Я развела руками. – Понимаешь, магии у нас особо нет, те, кто что-то умеет, маскируются не хуже хамелеонов, а базовые законы мироздания… у вас вот Хурт – одна штука. А у нас каждый полудурок может создать свою секту или религию. – И ему за это ничего не будет? – Как повезет. Но может и вывернуться. – У нас такие не выворачиваются. – И конечно, законы все трактуют в меру собственной эротической фантазии. Примерно так: нельзя, но если очень хочется, то можно и даже нужно. А потом попробуем расхлебать и отмазаться. – Тьфу. – Ага, уроды. Кто б спорил. – Кажется, с тебя еще и причитается за вытаскивание из того уродского мира. – Но-но, – обиделась я. – За своим миром приглядывай, а обзываться тут нечего. Дураков везде хватает, у вас – тоже. И наглядный пример сидит прямо передо мной. Эрард развел руками. – Извини. Не хотел задеть. – Проехали. – Куда? – Сленговое выражение такое. Означает, что не стоит задерживаться рядом с обидой, вонять начнет… – Хм-м… забавно. Проехали. – Давай о твоем деле? Кто там тебя убил… – Это должен быть кровный родственник, иначе никак. Другая кровь не подействует. Кстати, я уж молчу, что кого-то могут и втемную использовать. – И… я, как проявленный эфирент, должна летать и на них охотиться? Сценка мне представилась конкретная. Просыпается неизвестный мне человек (а их там мно-ого), а над кроватью – оно. Синее, светящееся и с признаками. Что дама-с… И завывает оно нечеловеческим голосом: – Покайся, гад, в совершенном преступлении! А то щас вломлю! Интересно, сколько будет раскаявшихся? Я бы сказала, большой процент. А описавшихся? Эрард покачал головой: – Летать не надо. Да и не сможешь ты далеко отойти от места призыва, к сожалению. А вот сделать так, чтобы все явились сюда, – это в моих силах. На оглашение завещания. – Ты помирать собрался? – Да пора уж… я ведь сказал – порча. – Как-то ты это буднично говоришь, – честно призналась я. – А чего бурлить? Жизнь прожита, хорошо прожита, погулял, побродил… может, и Хурт своей милостью не оставит. Я вздохнула. Вот оно, главное различие с нашим миром. Даже самые невероятно верующие сейчас все равно сомневаются. А вдруг? Мало ли? Никто ж не возвращался… А Эрард просто верит. И веры этой хватит не то что на горчичное зерно – на целую плантацию с горчицей. Для нашего мира смерть – страшное событие, даже ужасающее своей неизвестностью и неопределенностью. Для него – такое же действие, как поесть, поспать, пописать, помереть… Бывает. Еще раз родимся. И черт его знает, что лучше или хуже. – С Хуртом ты сам определись. Но допустим. Я не против тебе помочь, все равно деваться некуда, я правильно понимаю? – Неправильно. Что за человек, который из-под палки работает? – А есть прянички? – оживилась я. Так было намного интереснее, если мне может что-то обломиться, хорошее и вкусное. Только что именно? – Ты сейчас свободный эфирент. А хочешь – новое тело? Я прищурилась. – Ты Хуртом подработать решил? Я хоть про магию и не знаю, но подозреваю, если б все было так просто… Призвал душу, почистил тело, запихнул ее внутрь… да политики за такую возможность родную мать бы не то что продали, сами бы поубивали! С особым цинизмом и жестокостью! – Да нет. Тут надо будет, чтобы несколько факторов сочетались. И не факт, что получится. – Подробности? – Мне стало интересно. И я получила разъяснения. Если кто не в курсе, проклятие – якорь. Зацепившись за него, мертвый маг сможет утащить за собой виновника смерти. Его душу. Что останется? Правильно, свободное тело. И вот это-то тело может занять эфирент. – Получится одержимый? – Нет. Скорее, душа в новом теле. Хотя будет очень сложно, ты, наверное, месяц будешь лежать пластом, если не больше, приживление вообще будет болезненным. Это ж и чары безумно сложные, и совокупность факторов… многое зависит от тела, да и как Хурт это примет… будет тебе благословение Хурта – все срастется, нет – и тело тебя отторгнет. – Но шансы есть. – Есть. Такое бывало, такое признается более-менее законным. Не одобряется, но… человек сам навлек на себя гнев бога. А противоречить Хурту – дураков нет. Боги, благословения… верим? С трудом. Но другой-то мир есть? Есть. Загробная жизнь тоже есть. Может, и боги где-то водятся? Если в них так верят? Про наших не говорю, а здесь… Вообще, о таком и в нашем мире рассказывали. Переселение душ… бывало. Если не врали, конечно. Но я как-то читала про ребенка, которому по голове жахнуло, а когда он очнулся, то заявил, что он вовсе даже недавно погибший бизнесмен. И главное, назвал все, что тот бизнесмен помнил, вплоть до цвета любимой чашки, поз с супругой и деталей договоров. Ну… допустим. Все равно другого выхода мне никто не предлагает. – А ваша служба контроля это одобрит и порадуется? – Не порадуется. Но и тебе не попадет. Мне могло бы… – За волю Хурта? – Даже за твой призыв. Это магия крови из очень недушеполезных. Так что мне за это еще нагорит… – Это как? Если ты помрешь?