— И какие варианты теперь у бабушки Айлы? — Файона вздохнула пышной грудью, опуская голову на плечо любимого. — Значит, вы твердо решили посетить Раегдан, Броган? — Ректор поднялся из-за стола и привычно прислонился к подоконнику, складывая руки на груди. — Верно, — Рейн кивнул, понимая опасения Саргона, — в этот раз я обязан. Этот визит очень важен. — С этим не поспоришь. Примите мои поздравления по поводу совершеннолетия. Или же мне посочувствовать? — усмехнулся он. — Скорее второе, — хмыкнул дракон. — Благодарю. — Я хочу, чтоб вы всегда помнили, — ректор посмотрел на своего ученика с некоторой грустью, словно прощался надолго, — ваш путь может завести далеко, но в Арфене вам всегда будут рады. Возвращайтесь. Возвращайтесь любым. Здесь, во здравии и в болезни, в счастье и в несчастье, вас будут ждать всегда. — Я вернусь, — глухо ответил Рейн, и в груди закололо. Они с Келейр вернутся. Какие у них могут быть причины, чтобы задержаться? Он попрощался с ректором, поблагодарил за пожелание доброго пути и быстрым шагом пошел по коридору, направляясь в свою комнату, чтобы захватить нужные вещи. Жена уже должна быть готова. Чем раньше они отправятся, тем раньше прибудут в замок. Погода баловала последние дни и обещала оставаться теплой и солнечной. Это было удачей. К удивлению Рейна, лиса ждала не в условленном месте, а в его комнате. — Почему ты здесь? — спросил дракон, останавливаясь у двери. Пользуясь моментом, лиса обняла мужа за талию и уткнулась лицом ему в грудь. Рейн наклонил голову, глядя на ее белоснежную макушку. — Говори, — мягко потребовал дракон. — Я просто соскучилась… — растерянно проговорила лиса, сама не понимая, откуда взялся этот сентиментальный порыв. Кажется, сегодня она вовсе не владела своими чувствами. Это было странно и непривычно. Броган усмехнулся, поднял ее лицо за подбородок и легко поцеловал. — Ты готова? — Он подмигнул ей, и Келейр немного расслабилась. — Да. Как сказал один замечательный человек, мои чувства помогут убедить твою мать. — В чем это? — В том, что ее сыну невероятно повезло с женой! — хмыкнула лиса и задрала подбородок. — Просто невероятное везение. Выходит, этот малый — счастливчик? — поддразнил ее Рейн. — Даже не сомневайся! — проворчала лиса и потянулась за своей небольшой сумкой. Рейн отобрал ее пожитки и взял жену за руку. — Тогда в путь. Она закивала, едва поспевая за его шагом. Вскоре они покинули Арфен. Первые два часа поездки Келейр восторженно разглядывала окрестности и болтала не умолкая, вынуждая мужа отвечать на бестолковые вопросы. Рейн прекрасно понимал, что так его маленькая жена пытается справиться с собственным волнением, и охотно подыгрывал. Но вскоре сама Келейр притихла, и ее уже не радовали ни солнце, ни пение птиц, ни предстоящее путешествие. К обеду она вздумала плакать и отказываться от еды, когда они спешились и сделали привал. А ближе к вечеру ругалась похуже ксабирских пьяниц, проклиная злую судьбу и жесткое седло. Дракон не выдержал и остановил лошадей. Когда он спешился, то просто снял жену с седла и хорошенько встряхнул. — Кел, да что с тобой такое?! — Рейн взволнованно всматривался в ее бледное лицо. Келейр лишь тяжко вздохнула и обняла его за шею. А когда дракон поднял ее на руки, то через минуту уже сладко спала. Броган только покачал головой. Так они и за год не доберутся. От волнения его жена была сама не своя. — И что мне с тобой делать? — Рейн присел под дерево и удобнее устроил Келейр. Она сопела ему в шею, продолжая обнимать, и дракон принялся поглаживать ее спину, успокаивая. Они уже находились на землях Раегдана. Но дорога до замка такими темпами займет у них еще несколько часов. — Знаешь, я не жалею, что мы пропустили празднование, — тихо проговорил Рейн и прислонился спиной к стволу дерева. — У меня эти собрания завистников и лицемеров вызывают только одно желание — напиться и носиться по небу. Чем выше, тем лучше. Подниматься до тех пор, пока дышать становится невозможно, а звезды начинают расплываться перед глазами… Он