С тех самых пор не помню, чтобы хоть кому-то было до меня дело, чтобы кого-то волновало, где я и что со мной. И сейчас настоящий ужас охватил от осознания, что эти странные люди, живущие в Альберге, зачем-то собирают поисковый отряд, а Арриен тен Лоран бросился следом, чтобы лично отыскать, и из-за меня провалился в ловушку. – Ну все, все, Зоя, – его голос звучал абсолютно безмятежно в этой пугающей темноте, – успокойся. Он обнимал меня, а рука гладила по волосам. – Зачем вы за мной пошли? – оказывается, я тоже его обнимала, точнее, вцепилась в его шею, и ему сейчас, должно быть, было очень некомфортно дышать, но при этом он оставался настолько невозмутимым, что даже мои чувства стали потихоньку выравниваться, а ощущение защищенности приятно согревало душу. – В пустынях люди не бросают своих. Когда есть хоть малая вероятность, что человек жив, его стараются вытащить. А иначе выживало бы еще меньше людей. Ну как, уже лучше? Он скорее констатировал факт, чем спрашивал. Мне же хотелось и дальше его обнимать, даже темнота ловушки вдруг показалась удивительно уютной. – А вы что, это чувствуете? – уточнила я. Он негромко хмыкнул в ответ, и сразу припомнились другие случаи, когда казалось, будто он точно улавливал мое настроение. А потом без связи с этими воспоминаниями на ум пришли сказанные им слова о чудовищах, способных напасть на защитника, если их будет достаточно много. И словно ледяной водой окатило. Я резко вскинулась и услышала тихий возглас, когда с силой ударила макушкой прямо в его подбородок. – Простите! – Все нормально. Я попыталась отстраниться, одновременно выворачиваясь из его надежно державших меня рук. – Нужно идти, уходить поскорее. Найти выход! – Тогда позволь пройти вперед. Я плотно прижалась к стене, пока он осторожно перебирался, стараясь не слишком меня придавить. Зажмурилась на секунду, когда мягкие волосы пощекотали щеку. И так явно вдруг нарисовались перед глазами огромные солнечные крылья. Они такие же мягкие, как и его волосы? А может, и вовсе невозможно их ощутить, настолько невесомы сплетающие их огненные нити? – Пойдем, – позвал он и сделал то, на что я сама не решилась бы – взял меня за руку и потянул за собой. Глава 10 Удивительно, но чем дольше мы шли, тем выше становился проход, теперь даже не приходилось нагибаться. – Странно. Защитник остановился. – Что случилось? Что вы делаете? – На ощупь определяю состав стен и потолка. – И что там? – Все тот же песок, но… Он замолчал, продолжая исследовать тоннель, а я занервничала сильнее. – Что не так? – Зачем всеяде нора в человеческий рост? Она строит узкие тоннели, ловушки, соединяет их друг с другом. Песок, укрепленный ее слюной, твердеет, покрываясь сверху коркой, но при этом остается относительно рыхлым. Если нарушить конструкцию, он осыплется и полностью завалит проход, закрывая место ловушки. Так случилось, когда в дыру затянуло нашу лодку. – А здесь не так? – Здесь он очень твердый, словно тоннель создавался с расчетом на долгое время, что уже странно для мигрирующих всеяд. Они покидают те места, где пищи нет, перемещаются дальше. А еще удивительней то, что до сих пор нам не попалось ни одного ответвления с вертикальным колодцем. Это должна быть система связанных каналов, и на более близком расстоянии. Я слышала о способности чудовищ рыть норы, пропуская породу через себя, будь то песок, земля или нечто иное. Но не сумела бы различить по устройству тоннеля, кто его создатель. – А мы сможем выбраться через колодец? – Если пробить крышку изнутри, есть шанс выбраться. – Здесь воздух очень спертый, – у меня уже начинала немного кружиться голова. – Я надеялся на воздушные отверстия, если честно, чтобы отправить брату вестника. – А нельзя пробить колодец самим? – Там тонны песка, Зоя. Столь умиротворяюще и философски прозвучала эта фраза, которая на самом-то деле отражала одну почти невероятную для моего понимания вещь – защитники тоже уязвимы. Слухи, рассказы и легенды о крылатых воинах Кенигхэма с детства приучили нас считать их высшими существами, которые с легкостью расправляются с монстрами. А они вдруг оказались другими. Не просто жалеющими хрупких созданий в таком неидеальном человеческом теле, но понимающими, ощущающими нашу боль, стремящимися утешить, умеющими пошутить или жестко отчитать. Они были не бездушны, они были не всесильны. И одного из этих замечательных существ я затащила в