Он сделал знак счетоводу приготовить чай. — Я еще прежде собирался нанести вам визит вежливости, господин Лан, — приветливо отозвался судья Ди, — но вчера лег очень поздно и с утра почувствовал легкое недомогание. Сегодня прекрасная погода, господин. Он взял чашку, предложенную ему счетоводом, и сделал глоток. — Не считая сезона дождей, климат здесь вполне приятный, — согласился господин Лан. Судья решительно отставил чашку. Сложив руки на коленях, теперь он заговорил резко: — Рад это слышать, Лан! Ибо вам надолго, очень надолго придется задержаться в Речном городе. Хозяин окинул судью пристальным взглядом и медленно проговорил: — Что именно вы хотите этим сказать? — Я хочу сказать, что перемирие закончено. Как только вы переступите границу Особой территории, вам крышка, Лан. Вчера вечером ваши тупоголовые приспешники затащили меня на склад у причала и чуть не прикончили. — Я говорил вам, хозяин, что там повсюду кровь. Я… — забормотал счетовод. — Заткнись! — рявкнул на него Лан и повернулся к телохранителям: — Закройте эти проклятые двери! Один пусть займет место за дверью в саду, другой перед дверью в прихожей. Никто не должен нас беспокоить. Затем он вперил в судью тяжелый взгляд своих больших и сверкавших теперь недобрым блеском глаз. — Понятия не имею, о чем вы там говорите. Я, как только увидел вас вчера в бане, сразу заподозрил, что вы из красных. Лекари обычно не обладают телосложением кулачного бойца. А убивать вас я не пытался. Наша сторона перемирие соблюдает. Судья Ди пожал плечами. — Допустим пока, что это действительно так. Для обсуждения есть куда более важные вопросы. Я получил приказ сделать вам предложение. Вы подкупили кассира этого постоялого двора, чтобы он стащил для вас весьма занятную безделушку. Ваша лига, похоже, сильно поиздержалась, Лан, раз вы рискуете быть порезанным на мелкие кусочки. Медленно и умело. Лан выглядел все так же невозмутимо, но судья отметил, как побледнел счетовод. Он продолжил: — С большим удовольствием сдал бы вас властям, Лан. Но перемирие есть перемирие, и мои люди слово держат. Если это взаимно, разумеется. Половина от восьмидесяти четырех — это сорок две. Пожалуйста, поправьте меня, если я запутался в цифрах. Лан, зловеще поглядывая на телохранителей, неторопливо подергивал свою козлиную бородку. Оба здоровяка отчаянно замахали руками, отрицая свое причастие к чему бы то ни было. Счетовод поспешно отступил за кресло своего хозяина. Большой зал надолго погрузился в молчание. Наконец Лан прервал тишину: — Ваши люди хорошо поработали. Тщательнейшим образом. Моим следовало бы брать с них пример. Да, к вашим цифрам не придраться — у нас есть договоренность, что на нейтральной территории будем делить всё поровну Однако я ничего не сообщил вашему хозяину, потому что дело-то не выгорело. Жемчуга у меня нет. Судья Ди встал. — Вчерашняя попытка убить меня говорит о том, что вы лжете, Лан. В случае если вы отклоняете наши разумные требования, мне приказано сообщить вам. что перемирие окончено. Что я и делаю здесь и сейчас. Прощайте! Он направился к двери и уже взялся за ручку, когда Лан окликнул его: — Вернитесь и сядьте на свое место! Я вам все объясню. Судья вернулся к столу, но остался стоять и гневно воскликнул: — Прежде всего, Лан, я жду извинений за покушение на мою жизнь! — Я прошу прощения за те неудобства, что вы претерпели на принадлежащем мне складе, и немедленно проведу расследование. Этого достаточно? — Лучше, чем ничего. Судья Ди снова опустился в кресло. Лан откинулся в своем. — Я совершил ошибку — не стоило браться за это дело. Но вы же понимаете, какие нынче расходы! Я трачу целое состояние на жалованье управляющим