— Поверь, — заверила с мольбой, — ты в миллион раз лучше, чем он. Ты намного лучше, чем можешь даже вообразить. Гораздо лучше. Я прильнула к нему и прижала свою голову к его. — Тебе нужно отпустить его. Всё, что он и Фрида сделали с тобой... всё это нужно отпустить. Он должен страдать от тяжести того, что сделал, не ты. Только не ты. Риск поднялся на ноги и помог подняться мне. Я крепко держалась за него, а Джейкоб и Тобиас шагнули вперед, на случай, если Риск снова решит напасть на Оуэна, но он этого не сделал. Просто стоял и смотрел на своего обидчика. Оуэну удалось подняться на ноги. Он использовал перила пирса, что бы удерживать себя на ногах. — Ты ударил её, потому что хотел увидеть меня... Зачем? — Я... я вырастил тебя, — прошипел Оуэн. — У тебя есть жизнь благодаря мне и моей Фриде! — У меня была крыша над головой благодаря вам двоим, но никогда не было жизни. Вы контролировали меня, били и пытались сломать с тех пор, как мне исполнилось пять лет. Оуэн пытался вставить какое-то предложение, но не мог. Скорее всего, просто не знал, что следует сказать. Все вопросы и противостояния он привык решать с помощью силы, как делал это со мной и Риском. — Ты ничтожество! — зарычал на него Риск. — Ничтожество. Я жался у твоих ног, как испуганная собака. Умолял свою девушку хранить твой извращенный секрет. Твой секрет, не мой. То, что ты делал со мной, было твоим позором, но я все эти годы носил его как свой собственный. Теперь хватит. Ты ничтожный отброс. Я покончил со всем, что связано с тобой. Ты больше не имеешь ко мне никакого отношения. Мой разум и душа свободны от тебя, жалкий ублюдок. Оуэн поднял дрожащую руку к своему сильно разбитому, залитому кровью носу. — Развернись и уходи. — Риск шагнул вперед. — Покинь город. Убирайся из Саутволда. Если ты этого не сделаешь, я расскажу всем, какая ты жестокая, жирная скотина. Уничтожу память о Фриде, выставлю её жестокой, бессердечной сукой перед теми, кто ею дорожил... Клянусь, Оуэн. Я разрушу все что дорого тебе, сделаю так плохо, как ты никогда не делала мне. Бывший приемный отец Риска кивнул головой, а потом резко повернулся и пошел от нас прочь, так быстро, как только могли нести его ноги. Это был последний раз, когда я видела Оуэна Дэя. Гнев Риска, нагнал такой страх на Оуэна, что отправил его прочь из Саутволда и нашей жизни. Он был жалким человеком. Ему было важно мнение других людей о нем, поэтому угроза Риска оказалась очень действенной и убедительной. Оуэну Дэю было всё равно, что могут арестовать за жестокое обращение с детьми, отсутствие заботы о них и прочее... Он боялся, что друзья и соседи узнают, что он не бедный, милый вдовец, который когда-то по доброте душевной брал на воспитание детей. Обнародование правды пугало этого человека больше, чем тюремная камера. — Риск. — Я сделала шаг вперед. — Ты сделал это...ты одолел его. Риск всхлипнул, повернулся ко мне лицом и обнял. Эти объятия были полны облегчения. Мы простояли так довольно долго, потом я сделала шаг назад, чтобы посмотреть на него и моё сердце болезненно сжалось. Глядя в любимые глаза... не узнавала их. — Ты принимал еще, не так ли? — спросил я. — Больше наркотиков? Он потряс головой. — Не лги мне. — предупредила я. — Я вижу по глазам. Его челюсть сжалась, а глаза стали дикими. — Принял ещё пару доз кокаина... и всё. Даже половины дозы этого яда было более чем достаточно. — Где Крис? — спросила я. — Он твой менеджер! Он должен тебя остановить. — Этот мудак уволен, Фрэнки. Я повернулась и посмотрела на Мэя широко раскрытыми глазами. — Что? — Тоб рассказал нам, как он схватил тебя и впечатал в гребаную стену, и о вещах, которые говорил, — сказал Хейс, с нотками напряжения. — Он свалил. Я вновь посмотрела на Риска. — Вы уволили его? — Он говорил с тобой свысока и поднимал на тебя свои грязные руки, — практически прорычал Риск. — Конечно, уволили. Придурку повезло, что я его не убил. Я не могла сказать, что испытывала к этому человеку симпатию. Что-то в нем меня настораживало с того момента, как увидела его. — Вам, ребята, нужен менеджер. Кто-то должен со всем этим разобраться. А тебе нужно вернуться на реабилитацию, Риск, — напутствовала я. — Ты отвык принимать наркотики, это