настоящую ловушку. – Арриен, а давайте я пойду вперед? У меня есть преимущество. Если натолкнемся на монстра, он меня не заметит, а я подам сигнал, и будет шанс его обезвредить. – М-да, – ответил на это защитник. – Печально. – Что печально? – Времени на обезвреживание мало. Вот если бы он мог заметить и увлечься, например, откусыванием головы, я бы подкрался со спины или вовсе удрал, пока тварь занята, а так… – Мне кажется, сейчас сарказм неуместен. Совершенно! Я чувствую себя виноватой, пытаюсь искупить вину, а ты надо мной смеешься! – Как я могу смеяться над столь замечательным предложением? Пропустить девушку вперед, чтобы выяснить, есть там дальше монстры или нет. – Не веришь, да? Думаешь, выдумка? А это все правда! Даже в случае с арисом Нейтоном именно я была ближе к скорпе, а бросилась тварь на учителя. И в пустыне я могла идти мимо них, видеть на расстоянии десятка шагов и оставаться незамеченной. Почему ты не веришь? – Верю или нет, загвоздка не в этом. Я в любом случае не стал бы отправлять тебя вперед, особенно когда не ясна цель создания подобного тоннеля. Здесь опасность кроется не только в чудовищах. – Зато меня не жалко. А вас, истинных защитников, намного меньше, чем людей. – Это все индивидуально, конечно, но лично мне жалко. Вид хрустящей твоими косточками всеяды или иной твари совсем меня не порадует. Сама себя не жалеешь. К тому же чувство самосохранения отсутствует напрочь. – Вовсе нет! – Вовсе да. – Ну ничего себе! Я полагала, у защитников идеальный характер. И я жестоко ошиблась… Зато в следующий миг я убедилась, что реакции уж точно идеальны. Потому что Арриен резко закрыл мне ладонью рот и прижал меня к стене рядом с собой. Только спустя минуту я расслышала шорох и крепко вцепилась в плечо защитника. Чувство самосохранения мне вполне успешно заменял страх. Я вечно всего и всех боялась и никогда еще и ни с кем не ощущала себя настолько свободно, чтобы спокойно говорить что думаю. Обычно молчала и делала по-своему. Защитник убрал ладонь, перехватил меня за руку и осторожно пошел вперед, ступая вдоль покатой песчаной стенки. Впереди показалось долгожданное ответвление, но самое удивительное – стены слегка блестели, создавая уникальное мерцание, после кромешной темноты показавшееся хорошим источником долгожданного света. Арриен заглянул за угол и негромко цокнул языком. Потом отпустил меня, вышел на середину ответвления, заканчивавшегося тупиком, и задумчиво остановился перед колонной песка, упиравшейся в потолок. – Что это? – я выглянула из-за его спины, наблюдая за шевелением песка в колонне, напоминающим водоворот. Он-то и создавал подозрительный шорох, который защитник расслышал издалека и разобрал за моей болтовней. – Ловушка светляка. – Светляка? – Еще один вид твари. Многоножка с двумя головами и острыми зубами, которые могут перемолоть не только песок. Ее слюна обладает флуоресцентными свойствами, отсюда и свет от стен. Светляк умеет создавать ловушку вроде зыбучих песков. И это странно. – Ловушка странная? – Нет. Странно то, что светляк обычно дежурит у собственной ловушки, более того, его норы слишком узки для человека, к тому же он никогда не станет создавать тоннель, объединенный с ловушками других чудовищ. И количество странностей уже начинает по-настоящему напрягать. – Может, они так адаптируются к жизни в пустыне? Выживают вместе. – Может, – не стал возражать Арриен, а потом вдруг подошел к столбу из песка и остановился практически вплотную. – Вот только без светляка вся эта масса попросту застыла бы. Он резко выбросил руки вперед, погрузив в песок по локти, а потом выдернул наружу нечто извивающееся и жутко шипящее. Я взвизгнула и отскочила подальше. А защитник отступил от убежища монстра, поднимая выше свою добычу. Светляка он ухватил сразу обеими ладонями за две шеи. Тварь была длинной и изворотливой, шипела и била хвостом, прочерчивая на песке извилистые полосы. – Почувствовал и спрятался? – уточнил Арриен, крепче сжимая пальцы. – Решил напасть из засады? В следующий миг многоножка дернулась в последний раз и обвисла. Защитник стряхнул ее на землю, и произошло то, что обычно случалось с большинством монстров: покрытое бугристой кожей тело осыпалось пеплом. Меня передернуло от омерзения. Воспоминания о твари, затаившейся столь близко, заставили отступить еще на один шаг. – Чем светляки опасны? – Укусы смертельны, – ответил защитник.