игорных притонов, а эти мерзавцы утаивают доходы. И как прикажете содержать приличные бордели, когда не хватает даже крестьянских девиц? Приходится платить деревенской дурочке столько же, сколько обученной куртизанке! Если мы не дождемся по-настоящему разрушительного наводнения или длительной засухи и неурожая, я просто разорюсь. А что до податей, то позвольте вам сообщить… — Хватит этой пустой болтовни! — оборвал его судья Ди. — Рассказывайте о жемчуге! — Ладно, я просто хотел вам объяснить, что при нынешнем положении нельзя просто плюнуть на десять золотых слитков. А в этом деле мне причиталось десять золотых слитков, причем почти без всякого риска или расходов. — Лан глубоко вздохнул. — Вот как все было. На прошлой неделе является ко мне торговец шелком — назвался он Хао. Приносит рекомендательное письмо от одного из моих людей в столице. Хао говорит, что знает одного типа, который разработал план, как украсть ценное ожерелье из здешнего Водного дворца. Говорит, вещица состоит из восьмидесяти четырех жемчужин наивысшего качества, но продавать их, конечно, придется по одной. Если я знаю кого-нибудь, хорошо знакомого с рекой и местностью вокруг дворца, и заставлю взяться за это дело, знакомый Хао заплатит мне десять золотых слитков. Я тут же подумал о здешнем кассире, который знает каждую излучину на этой реке, хотя и отказался наотрез. Десять золотых слитков — деньги немалые, но слишком уж рискованно красть из дворца. Однако Хао все же посвящает меня в свой план. Мой счетовод повторит все сказанное тогда, ибо у него феноменальная память — единственное достоинство этого болвана. Ну-ка, говори! Человек с яйцеобразной головой прикрыл глаза. Стиснув руки, он затараторил на одном дыхании: — Ему следует отплыть из города на лодке за час до полуночи, грести до четвертой заводи на правом берегу, оставить там лодку и идти по тропинке за вторым рядом сосен. Прежде ее использовала дворцовая стража, и ведет она вдоль берега реки к северо-западному углу дворцового рва. На глубине примерно в два чи там есть старые ворота шлюза; нужно проплыть вдоль них до угла северо-западной сторожевой башни. Здесь, чуть выше уровня воды, вдоль всей северной стены идет выступ шириной примерно в один чи. По нему нужно дойти до последней арки водовода. Прямо над ней опора, поддерживающая крытый балкон. Между кирпичами там полно щелей, так что можно без труда забраться на стену. Нужно залезть в павильон через боковое окно. Павильон соединяется со спальней круглым «лунным» проемом. Ожерелье будет лежать либо на туалетном столике прямо за этим проемом, либо на чайном столике напротив. Пусть затаится за лунной дверью, пока не убедится, что люди там спят. Затем шагнет за дверь, возьмет ожерелье и вернется тем же путем. Лучников на бастионах бояться не стоит — им будет не до того. Тощий счетовод открыл глаза и самодовольно ухмыльнулся. Далее продолжил Лан: — Поскольку дружок Хао явно знал, о чем говорит, я решил попробовать, смогу ли заарканить кассира. Я знал, что ему нужны деньги, поэтому пригласил сыграть по-дружески и дал поначалу выиграть, а потом разделал подчистую. Затем, будто бы в качестве великого одолжения, я рассказал ему о готовящейся краже, и он тут же согласился. В общем, я сообщил Хао, что все слажено. Если бы Тай Мина схватили, я знать ничего не знаю, кроме того, что мальчишка потерял все деньги за игорным столом и не смог устоять перед искушением. — Все это мне понятно, Лан, — утомленно проговорил судья. — Но мне надоело ждать, когда вы наконец объясните, куда делось ожерелье. Остальное примем на веру. — Я лишь хотел обрисовать всю картину, — недовольно буркнул Лан. — Ладно, Тай Мин в указанное