так высоко поднялся, что крылья от напряжения дрогнули. Хмель ударил в голову, перед глазами все перевернулось, и дракон сложил крылья, камнем падая вниз. У самой земли он обратился, падая в жесткую траву, но был только рад этой боли. Раскинув руки, вновь посмотрел на небо. Оно манило, влекло, только оно и радовало его, только оно не предавало никогда. Ивар сипло застонал, когда ребра принялись вставать на место и срастаться. Он приподнялся, опираясь руками о землю, и подставил лицо свежему ветру. Порыв подхватил короткие волосы, взъерошив их и смешав черные пряди с одной серебристой. Он встал во весь рост, намереваясь вновь обратиться, когда услышал голос — тихий и почему-то знакомый. Любопытство пересилило желание убраться с поля, и он пошел к небольшому леску. Подойдя ближе, Ивар заметил лошадей, которые мирно паслись у деревьев. Он, словно дикий зверь, обошел их против ветра, не желая вспугнуть и не дав себя учуять. Здесь голос был слышен отчетливо, и Ивар, скрываясь в тени дерева, прислонился к шершавой коре. Зачем он подслушивал? Боги, он не знал! Но, услышав этот голос так давно, он больше не спутал бы его ни с чьим. Вместо того, чтоб вернуться на проклятое празднование, он прятался жалкой тенью и слушал своего брата. Девушка на его руках спала, видимо утомленная дорогой. Одежда ее ничем не отличалась от одежды Рейна, те же черные штаны и куртка. В ботинках! Леди в ботинках! Ивар удивленно покачал головой. — Но, для того, чтобы проститься, нам не нужно прибывать вовремя. Верно? — Рейн коснулся губами головы жены. — Знаешь, чего бы мне действительно хотелось, Кел? Келейр только тихо вздохнула, устраиваясь на руках мужа поудобнее. — Чего же ты хочешь, брат? — Ивар проговорил одними губами, понимая, что задерживает дыхание, ожидая ответа Рейна. — Я бы хотел родиться вторым. Проклятье! Только сейчас я понимаю, что это было прекрасно. Ты не поверишь, но я был свободен все эти годы. Я был любим. Я был собой. Никто не верил в меня, но и не требовал оправдать это самое доверие. Я был просто Рейн Броган. Я бы отнес тебя к Оберону. Мы бы поднялись на крепостную стену, и я показал бы тебе, каким видел свой мир все эти годы. Ты бы увидела его моими глазами. А придя сюда, на землю моего отца, я желал бы увидеть мать, которая спешила бы, неподобающе леди, и бежала по ступенькам. Знаешь, их сорок пять! Она бы обязательно споткнулась, потому как торопилась, и не знала, что сказать при встрече. Я хотел бы, чтоб она не могла говорить от переполняющих ее чувств. А я целовал бы ее руки, говоря, что она с каждым годом становится все краше. Рейн усмехнулся, понимая, что говорит с самим собой, но испытывал огромное облегчение. Он проследил за стайкой мелких птиц, которые пронеслись мимо соседнего поля. Трава на нем ходила волнами под порывами свежего ветра. Ивар стиснул побелевшими пальцами кору дерева так, что она посыпалась на его ботинки. Он слушал, слушал и чувствовал, что в висках все сильнее стучало, а голова шла кругом. Это от вина. Точно от него! Никак иначе… — Я хочу смотреть в глаза брата и не делить с ним ничего. Я хочу столько рассказать ему и столько узнать. Кому еще я могу поведать, как одна мелкая девчонка перевернула мою жизнь вверх дном и свела с ума? Кому я смогу доверить тебя, если меня не будет рядом? Все эти годы брат принимал удар на себя. С самого детства он был моим щитом, сам не имея возможности укрыться ни от чужих глаз, ни от посягательств врагов. Все, что я хочу, — сделать ему подарок в честь совершеннолетия. — Что же ты ему подаришь? — сонно спросила Келейр, проснувшись. — Я подарю ему родовую печать. Она его по праву. Ивар достойно распорядится Раегданом. — Я поддержу любой твой выбор. Но, может, обнять его будет вернее? Вы не виделись столько времени… — Келейр зевнула. — Объятия очень полезны, дорогой муж… Ивар не стал более задерживаться. Он услышал достаточно. Некоторое время ошеломленный дракон просто не мог двинуться с места, а затем бесшумно отошел от деревьев и через мгновение