– Вот оно что. Подведите ее ко мне. Бессонов сделал это. – Велико твое горе, женщина. Как звать тебя? – Марина. – Она указала на связанного Анвара. – Это он отрезал голову моему сыну. У малыша болел животик, он плакал, досаждал проклятым басурманам. Их главарь обещал мне прислать знахаря, а отдал этому поганцу. Вот он и вылечил ребенка, собака. Отдай мне его воевода, а потом убей меня. Не хочу жить. – Грешно так говорить, Марина. – А резать младенцев не грешно? – Успокойся. Он понесет заслуженное наказание. Голос подал повар банды: – Господин, прошу не убивать меня. Я знаю, что еще сделал Анвар. – Кто? – Княжич повернулся к пленному татарину, легко раненному в руку. – Он. – Повар ткнул пальцем. – Это Анвар, помощник Надира. – И что же он сделал? – Он еще убил мужика в деревне, хотел снасильничать его жену, лишил жизни и бабу, и ее дочку. А еще Анвар зарезал стариков. Ратники и невольники угрожающе загудели. – Смерть собаке! – крикнул кто-то. – Смерть! – проговорили уже несколько человек. – Поднять его! – приказал княжич. Воины подняли Анвара и поставили его перед своим воеводой. – Погулял, пес? – спросил княжич и всадил в него железный взгляд. Татарин неожиданно рассмеялся и ответил на русском: – От души погулял, воевода. Много неверных порезал. За это мне будет рай на небесах. – Княжич, да этот пес издевается над нами. Убей его! – выкрикнул какой-то воин. – Тихо! – Савельев поднял руку, сблизился с Анваром и проговорил: – Рай, говоришь, ждет тебя? А разве туда попадают воины, лишившиеся оружия в бою? – Вы захватили меня не в бою. – Ну да, на игрищах. Значит, много наших людей убил? – Много. Баб, мужиков, стариков, детей, чтобы выродилось ваше неверное племя. Крики усилились, все требовали прикончить татарина. Княжич же не спешил. – Я обязательно убью тебя, поганый шакал, – заявил он. – Ты умрешь быстро, если скажешь, где находится стан мурзы Захира. Будешь молчать – отдам этой женщине, сына которой ты убил, и всем невольникам. Они будут тебя на куски рвать, а ты – молить о скорой смерти. Выбирай. – Ничего я тебе, неверный, не скажу. – Анвар плюнул, и его окровавленная слюна попала на носок сапога Савельева. Княжич вытер его о траву и заявил: – Ладно. Ты сделал свой выбор. Главаря сюда! Воины подвели к нему Надира. Тот был хмур, глазки его бегали. Он искал выход из создавшегося положения и не находил его. – Вопрос к тебе, Надир. – Я не понимаю! – Вот как? Сейчас будешь понимать. – Княжич подозвал Баймака. – Анвар, переводи. – Да, господин. Надир разразился быстрой гневной речью. – Что он? – спросил Савельев. – Ругается. Проклинает меня за то, что я продался вам. – А ты чего молчишь? Объясни ему, что никогда не был в услужении ни у казанского, ни у крымского хана. – Объяснить? Это можно. – Анвар резким прямым ударом разбил рот десятника. Тот устоял на ногах, но выплюнул пару зубов вместе со сгустком крови и замолчал. – Да, действенное средство. А теперь спроси у него про стан мурзы. Анвар задал вопрос. Надир отвернулся и ничего не сказал. – Смотри, какой упрямый. Ну так скажи ему, что если будет молчать, то с ним произойдет то же самое, что сейчас случится с Анваром, его помощником. Служивый татарин перевел слова княжича. По физиономии Надира прошел тик, он слегка побледнел, но продолжал стоять, отвернувшись. – Хорошо. Гордей, поверни его башку в сторону помощника. Бессонов схватил главаря за голову, повернул ее. Княжич обратился к невольникам: – Пред вами дикий зверь, помешавшийся на крови. Вы знаете, что он сделал. Вы просили отдать его вам, так? – Так, воевода, – провозгласила вся толпа разом. – Осип, развяжи его, – сказал княжич Горбуну. – Кого? Эту собаку? – Да, эту собаку. И смотри, чтобы не дал деру, а то придется гоняться потом за ним по всей елани. – От меня не убежит. – Горбун подошел к пленнику. Тот отшатнулся при виде того богатыря, который так легко уложил его. – Ну что, собака, молись, когда резать веревки буду. Помощник главаря понял, что сейчас произойдет, и взмолился: – Не делай этого, воевода, убей сам, ты же воин, а не палач. На этот раз княжич сделал вид, что не слышит пленного. Горбун освободил головореза от оков, но держал за шею. – Он ваш, люди! – сказал княжич недавним невольникам. Первой на негодяя бросилась Марина. Она сумела выхватить из сапога Балаша тесак и ударила им татарина в пах. Тот взвыл от боли, но кричал недолго. Толпа подмяла его. Когда люди отошли, перед Надиром открылась страшная картина. Его помощник был буквально растерзан. Княжич сказал переводчику: