Судья вошел в сарай, там по-прежнему неприятно пахло какой-то плесенью. Он отпихнул в сторону несколько сломанных стульев и посмотрел на конопляные мешки, на которых спал накануне. Муравьи, что так ему докучали, были по-прежнему там. Они выползали из трещины в полу, стройными шеренгами маршировали по мешкам и скрывались в маленьком отверстии за отбитой штукатуркой в стене. Судья Ди обернулся. Комендант скрестил руки, утонувшие в широченных рукавах пышного халата. Высокомерная мина на его лице выражала и полное несогласие со всем происходящим, и безоговорочное подчинение вышестоящей власти. Полковник Кан бросил вопрошающий взгляд на старшего командира Сяо, а тот, в свою очередь, поднял брови и посмотрел на младшего командира. Но тот не отрывал глаз от судьи Ди. Вэй, опустив глаза долу, стоял у двери между двумя стражниками. Судья показал на стену за мешками и заговорил: — Кто-то ремонтировал эту стену. Неумелой рукой. Лю, принесите из кухни молоток и лом. Поглаживая бороду, он думал о том, что, когда отдыхал в этом сарае, в тусклом свете не заметил свежую побелку. Судья наклонился и посмотрел на пустой мешок, о который тогда споткнулся. Видимо, там была не мука, как он тогда подумал, а мел. А что до ужасных кошмаров, что мучили его здесь… Он с сомнением покачал головой. Как только Лю выломал несколько кирпичей, сарай окутал тошнотворный смрад. Комендант поспешно отступил, прикрыв нос и рот рукавом. Затем младший командир принялся орудовать ломом, и кирпичи посыпались один за другим. Содержатель постоялого двора рванулся было бежать, но стражники схватили его за плечи. В образовавшемся проеме все увидели стоящую женскую фигуру, облаченную в заляпанное мелом и засохшей известью синее платье, с головой, неестественно склоненной к груди, и длинными волосами, свисавшими спутанной массой. Вэй закричал, когда труп начал оседать и медленно повалился на пол. Судья Ди молча указал на выпавшие из ее кармана две полусгнившие сладкие клецки, черные от облепивших их муравьев. — Я понимаю, что у вас было совсем мало времени, Вэй, — холодно произнес судья, — но зря вы не обыскали одежду, перед тем как замуровать труп. Сладкие клецки привлекли муравьев, и эти трудолюбивые насекомые подсказали мне, где вы спрятали тело. Расскажите, как вы убили жену. — Это… это произошло за вечерним рисом, — опустив голову, забормотал Вэй. — Все слуги были заняты в комнатах гостей. Я удавил ее прямо за ширмой. Потом принес сюда… Она… Он разразился рыданиями. — В надлежащее время, Сяо, вы привлечете Вэя к суду за преднамеренное убийство. Вы, Лю, проследите за тем, чтобы он был помещен в темницу. Судья развернулся на каблуках, жестом повелев остальным следовать за ним. Когда они пересекали прихожую, он показал на стойку. — Вытащите оба ящика, Сяо, и доставьте их в зал суда. Со всем их содержимым, ясно? Теперь, господа, мы возвращаемся в управу. В паланкине комендант впервые подал голос. — Образец превосходного расследования, ваше превосходительство. Однако это не более чем проявление грубого насилия, совершенного простолюдином. Могу я поинтересоваться, какое это имеет отношение к серьезнейшим делам во дворце, которыми мы занимаемся? — Вскоре вы всё узнаете, — невозмутимо отозвался судья. Глава 20 Когда они вернулись в зал суда, судья Ди приказал старшему командиру поставить оба ящика на стол. Затем он велел ему принести большую чашу с теплой мыльной водой и кусок мягкого белого шелка. Сев в кресло, судья налил себе чашку чая. Все трое молча ждали возвращения старшего командира. Когда Сяо поставил на стол фарфоровую чашу и положил рядом кусок шелка, судья Ди сказал: — Теперь поговорим об ожерелье. Драгоценность украл Тай Мин, кассир из «Зимородка». Его нанял для этого один отъявленный головорез, временно обосновавшийся в этом городе. Полковник Кан выпрямился в кресле. Он спросил напряженным голосом: — Как же оно было украдено, ваше превосходительство? — Те, что стояли за этим головорезом, снабдили кассира подробнейшими указаниями, как снаружи проникнуть во дворец, чтобы похитить ожерелье. А именно: переплыть через ров к северо-западной сторожевой башне, затем пробраться по выступу у основания северной дворцовой стены и вскарабкаться по стене к павильону ее высочества. Так случилось, что ожерелье лежало на боковом столике слева от лунной двери, и вору достаточно было протянуть руку, чтобы схватить его. Я уверен, что вы незамедлительно примете все необходимые усилия, чтобы устранить эту внушительную брешь в обеспечении безопасности. Полковник Кан поклонился и с глубоким вздохом откинулся в кресле. Судья Ди продолжил: — Стащив ожерелье, кассир решил не отдавать драгоценность нанявшему его бандиту. Он задумал утаить его и продать жемчужины по одной. — Вопиющее преступление! — гневно вскричал комендант. — Оскорбление монарха! Этого субъекта следовало бы… — Он был всего лишь наивным пареньком, — тихо проговорил судья. — Он не сознавал последствий своего поступка. Ему нужны были деньги, дабы завоевать любовь женщины, которая, как он считал, ждала его в одной из деревень соседнего округа. Давайте не будем судить его слишком строго. Жизнь его была серой и скучной, и он жаждал любви и счастья где-то далеко-далеко за горами. Многие лелеют подобные мечты. Поглаживая бороду, судья бросил взгляд на бесстрастное лицо полковника Кана и продолжил с прежней деловитостью: — Вернувшись из дворца, кассир ненадолго зашел в «Зимородок», а затем ускакал. Но его подстерегали люди того головореза, и, когда он сказал им, что у него нет ожерелья, его стали пытать. Он умер прежде, чем успел признаться, где спрятал сокровище. Старший командир Сяо, теперь я заслушаю ваши показания. Старший командир опустился на колени. — Доложите о том, что вы нашли на трупе Тай Мина, когда он был обнаружен в реке. — На нем была только куртка, ваше превосходительство. В рукавах мы обнаружили пачку визитных карточек, карту провинции, связку из тридцати двух монет и его счеты. — Благодарю вас, командир. — Подавшись вперед, судья продолжил: — Тай Мин придумал очень простой, но чрезвычайно остроумный способ спрятать ожерелье, господа. Он перерезал нить и укрыл жемчужины в таком предмете, который у кассира всегда при себе и потому воспринимается как должное. Здесь! Он вынул из стоящего перед ним ящика счеты и поднял их над головой. В то время как два высоких гостя с недоумением взирали на счеты, судья переломил деревянную рамку и стряхнул темно-коричневые костяшки с параллельных проволочных стержней в фарфоровую чашу. Затем он принялся потряхивать чашу, заставив костяшки вращаться в чуть тепловатом щелочном растворе. Не переставая трясти чашу, судья пояснил: — Прежде чем заменить костяшки счет жемчугом, он окунул каждую жемчужину в коричневый клей, которым кассиры подклеивают счета. Клей застыл, и даже ночь в реке не растворила его. Возможно, теплая мыльная вода окажется действенней. Судья выловил из чаши два шарика, тщательно протер их шелковой тряпицей, а потом положил на ладонь и продемонстрировал присутствующим: две идеально круглые жемчужины сияли белизной. Судья Ди торжественно провозгласил: — Здесь, в этой чаше, лежат жемчужины императорского ожерелья, господа. Сейчас я лично, в вашем присутствии проверю, все ли восемьдесят четыре жемчужины находятся в чаше. Старший командир, принесите иглу и шелковую нить! Комендант уставился на чашу, поджав тонкие губы. Полковник Кан не отрываясь смотрел в бесстрастное лицо судьи Ди, стиснув меч руками в кольчужных перчатках. Старший командир Сяо вернулся на удивление скоро. Встав у стола, он принялся очищать жемчужины, а потом своими толстыми, но очень проворными пальцами нанизывал их на нить. После того, как судья пересчитал жемчуг и убедился, что все на месте, он убрал ожерелье в рукав и сказал: — Бандиты, которые обыскивали Тай Мина, дошли до того, что вспороли