время отплыл от моего склада. Он обещал вернуться туда же вместе с ожерельем и получить свои двадцать серебряных слитков, за вычетом того, что был мне должен. Не могу не признать, что иногда совершаю ошибки, но свою-то работу знаю. Я разместил людей на дорогах, ведущих на запад, на восток и на юг от города — просто на случай, если Тай Мин невзначай забудет о нашей договоренности: они бы ему напомнили, сами понимаете. Мой счетовод несколько часов напрасно прождал Тая в складском сарае. Затем двое моих парней, что приглядывали за дорогой на восток, наконец его притащили. Он беспечно скакал по ней, причем нарядно одетый. Решил, понимаете ли, сначала заглянуть в «Зимородок» и переодеться. Судья подавил зевок. — Вы, Лан, видать, немало времени потратили, слушая на рынке сказочников. — И тут же рявкнул: — Что с ожерельем?! — Этот мерзавец утверждает, что так и не смог его добыть! Все шло как надо, пока он не залез по стене и не проник в павильон. Там никого не было, ни в павильоне, ни в спальне. И якобы никаких драгоценностей, вообще никаких безделушек, заслуживающих внимания. Он вернулся, но не посмел явиться в назначенное место. Говорит, испугался, что мы подумаем, будто он нас надул и где-нибудь спрятал ожерелье. Разумеется, именно так мои люди и подумали. Они изо всех сил пытались заставить его сказать правду — так сильно, что прямо у них на руках он и скончался. Да уж… Не знаю, как обстоят дела с персоналом в вашей лиге, но лично я уже не знаю, где брать по-настоящему толковых исполнителей. Он досадливо покачал головой. — Мало того, что они не смогли расколоть этого вороватого кассира, так еще выбрали самое неподходящее место, чтобы швырнуть в реку труп. Лучше бы тело обнаружили куда ниже по течению. Для очистки совести я приказал обыскать чердак Тай Мина на постоялом дворе. Конечно, там ничего не нашли. Но разве я могу обшарить каждое дупло, каждую кочку и ямку в этом проклятом сосновом лесу? Словом, пришлось забыть об этом ожерелье, вот и все дела. Судья Ди глубоко вздохнул. — Что ж, Лан, история хоть куда. Не хуже той, что наплел твоим людям Тай Мин. Единственная разница в том, что он не смог привести доказательств, а вы можете. Просто познакомив меня с вашим добрым другом господином Хао. Лан заерзал в кресле. — Хао должен был появиться здесь вчера утром. С десятью золотыми слитками. Но не появился. И теперь я не знаю, где его искать. Воцарилось долгое молчание. Затем судья Ди встал, отодвинув кресло. — Мне очень жаль, Лан, но я не могу вернуться домой с этими россказнями. Заметьте, я не называю вас лжецом; я просто говорю, что мне нужны доказательства. Я задержусь здесь ненадолго, чтобы, так сказать, понаблюдать за развитием событий. Нет нужды говорить, что я здесь не один, так что не стоит повторять ту ошибку, что вы допустили вчера вечером. Если пожелаете продолжить нашу дружескую беседу, вы знаете, где меня найти. До свидания! Человек с большой яйцеобразной головой почтительно проводил его до двери. Глава 11 Придя в свою комнату, судья Ди тяжело опустился в стоящее у окна кресло. Убийство Тай Мина раскрыто. Он позаботится о том, чтобы Лан Лю и те люди, что пытали и убили несчастного кассира, получили по заслугам. Но сначала он должен установить истинных злодеев, разработавших план похищения ожерелья. Пока его первоначальные подозрения вполне подтверждаются — кража явилась частью какой-то сложной придворной интриги, и некий знакомый загадочного господина Хао явно имеет непосредственное отношение к дворцу. Можно было ожидать наличие такого «господина Хао», ибо, когда порочные царедворцы желают нанять головорезов извне для выполнения грязной работы, они всегда действуют