, ни отец, ни сын. Ни вопроса: а где мама? Ни сообщения: мама сегодня задерживается. Ничего, ни звука. Как будто ее отсутствие давно не обсуждается. Стало нормой. Возможно, из-за нее Никита в деревне и укрылся: подальше от своей травмоопасной матери. До Юли он и сам не знал – но оказалось, что секс дает ему не только физическую разрядку, но и психологическую. После оргазма, в объятиях любимой, он чувствует себя успокоенным, расслабленным и испытывает прилив здорового пофигизма, который отлично помогает справиться со стрессом, – так он говорил Юле. Именно поэтому она – хотя сегодня ей вовсе не до секса было! – не стала возражать, когда Никита потянулся к ней с ласками. Да, она симулировала оргазм. Она хотела, чтобы он расслабился и уснул. А потом она симулировала сон. Прижатая его рукой, она уткнулась носом ему в ребра и начала тихо, равномерно посапывать. До тех пор, пока сам Никита не принялся дышать глубоко и ровно. Она не знала толком, что собирается делать. Знала она лишь одно: чтобы разобраться, разработать план – ей нужна свобода. Вот он, опыт, о котором столько говорят взрослые! Ее первый опыт отношений открыл удивительную вещь, о которой без него, без опыта, и догадаться невозможно: союз с любимым прекрасен, пока ваши помыслы идут в одном направлении. Пока обоим нравится деревня, прогулки по снегу, вечер за шахматной доской у потрескивающей печки – романтика! Но как только у них возникли разнонаправленные стремления (у Юли – месть Гадине, у Никиты – чтоб она никуда не совалась), – то союз с любимым превращается в клетку. И, оказывается, такое возможно: любить человека и при этом сбежать от него. И ей было грустно оттого, что подобное возможно. Но сбежать придется. Выждав для верности еще час, она тихо выскользнула из постели. Никита не шелохнулся – он расслабился и спал крепко. Юля нашла свой рюкзак, они как раз недавно купили его с Никитой – к счастью, она с утра, собираясь в гости с ночевкой к его отцу, положила туда самое необходимое, включая смену одежды. Наличные деньги, которые она сняла в банкомате еще до своего побега, она не потратила: Никита платил за все. Да, собственно, кроме еды и бытовых мелочей, они ничего не покупали. Чуть подумав, Юля вытащила из портмоне Никиты его карточку. Оплачивал ее Михаил Львович, конечно. Если они захотят, отец и сын, то, увидев, что Юля пользуется их деньгами, перекроют ей кислород. Или, наоборот, начнут ее искать по следам банкоматов. Вот и посмотрим, чего эти мужчины стоят, – неожиданно жестко подумала Юля. Впрочем, карточку она решила взять на всякий случай. Может, ею и не воспользуется. Она пока не знает, как будет действовать, – для начала ей нужна свобода. Поразмыслить в одиночестве, чтобы никто не дышал в ухо ни от страсти, ни от беспокойства за нее. Милый Том, прости. Собравшись почти бесшумно, Юля пробралась в гараж. Оттуда в дом точно не доносились звуки, и она могла нормально говорить, заказывая по телефону такси. Она видела, какой номер набрал Михаил Львович, когда вызывал машину для журналистки, и запомнила его. И принялась ждать. Ночные тарифы такси оказались высоки. Но Юлины ставки были куда выше. Приехав в Москву, она довольно быстро нашла отель со свободными номерами на окраине города. Никита и его батя отыщут ее с легкостью, но Юлю это не пугало. Побег продемонстрирует, что она полна решимости; им придется с этим считаться. Комната оказалась довольно чистой, и это главное. Забравшись в холодную постель, Юля свернулась кошкой под одеялом. Утром, на свежую голову, ей придется о многом подумать и многое придумать… А сейчас спать. Спать! День 7 Проснулась Юля поздно, но накануне она так и решила: неважно, когда встану, – важно выспаться. Чтобы голова была свежей. Голова – это инструмент, ей ли, шахматистке, не знать. И он должен быть в отличном рабочем состоянии. Умывшись, она оделась, спустилась вниз. Как выяснилось, время завтрака давно закончилось и ресторан гостиницы закрылся до обеда. Юля вышла на улицу, нашла неподалеку знакомое сетевое кафе и позавтракала горячими блинчиками. Попивая чай с чабрецом, она достала планшет и принялась шарить по Интернету в поисках шпионского снаряжения. Дальнейший план зависит от того, что она найдет. Сайтов, продающих шпионское оборудование, оказалось предостаточно. Можно купить камеру и в пуговице, и в молнии сумки, и в брошке – причем беспроводную, звукозаписывающую, способную «видеть» даже в темноте! Юля расплатилась, вернулась в номер, где снова припала к экрану. О, а еще можно загрузить в свой смартфон программу, которая превратит его в шпионское оборудование! С прямой передачей на «облако», записью звука и изображения – а при этом сам телефон будет казаться выключенным! Вот это да! Юля решила купить сразу несколько различных камер, чтобы обзор был максимальным. Все магазины предполагали возможность самовывоза товара, и это ее очень устраивало: ведь у нее не имелось адреса, по которому покупки могли бы доставить. Да и время терять она не хотела. Она намеревалась вернуться поскорее домой. Первым делом для того, чтобы успокоить своих родителей. А вторым делом… Она была уверена: как только она объявится дома, Гадина об этом узнает. Возможно, он до сих пор отслеживает (не сам, конечно, а кто-то по его поручению) Юлин мобильник, и как только она его включит, мэр сразу установит ее местонахождение. Но он не пришлет за ней своих людей в Москву: это было бы слишком открытым действием. Нет, Гадина действует исподтишка, в темных уголках, где никто не увидит, не засечет извращенца… Зато, как только она вернется домой, Гадина найдет способ связаться с ней. Чтобы снова вынудить Юлю прийти в ее логово. Чтобы продолжить свои гнусные игры. И вот тогда Юля приведет свой приговор в исполнение! Оставалось лишь остановить свой выбор на конкретном интернет-магазине, и она снова и снова просматривала сайты, сравнивала угол обзора мини-камер, разрешение изображения, длительность работы в автономном режиме и прочие технические данные. Спустя пять часов почти непрерывного чтения с экрана Юля ощутила усталость. Заболели глаза, и она решила пойти куда-нибудь пообедать, а главное, прогуляться по свежему воздуху. Оказалось, на улице идет снег, упаковывая всё в белое и мягкое, – так в детстве они с мамой упаковывали в вату елочные игрушки после новогодних праздников. Все звуки приглушились, казалось, даже улица замерла вместе с людьми и транспортом – только золотые снежинки танцевали в лучах затеплившихся фонарей. Юля уже шестнадцать зим радовалась снегу, она его любила, всегда им любовалась. Но сейчас он показался ей просто волшебным, феерическим даром природы. Или чего-то свыше… Ее неожиданно охватило чувство небывалой легкости, свободы. Она даже удивилась: никогда ни о какой свободе не мечтала – да и зачем? Cемья ни в чем ее не стесняла, да и желаний у нее особых не водилось – таких, против которых родители могли бы восстать. Тем не менее сейчас она вдруг почувствовала себя удивительно взрослой, независимой, способной самостоятельно решать сложные задачи. Как на турнире по шахматам, – только в данный момент против нее играла Жизнь. Многоликая Жизнь, в которой водятся такие уроды, как Бобырев. Чувство свободы пьянило, и Юля приняла эйфорию за знамение. За знак свыше, подтверждающий, что она на правильном пути. Перекусив, она вернулась в отель румяная, полная энтузиазма, пропитанная божественным ароматом мороза. Снова взяла планшет, устроилась на кровати на животе и, болтая от вдохновения ногами, принялась подбирать необходимое оборудование, на которое запишет домогательства Гадины-педофила. Убить его, конечно, не получится, это она погорячилась… Но все заснять и предъявить видео в полицию – легко! Конечно, неприятно, что на записи будет и сама Юля… Что ж, придется собой пожертвовать для дела. Пожертвовать королевой… В конце концов, увидит эти записи только следователь. Ну, может, еще судья. Она стала снова просматривать уже знакомые ссылки на сайты со шпионским оборудованием… Как вдруг увидела в результатах поиска строчку, не замеченную раньше, которая ее ошеломила: использование шпионских камер без ведома снимаемого запрещено законом. И даже сама покупка подобного оборудования карается какой-то там уголовной статьей! То есть Юля, которая собралась пойти на огромный риск, чтобы сделать компрометирующие записи на Бобырева, не сможет предъявить записи ни суду, ни полиции!!! А ведь детектив, кажется, сказал что-то об этом вчера… Но она, всецело поглощенная ссорой с Никитой, толком не вслушалась. Она прижала планшет к груди и заплакала. Оплакивала Юля свое бессилие перед низостью человеческой; своего братика Антошу; маму, которая с непостижимым мужеством справлялась с бедой в одиночку, потому что папа потерял память, а она, Юля, сбежала, решив, что так будет лучше для всех… И кажется, она снова сглупила, сбежав на этот раз от Никиты, которого любит! Причем обманула его, усыпила его бдительность – сбежала тайком, не попрощавшись, подло… Ей суждено делать только глупости; лишь за шахматной доской она чемпионка, а в реальной жизни полный ноль, дура, кретинка, идиотка… Наплакавшись до изнеможения, Юля посмотрела в окно. Снег уже не просто шел – он валил. Сейчас не стыдно пройтись по улице, все равно никто не разглядит ее распухшего красного носа. А ей следует голову проветрить, потому что реветь – это лишь очередная глупость. Она слишком часто плакала за последние два месяца. И это она, Юля, девочка со счастливым мироощущением, которой никогда не приходилось плакать, потому что у нее никогда не было причин для слез. Так, разве для пары слезинок… За ее слезы Гадина тоже поплатится! Обязательно. Юля что-нибудь придумает! Она быстро оделась и вышла. Снег и впрямь будто оборачивал каждого прохожего в кисею, и никто не мог разглядеть ее лица. Юля наслаждалась снегом, и в то же время ее мозг лихорадочно работал. Если нельзя сделать так – сделаем иначе! Например, можно выложить записи в Интернет. Нужно только заснять таким образом, чтобы лицо его было хорошо видно и узнаваемо. Если Гадина полезет к ней снова под юбку или в лифчик… А именно это как раз и нужно, иначе в чем компромат?!. Придется вытерпеть, чтобы он свою натуру педофила полностью обнаружил! Только… Только если потом записи выкладывать в Интернет, на всеобщее обозрение, то Юля тоже засветится в непристойном виде. Да, она уже на это решилась – но исключительно для полиции и суда. А оказалось, что такие записи нельзя предъявить правоохранительным органам. Однако предъявлять их через мировую паутину всему населению земного шара Юля точно не была готова. Ох, черт! Так что же делать? Как найти решение? Должно же оно где-то быть! Должно-должно. Нужно только как следует подумать. Как в шахматной партии. Все просчитать на несколько ходов вперед, чтобы выиграть.