– А дату вы хоть сверили? – Ирэн стояла бледная, как, впрочем, и большинство учеников, осознавших масштабы катастрофы. – Ну, я называл дату… – смущенно ответил Нейтон. Девушка вновь принялась лихорадочно перебирать билеты, едва не хватаясь рукой за сердце. – Он ведь мог выбрать ту, на которую зарегистрировалось меньше всего пассажиров. Или вообще вразброс! Зоя! – выкрикнула она вдруг. – Зоя, посмотри! Это что за число? Вот тут на одном билете явно видна цифра два, значит, двадцать, а второе число виднеется на этом кусочке. Ты можешь разглядеть? Я всмотрелась в протянутый билет. – Не уверена, – я повела плечами, – кажется, восемь. – Восемь? Значит, сегодняшнее двадцать восьмое число! А здесь? Вот это в уголке на что больше похоже, смотри, у него хвостик? Я постаралась произнести как можно тише: – Очень напоминает девятку. – Девятка! Двадцать девятое, завтрашнее! А какое вы указали как день прилета? Вы же отправляли подтверждение в Альбергу? – Ну конечно. Отправил сразу, как директор напомнил, и прикрепил к нему копию билета. – Какого именно? Того, в котором значилось двадцать девятое число? А сами посмотрели на другой, с датой двадцать восемь, и потому сегодня мы все дружно взяли на абордаж целый энгельфер? И потому нам мест не хватило? А вы к тому же разбили банку с тушью! – При чем здесь тушь? – А при том, что проводница могла бы увидеть разницу в датах! Кто хранит тушь в общем отсеке, а не в отдельном кармане с застежкой, желательно непромокаемом? Как так? Ирэн вторили другие девушки и частично парни, один лишь Трен спокойно наблюдал за всей суматохой. – Что вы переполошились, как малые дети? – вмешался он в общий гул. – Сколько здесь добираться до этой Альберги? Уж карту-то арису прислать не забыли? – Карта! – воскликнул Нейтон и вновь принялся рыться в сумке, после чего вытащил наружу тубу с открытой крышкой. Вероятно, когда вытряхивал все вещи на пол летающей лодки, крышка и отскочила. У меня мигом закралось подозрение, которое тут же и подтвердилось, – карта тоже была в больших черных кляксах туши. * * * – Мы ожидаем эту экспедиционную группу завтра, – говорила бене[15] Алиста, пока Мариона листала пухлую папку, в которую подшивала сложенные дотошной бене листы с характеристиками на каждого члена экспедиции. – Запаслись провизией и водой на дополнительных одиннадцать человек. Вот же не сидится им в Сенаториуме! У нас и без совершеннолетних недорослей дел хватает. Начнут теперь энсгара отвлекать. Маришка улыбнулась уголками губ, давно привыкнув к подобному ворчанию. Собственно, спорить с бене она даже не планировала. Себе дороже. В обширном оазисе эту женщину побаивалась большая часть поселенцев Альберги, а остальные и вовсе предпочитали обходить приемный покой стороной. Зато не было надсмотрщика лучше, и энсгар Альберги прекрасно это знал, оставив молодую жену на попечение строгой дамы. Та не просто не спускала с Маришки глаз, но постоянно норовила засыпать поручениями, чтобы непоседливое создание, по вине которого обожаемый энсгар всей Альберги рисковал поседеть раньше времени, вновь не надумала влиться в одну из исследовательских групп. – Бене Алиста, – Мариона вздохнула и подвинула к женщине папку с подшитыми листами, – я закончила. – Превосходно. Теперь возьми, пожалуйста, вон ту коробку с новыми препаратами и сверь этикетки. – Я сделала это еще утром. – Уже? М-м, тогда вон там… – Бене Алиста, выпустите меня наконец из этого шатра. Ну ведь Эсташ совсем скоро вернется, я хочу их встретить. Эсташ тен Лоран с братом Арриеном и их старым другом Олайошем должны были вскоре прибыть вместе с новым отрядом, прилетевшим для исследования еще одного источника воды, обнаруженного в пустыне. – Пройдусь немного по дороге, погляжу, где они. – Ага! Так я тебя и отпустила! Сейчас как выйдешь за полог, так потом ищи тебя по всей пустыне. Надумаешь, как в прошлый раз, запрыгнуть в повозку исследователей и умчаться в пустыню. – Ну вы же знаете, там был пострадавший, ему требовалось наложить шины и только потом транспортировать. Они нарочно послали человека к нам за помощью. Энсгар тогда не вернулся, его помощник был занят, да и мы недалеко уехали от лагеря. – Зато энсгар вернулся раньше тебя. И, знаешь, я вот совсем не хочу, чтобы он снова на меня так посмотрел. «Где Мариона, бене Алиста?» Даже сейчас, рассказывая о том происшествии, бедная женщина побледнела. Единственным человеком во всей Альберге, кто мог одним словом усмирить неустрашимую грозу оазиса, был Эсташ тен Лоран. – А я ему отвечаю: «Так в медицинской в палатке, энсгар». – «Ее там нет», – говорит он. «Ну как же, ведь буквально только что была именно там!» И бене Алиста грозно уперла руки в бока и с гневом посмотрела на потупившуюся девушку. – Он же вас не ругал, – пробормотала Маришка и принялась теребить наполовину заполненный лист, на который вспомнившая о происшествии бене с чувством бросила карандаш. – Конечно, он же никогда никого не ругает! – Ну, бене, – Мариона сделала умоляющие глаза, – давайте тогда вместе пойдем. Они давно должны были вернуться, а все никак не приедут. Мы чуть-чуть прогуляемся вдоль дороги. Вам наверняка тоже надоело сидеть в шатре. – По дороге она прогуляется, – начиная потихоньку успокаиваться, проворчала женщина, в душе прекрасно понимавшая чувства девушки. – Там кругом чудовища рыщут! – Да ладно вам! Их скорее на заброшенной дороге встретишь, чем на этом пути, тут же постоянно ходят исследователи и охрана. Ну как, пойдем? – Не зна-а-аю, – протянула бене, разминая затекшую шею. – Если только пару шажочков за ограждение лагеря, но не дальше. – Не дальше? – Нет. За ограждением все отлично просматривается, там даже старую дорогу разглядеть можно, если постараться. Так что этой прогулки вполне хватит, чтобы увидеть, возвращаются ли исследователи. – Хорошо, – послушно согласилась Мариона. А бене с подозрением прищурилась и погрозила пальцем. – От меня ни на шаг! Пускай энсгар и слова тебе не скажет, но я точно в приемном покое усажу на неделю и за полог не выпущу. Маришка невинно улыбнулась и радостно устремилась к выходу из шатра, а бене поспешила следом за девушкой. – Ну наконец-то! – шумно выдохнула Ирэн, остановившись на очередной вершине из бугристого сыпучего песка. – Я вижу поселение! Хоть не зря взяли за ориентир эту дорогу. Она указала рукой вниз, а Трен, державшийся все время рядом, в несколько прыжков преодолел расстояние до верхушки песчаной пирамиды и оглянулся, крикнув мне: – Это точно Альберга! – Как в таких местах возможно что-то отыскать? – вопросил идущий рядом арис Нейтон. – Здесь же все тропы похожи одна на другую. Их еще и песком заносит постоянно. – По сторонам света, – ответила я так, как учили на уроках выживания в пустынях. – Помните? Альберга на юге! А юг вон там. И я указала за песчаную гряду, где уже остановилось большинство учеников. Учитель протяжно застонал, обливаясь по́том. – Зои! – крикнул Трен. – Пошевеливайтесь! Поторопиться нам не мешало. Солнце клонилось к закату, а мы немало времени потратили на дорогу. Я подхватила ариса под локоть и потянула вперед, запрокинув голову и глядя на довольно машущего нам руками парня. Мы вдвоем шли последними – остальные успели нас обогнать – и почти добрались до вершины, когда выражение лица Трена вдруг резко изменилось, а Ирэн истошно закричала на одной высокой ноте. Я резко обернулась. Песок шевелился точно живой, но не под легкими дуновениями ветра, засыпая наши следы, видоизменяя оранжевое пустынное полотно, а из-за мощных движений выбирающегося на поверхность чудища. – Скорп, – с восхищенным ужасом протянул арис Нейтон, – только не беги, Зоя. Бежать бесполезно. Этот вид монстров был мне знаком. Из тех, что обладали гибкостью, юркостью и ядовитыми иглами на конце длинного хвоста. Именно их острые жала впивались на лету в тело незадачливой, бросившейся наутек жертвы. Визги и вопли со стороны гряды вызвали во мне больший ужас, чем вид приближающегося чудовища. Сейчас, как никогда прежде, отчетливо всплыли в памяти сцены невероятной давности. Крики людей вокруг, жар пустыни, снующие среди погибающих жертв тела чудовищ. Полный ужаса голос, шепчущий мне слова извинения. «Прости нас, милая. Не смотри». – Молчите! – я пыталась перекричать эти обреченные вопли. – Ради собственных жизней молчите! Крики только привлекают хищников. Трен бросился вниз с гряды, арис Нейтон тщетно пытался подавить дрожь, а я и вовсе застыла под гнетом давящих воспоминаний, оживших в реальности. Чудовище неслось прямиком на меня. Лишь в самый последний миг, когда я почти ощутила дыхание монстра, а капли ядовитой слюны попали на кожу, оставляя ожоги, чудище сделало резкий бросок, и зубы клацнули, впиваясь в тело несчастного учителя, а через секунду голова скорпа отделилась от тонкой шеи под взмахом острого топора. Трен резко дернул меня за руку и потащил на пригорок так быстро, что я не успевала переставлять ноги и тащилась за Треном почти волоком, оставляя борозду в песке. На вершине холма парень меня отпустил только для того, чтобы удобнее перехватить топорище. Отсюда, сверху, было видно, как шевелится песок, а из-под него показывается темная с металлическим отблеском чешуя, покрывающая юркие тела. Голодные монстры услышали нас и вдобавок ощутили запах человеческой крови. Мне было сложно дышать, чужая паника буквально прижимала к земле. Смотреть не хотелось, но и отвести взгляд не выходило. – Нож, доставай нож, – твердил мне Трен. У каждого из нас был с собой длинный острый клинок в ножнах. Только большинство сбившихся в стаю учеников совсем про него забыли. Я же потянула оружие, одновременно поднимаясь на колени. Кажется, три или четыре монстра уже выбрались из своих нор и устремились наверх к желанной пище. Лезвие нещадно дрожало в моей руке. Я сжала рукоять поудобнее. Трен согнул колени, подаваясь всем телом вперед, к приближающейся опасности. Рядом со мной кого-то сбили с ног, и я не сразу опознала в упавшей девушке белую от ужаса Ирэн. От криков у нее пропал голос, и она просто закрыла ладонями лицо, сжавшись рядом в дрожащий комок. – Нож, Ирэн, достань нож! Она меня не слышала.