может убить тебя. — Прошу. Я в порядке. —Он прижался своим телом к моему. — Не отсылай меня снова. Мы можем исправить то, что случилось сегодня на концерте. Хорошо? Мы все можем исправить, Фрэнки. Найдем нового менеджера и мы с тобой снова будем вместе. Отрицание. Он всё отрицал. — Риск, тебе нужно вернуться в реабилитационный центр. — Я нежно обхватила его лицо руками. — Тебе снова нужно стать чистым. — Я справлюсь с этим, — поклялся он. — Это всего лишь пара доз. Не верилось, что он пытается уговорить меня смириться с тем, что снова принимает. — Ты хочешь, чтобы я был в твоей жизни? — Ты — моя жизнь. Я подняла подбородок. — Значит, вернись в реабилитационный центр и пройди курс лечения. Глаза Риска потемнели. — Или что? — Или сегодня мы видимся в последний раз. Губы Риска разошлись. Он выглядел так, будто я только что сказала, что наступил конец света. — Почему ты продолжаешь так поступать со мной? — поинтересовался он. Обида в его голосе легла тяжёлым грузом на мои плечи. — Почему продолжаешь делать то что не должна была делать никогда? — Что я делаю? Что я натворила? — Ты прогоняешь меня. Я застыла. — Ты не должна была отпускать меня! — Он задрожал. — Никогда! Я онемела. Его руки упали по бокам. Тобиас, Джейкоб, Мэй, Хейс и Эйнджел стояли в нескольких метрах от нас, наблюдая и прислушиваясь к каждому нашему слову. — Мэй и Хейс стали моими друзьями, потому что их мамы сказали им играть со мной. Знаю, они любят меня, но не сами выбрали меня в качестве друга. Я не был выбором Оуэна и Фриды, как и любой другой семьи, которая встречалась со мной, чтобы усыновить. Я не был ничьим выбором... до тебя. У меня вырвался всхлип. — Ты хотела меня ради меня. — В его глазах стояли слезы. — Прежде чем стать Риском Келлером, я был твоей рок-звездой. Ты показала мне, каково это — быть абсолютно любимым и иметь семью. Ты была для меня всем, Фрэнки. ...но ты отослала меня, как все остальные. Ты отвергла меня. Я осознала со всей остротой момента, что если он сейчас повернется и уйдет, то у нас никогда больше не будет шанса стать друг для друга хоть кем-то, даже просто друзьями. Прежде чем он успел пошевелиться, с силой рванула вперёд и обхватила его за плечи. Сжала так крепко, что у него перехватило дыхание. — Ты бы возненавидел меня в конце концов, — моё горло болело от непролитых слез. — Ты бы всё отдал ради меня, я знала, что отдал бы. И не смогла бы жить с осознанием того, что погасила твой свет, Риск. Я разбила собственное сердце, когда покончила с нами. Я крепко прижималась к нему, его руки коснулись моей спины и сильно сжали футболку. — Ты не верила в нас, Фрэнки, — сказал он. — Не так, как я. Я посмотрела на него. — Я верила в нас больше всего на свете, но можешь ли ты , глядя мне в глаза, сказать, что жил бы так, как живешь, зная, что я здесь, в Саутволде? Ты бы согласился видеть меня несколько раз в год или отдал бы всё, чтобы быть со мной? — И что с того, что отказался бы? — потребовал он и челюсть сжалась от злости. — Кого, бл*дь, волнует «Blood Oath»? — Меня. Тебя. — Я подняла руки к его лицу. — Я не мог заставить тебя сделать выбор, милый. Неважно, как сильно хотела умолять оставить всё и остаться со мной навсегда. Он застыл. — Ты хотела мне это сказать? — Риск, — прошептала я, проводя большими пальцами по его щекам. — Я отговаривала себя от этого каждый день в течение шести месяцев после твоего отъезда. Хотела сесть в самолет и улететь к тебе. Проплакала бесчисленное количество ночей от боли расставания. Я так любила тебя, рок-звезда... И до сих пор люблю. Я люблю тебя, Риск. Слёзы, собравшиеся в его синих глазах, начали катиться по лицу. — Я люблю тебя так, как никто и никогда не любил другого человека... но мы не сработались, дорогая. У нас не получается. Посмотри на себя и на меня. Посмотри на боль, которую мы причинили друг другу. Глаза Риска были дикими, он не мог заставить их сфокусироваться. — Почему между нами ничего не работает? — прошептал он. — Ты единственная девушка, которую я хочу. Только тебя. И я хотела только его... но не могла получить. Не могла. — Не так. — Я покачала головой. — Мы не можем быть вместе. Я всё ещё нужна здесь, в Саутволде, мама всё ещё нуждается во мне.