черной стрелой понесся в сторону замка. Переодевшись в платье, Келейр прикрыла плечи накидкой, скрывая измятую местами ткань. В таких условиях счастье, что она вообще смогла привести себя в более-менее достойный вид. Их лошади въехали на широкий мост. Стук копыт отдавался в голове гулкими ударами, и ей немедленно захотелось спешиться. Рейн увидел, что жена по-прежнему бледна, и волнение вновь вернулось к нему. Лиса всегда была как заноза! Что происходило сейчас, он не мог взять в толк. Заболела? Дракон нахмурился, когда они предстали перед замком. Броган снял жену с лошади и поправил ее накидку. — Как ты себя чувствуешь? — Волнение в его голосе заставило Келейр улыбнуться. — Готова сразить всех своим обаянием! — Она победно сжала ладонь в кулак. — Вот и отлично. В замке было подозрительно тихо. Рейн видел крыльцо, украшенное гирляндами цветов, и дорожку, расстеленную для гостей. Но, казалось, празднование уже давно окончилось. Неужели они настолько опоздали? Броган взял жену за руку и повел по ступенькам на крыльцо. В самом замке также было тихо и пусто. Перед ними распахнули очередную дверь, и Келейр сонным взглядом окинула широкий коридор, освещенный приглушенным теплым светом сфер. — Это главный зал. — Дракон кивнул на высокие двойные двери перед ними. — Почему здесь так тихо? — шепотом спросила лиса. Она поежилась, ощущая, как мурашки побежали по спине от этого места. — Видимо, мать велела прервать празднование, — ответил Рейн и толкнул двери. Он вновь взял за руку жену, поскольку лиса уже передумала идти, и повел за собой. Они оказались в просторном светлом помещении. Убранство, как в самом дворце! Айла себе ни в чем не отказывала, и сокровищница Раегдана ей в этом способствовала. Сама леди отсутствовала. — Кажется, все просто ушли. — Лиса скептически оглядела зал. — Ты посмел опоздать, — прозвучал мелодичный голос хозяйки замка. Двери за их спиной открылись, впуская леди Айлу и одного из виновников празднования. Рейн склонил голову, приветствуя мать и брата. Келейр присела в реверансе, вновь ощущая, что сейчас просто свалится с ног. Голова закружилась, а приступ внезапной тошноты вынудил прижать ладонь к губам. Лиса заставила себя глубоко вдохнуть и нацепила на лицо свою самую, как ей казалось, очаровательную улыбку. Айла удостоила ее лишь легкого кивка и прошла к своему креслу. Ивар Броган остался стоять неподалеку от них, и Келейр с удивлением переводила взгляд с мужа на его брата. Было невероятно странно видеть их, совершенно одинаковых и при этом таких разных. Она усмехнулась, когда оба мальчишки нахмурились почти одновременно. — Боги, это так странно! — Она подошла ближе, вставая между братьями. — Ничего странного, — проворчал Рейн и сложил руки на груди. Он тихо зарычал, заметив, как Ивар проделал то же самое. Словно его отражение! Келейр звонко рассмеялась, заставляя обоих братьев сдерживать улыбку, а леди Броган — гневно постукивать ухоженными пальцами по подлокотнику. — Что же, хоть кого-то этот день радует, — проговорила Айла. Келейр немедленно умолкла и встала ближе к мужу. — Значит, ты и есть Келейр Тайернак? — Келейр Броган. — Рейн сухо поправил мать. Уголки губ Айлы дрогнули, выдавая сдерживаемый гнев. — Подойди, — велела хозяйка замка. Лиса заставила себя идти прямо и не показывать того, что едва стоит на ногах. Сегодня тело решило вовсе не подчиняться ей. Как обидно, в такой ответственный момент. Это просто сущее наказание! Она остановилась возле возвышения, на котором стояло кресло, и вновь поприветствовала свою свекровь. Сейчас, стоя так близко, Келейр могла заметить морщинки, которые пролегли в уголках глаз леди, что были красны от слез. Она была зла, но вовсе не на нее. Что же произошло за время их отсутствия? — Кто посмел расстроить вас? — возмущенно поинтересовалась лиса. Глаза Айлы расширились от неожиданности, и леди прижала ладонь к груди, чувствуя, что слезы вновь брызнут из глаз. Проклятье на ее голову! Хозяйка дома резко поднялась и обвела гневным взглядом сыновей.