через посредника. Вот бы найти этого господина Хао! Уж на допросе он непременно поведал бы все о своем знакомом. Но что-то где-то пошло не так: Хао не пришел на встречу с Даном, и у судьи возникло тревожное ощущение, что господин Хао скрылся навеки. Снизу опять донеслись нежные переборы лунной лютни. На этот раз быстрая мелодия в мастерском исполнении; незнакомая, но вполне приятная. Она оборвалась резким аккордом, затем послышался женский смех. В Речном городе нет продажных девиц, но, по всей видимости, некоторые из гостей привозят их с собой. Судья Ди принялся задумчиво пощипывать ус. Что мог сделать с ожерельем Тай Мин? Стащить его с приставного столика, куда положила ожерелье принцесса, было достаточно просто. Кассир мог дотянуться до него, даже не влезая в павильон. Не мог ли один из заговорщиков поджидать его под контрфорсом, прямо за решеткой водовода? Эти арки невелики, не выше трех-четырех чи, как убедился судья, глядя с реки на стену, однако вполне возможно, что подземный канал можно преодолеть в маленькой плоскодонке. Некто мог взять ожерелье и передать Таю вознаграждение сквозь прутья решетки; возможно, всего один золотой слиток вместо десяти, обещанных Лану. Заговорщики из дворца — непревзойденные мастера интриг, и было бы вполне в их духе выкинуть с Ланом подобный фокус. Или то же самое могло произойти в сосновом лесу, если господин Хао поджидал там возвращения Тай Мина. В любом случае Тай Мин мог спрятать золотой слиток, допустим, в дупле, собираясь забрать его позже, после того как они с госпожой Вэй в деревне Десять Ли обсудят свое будущее. Судья тяжело вздохнул. Слишком много возможностей, слишком много неизвестных. Одно ясно наверняка. Лан Лю не имеет никакого отношения к нападению в лесу на судью и Мастера Тыкву. Злодеи приволокли их в сарай Лана только потому, что знали: Лан использует это место для пыток и прочей грязной работы, ибо место это удобное — ночью вокруг ни единой души. Убийц нанял тот же «господин Хао», поскольку, судя по всему, именно это имя пытался произнести бородатый главарь перед смертью. Первая попытка заговорщиков устранить судью провалилась. Но они явно намерены не позволить судье помешать их планам, так что следует ожидать следующего покушения. Он выпрямился в кресле. В дверь чуть слышно постучали. Судья Ди взял меч с приставного столика, отодвинул щеколду и, держа оружие наготове, слегка приоткрыл дверь. Это был счетовод Лана. — Господин Лан просит вас спуститься в прихожую. Он только что получил письмо, которое хотел бы вам показать. Судья положил меч на столик и вслед за счетоводом сошел вниз по широкой лестнице. Господин Лан у стойки разговаривал с хозяином постоялого двора. — А, доктор, рад, что вы еще дома! У одного из моих помощников ужасно заболел живот. Буду премного благодарен, если вы его осмотрите. Я покажу вам его комнату. Уже направляясь в свое крыло, Лан нащупал в рукаве и вытащил вскрытый конверт, на котором большими четкими иероглифами было написано его имя. — Кстати, господин Вэй, — обернулся он к хозяину «Зимородка», — кто доставил это письмо? — Я был не здесь, а у себя за ширмой. Лишь мельком увидел какого-то уличного мальчишку. Он швырнул письмо на стойку и был таков. Когда я увидел, что письмо адресовано вам, тут же направил человека в ваши покои. — Ясно. Что ж, пройдемте, доктор. Как только все трое оказались в кабинете Лана, тот сразу протянул конверт судье Ди. — Вы хотели доказательств, — сдержанно проговорил он. — Надеюсь, маленькое представление у стойки, которое я разыграл специально для вас, убедило вас в том, что письмо действительно доставлено сюда, а не состряпано мной сразу после вашего ухода.