ему живот, но они не обратили никакого внимания на счеты. Ведь ясно, что у кассира должны быть с собой счеты. Это самый заметный тайник, а потому и самый надежный. — Если счеты обнаружили на трупе кассира, то как они снова попали в ящик стойки постоялого двора? — нудным голосом задал вопрос комендант. Судья Ди бросил на него раздраженный взгляд. — Я сам отнес их в «Зимородок», не понимая, чем они на самом деле являются. Правда, тогда я еще не знал о пропаже ожерелья, но впоследствии мне следовало вспомнить о счётах. Я поздно сообразил, что к чему, — однако вовремя. Он встал, развернулся и склонился перед стойкой с курильницей. Подняв обеими руками желтый свиток, судья обратился к старшему командиру: — Возвращайтесь на постоялый двор и завершите там все нужные процедуры. — Потом сообщил остальным: — Мы проследуем в Водный дворец. Как только кортеж пересек мраморный мост через ров, массивные дворцовые ворота распахнулись, и паланкины внесли внутрь. В первом дворе два ряда выстроившихся стражников взяли на караул. Судья Ди высунулся из окна паланкина и подозвал старшину. — Когда я позапрошлой ночью уезжал отсюда под личиной доктора Ляна, из предназначенного мне черного паланкина был изъят меч. Вам надлежит немедленно выяснить, где он находится. Его можно узнать по двум инкрустированным в клинке иероглифам: «Дракон дождя». Когда командир отсалютовал, судья обратился к коменданту: — Теперь мы прямиком отправимся в ваш кабинет. Они вышли из паланкина перед величественным зданием. Судья подозвал полковника Кана и вошел в помещение. У письменного стола коменданта его советник негромко разговаривал о чем-то с тремя придворными. При виде судьи они все тут же преклонили колени. Судья спрятал в рукав желтый свиток. — Встаньте и доложите о самочувствии госпожи Гортензии! Советник вскочил и низко поклонился, почтительно сложив руки в широких рукавах. — Пользующий ее светлость медик сообщил, что госпожа Гортензия испытала внезапный приступ воспаления мозга, что не редкость в столь жарком и влажном климате. Ее мучили ужасающие видения. Однако, приняв успокаивающие средства, она погрузилась в глубокий сон. Этим утром состояние госпожи Гортензии настолько улучшилось, что ее перенесли из лазарета в покои ее императорского высочества. Судья кивнул. — Где несгораемый шкаф? Советник заколебался, но судья Ди заметил молниеносный взгляд, который тот бросил на стенную панель, расписанную цветами. Он подошел к стене и отодвинул панель. Указав на квадратную железную дверцу, утопленную в стену, он приказал коменданту: — Откройте! Сев за высокий стол, судья, неторопливо пощипывая усы, принялся просматривать пачки бумаг, извлеченных им из несгораемого шкафа. Он выяснил, что в шкафу находились личные досье и секретные бумаги, относящиеся к управлению Водным дворцом. Ничего ни о личной жизни Третьей принцессы, ни о заговоре вокруг ожерелья. Он встал и положил бумаги на место, жестом предложив коменданту запереть дверцу. — Пройдемте в ваш кабинет, Кан. Комендант будет нас сопровождать. Кабинет полковника был просто меблирован, но идеально чист. Из широкого окна открывался вид на просторный двор, окруженный стеной, на котором несколько стражников упражнялись в стрельбе из арбалета. Кан отпер стоящий на полу железный сундук, и судья изумил его содержимое. Но и здесь он не обнаружил ничего подозрительного. Заложив руки за спину, он повернулся к полковнику. — Четыре дня назад около полуночи на территории дворца произошло нечто непредвиденное. Я жду ваш доклад об этом событии, Кан. Главный командир выдвинул ящик своего скромного деревянного стола и положил перед судьей массивную книгу для записей. Каждая страница была аккуратно расчерчена на маленькие пронумерованные квадратики, на которых были записаны обязанности стражи. Кан пролистал книгу до нужной даты, где внимательно прочитал краткую запись на полях. Оторвав взгляд от книги, он доложил: