Несколько последующих дней прошли в неведении и практически впустую. За это время я, как ни странно, устала до умопомрачения, принимая бесконечное количество людей, так жаждущих меня поздравить с возвращением. Лишь спустя три дня меня посетил тот единственный, от которого я ждала новостей: ко мне пришел Артур, но вид у него был невеселый. И вот, оставшись с ним наедине, я принялась расспрашивать: – Артур, друг мой милый, что случилось? Надеюсь, что ты порадуешь меня хорошими новостями. – Прости, но мне тебя нечем порадовать. Твоему ненаглядному пирату грозит виселица в любом случае, суд даже на пожизненное заключение не согласится. Конечно, если постараться, то можно помочь бежать из тюрьмы твоему Линку, но это очень опасно, да и мне не хочется рисковать. – Спасибо, что не отказал мне в помощи, всего за пару дней узнав то, что я бы и за неделю не узнала. Но пожалуйста, вытащи его оттуда любой ценой, я в долгу не останусь, хотя мне, по сути, нечего тебе предложить. – Я сделаю все, что в моих силах. Через неделю, думаю, он уже может оказаться на свободе, надеюсь, ему есть, где спрятаться. – Да, есть, он сам родом из Хартфорда, его мать, кстати, очень богатая и знатная особа, но это уже другая история. – Ладно, у меня и у Сэма мало времени. Расскажу потом, как все прошло. – Артур, честно говоря, я тебя вообще не узнаю. Где тот легкомысленный красавец, разбивающий сердца наивным девушкам? Сейчас передо мной стоит умный, самостоятельный и взрослый человек, и это не может меня не радовать. – Хм, спасибо, но я всегда был таким, просто не было случая проявить все свои черты характера. Ладно, мне пора. Даже не верится, я, человек, серьезно изучающий юриспруденцию, буду помогать преступнику бежать из тюрьмы. – И я тебе за это безмерно благодарна! А если вдруг понадобиться моя помощь – только скажи! – Я так думаю, что не понадобится. До свидания, Мэри Бэррон. – До свидания. Твоего следующего прихода я буду с нетерпением ждать. – Не сомневаюсь! Сразу же Кингсли покинул наш дом, несмотря на все уговоры моей матери остаться на обед. Весь остаток дня я провела в хорошем расположении духа, предвкушая, возможно, скорую встречу с Сэмом. В том, что все получится так, как надо, я даже не сомневалась, только какая-то неделя разделяла нас. Боже мой, как же я влюблена! Ни о чем другом даже и думать не могу. Вся неделя тянулась так, будто время решило надо мной поиздеваться. Постоянные гости уже начали совсем меня утомлять, еще и Катрин часто мелькала у меня перед глазами, делая вид провинившегося щенка. В конце концов, я уже сама не выдержала и подошла, чтобы поговорить, но общение, по сути, было пустым. Катрин мне сочувствовала и винила почему-то себя в случившемся, просила прощения и хотела вновь со мной подружиться, уничтожив тот злосчастный дневник с ее записями. Однако я, сказав, что уже давно обо всем забыла, не стала, однако, подавать надежды на полное примирение. За неделю, проведенную дома, мне все опротивело, захотелось убежать к Сэму, оставив это бездушное место. Но я не могла, я просто находилась в ожидании. Опять в ожидании… Глава 7 Артур вернулся ко мне через две недели после того, как ушел, объяснив свою задержку неудачным стечением обстоятельств. Как только я его увидела, то от переизбытка чувств оступилась и упала с лестницы. Открыв глаза, я увидела перед собой испуганную мать, удивленную Катрин, стоящую со стаканом воды, и задумчивого Артура, пронзительно смотрящего на меня сверху вниз. Такого серьезного, расчетливого и немного грубого взгляда за ним никогда не замечалось, что испугало меня и заставило мгновенно встать на ноги. – Мэри, солнышко, что случилось? Ты в порядке? – начала приговаривать мама, смотря на меня жалостливым взглядом. – Иди, деточка в свою комнату и не вставай! Катрин тебе сейчас сделает чая. Что же ты такая невнимательная… Поднявшись наверх, я прилегла на постель, голова кружилась и гудела, болела спина от удара о пол, а сердце колотилось от предстоящего разговора. Вот, чего я так долго ждала, вот спасительная информация, которая прольет свет на все происходящее вне стен этого дома. И вот стук… – Можно войти? – сказал Артур, слегка приоткрыв дверь. – Я принес вам ваш чай. – Ты смеешься надо мной?! Меня не чай интересует, а сам знаешь, что именно! – повысив от напряжения голос, сказала я, и при этом моя голова заболела еще больше. – Ладно, ладно. Тише, тебе нельзя перенапрягаться, а чай все же выпей – сразу станет легче. Ты там, внизу, так резко упала, что я сильно испугался. Пока не выпьешь, я тебе ничего не скажу. – Хорошо, давай свой чай! – крикнула я и схватила кружку, захотев выпить его как можно скорее, но он был настолько горячим, что мне пришлось все же ждать. Так мы и смотрели друг на друга: Артур на меня совсем равнодушно, не подавая вида, что что-то знает, а я на него – слегка слезящимися глазами от горячего чая. Когда же я допила до конца, Артур стал рассказывать. Как ни странно, его рассказ был довольно короткий, поэтому каждое сказанное им слово отпечаталось у меня в памяти. Было немного обидно. То, чего я ждала столько времени, не заняло и минуты. Конечно, потом я начала спрашивать подробности, уточнять мелочи, но Артур так ничего большего, по сути, мне и не рассказал, лишь повторял уже выше сказанное. Вот, что я услышала, и что навеки останется в моей памяти: «Мэри, я тебе расскажу вкратце. Вчера, когда мы организовали побег, Сэм на самом конечном этапе был пойман, потому что человек, который должен был стоять у водостока, испугался проходившей мимо охраны. Мне очень жаль… Казнь состоится через неделю…» Повисло минутное молчание. Казалось, что даже сердце перестало биться. Создалось ощущение нереальности, все поплыло перед глазами, а я потеряла сознание. На этот раз меня не могли привести в чувства намного дольше, а когда я открыла глаза, то увидела только Артура, хотя рядом с ним было еще пару человек. Встретившись с ним взглядом, я пожалела, что вообще проснулась: лучше бы это был сон или какой-нибудь бред больного человека. Лежа на кровати, я, не обращая внимания на вопросы, переживания и суетливость матери, смотрела в потолок, ощущая, как щекочут слезы, быстро стекающие по вискам. – Детка, с тобой все в порядке? – спросила мама, испугавшись моего молчаливого страдания. – Да, с ней все в порядке. Такое иногда бывает, ей просто надо немного поспать. Позвольте мне взять все в свои руки, Миссис Бэррон. Я о ней позабочусь, – вежливо провожая всех до двери, сказал Артур. Ничего не говоря, не чувствуя и не понимая, я находилась в шоковом состоянии. Лишь слезы, стекающие по щеке, выдавали тот факт, что я все еще жива. Мне было так плохо, что мой организм решил атрофироваться, потому что знал, что тот эмоциональный всплеск, который мог бы быть от узнанной новости, разорвал бы полностью мое сердце, разум и нервную систему, оставив меня в безумии. И что самое страшное, я не хотела выходить из этого состояния глубокого беспамятства, потому что только оно могло спасти от тех переживаний, которые мне все равно рано или поздно придется испытать. Я пришла в себя только утром следующего дня, когда яркий луч солнца стал настойчиво заставлять меня встать с постели. Как я часто читала в книгах, обычно после каких-то неприятностей главный герой просыпается и ему кажется, будто все эти события ему приснились. Когда же проснулась я, первой моей мыслью было: «Зачем же я проснулась в этом аду, с этими проблемами и с разбитым сердцем, ноющим в груди?» Да, это ужасно, когда проснувшись, ощущаешь, как вся жизнь пронеслась перед глазами и вся боль вновь вернулась. Как любит повторять моя мама, если тебе ничего не болит и ничего не беспокоит, значит, ты уже умерла. Сейчас я жива, и это должно быть, наверное, самым важным, главным и радостным. Но нет, мои ощущения говорят лишь о том, что моя жизнь летит ко всем чертям и к тому же с высокой скоростью. Проснувшись и осмотревшись, я увидела Артура, мирно и как-то по-детски посапывающего в моем кресле. Он спал как младенец, и это выглядело так трогательно, что я вдруг поняла, как же мне повезло, что судьба подарила мне такого друга. И когда Артур успел превратиться из эгоистичного и избалованного мальчишки в настоящего мужчину, готового при первой же возможности подставить плечо и протянуть руку помощи? Да, оказывается, что люди меняются не только в худшую, но и в лучшую сторону, что не может меня не радовать. Интересно, через сколько лет Люси станет лучше? Через десять или двадцать? Нет, наверное, минимум через пятьдесят, и то вряд ли. Вот это у меня семья: когда мне плохо, рядом со мной остается друг, когда у меня трудности, я прошу о помощи друга, когда у меня случаются приятные моменты, я делюсь о них опять с другом. Где все это время находятся мои родные?! Будить Артура мне не хотелось, поэтому я попыталась встать и выйти из комнаты тихо и, надо сказать, что мне это удалось. Спустившись вниз и услышав запах выпечки, которую проносила Катрин мимо меня, я ощутила голод. Увидев меня, она так обрадовалась, что чуть не уронила серебряный поднос. – Мисс Бэррон, как вы себя чувствуете? Надеюсь, что теперь все в порядке, а то ваша матушка хотела уже врача вызывать, вот только Мистер Кингсли поручился, что вы к утру отойдете. А сам он, кстати, где находится? Все еще в вашей комнате? – Да, спит в кресле, ты его не буди. А кто, кстати, разрешил ему остаться? – Он, если честно, даже и не спрашивал. Сказал, что изучал медицину, а здесь будет находиться в качестве врача, присматривающего за Вами. Что-то еще, Мисс Бэррон? – Нет, спасибо. Хотя подожди. А где мама? – Миссис Бэррон сейчас в столовой ждет свой завтрак. – Подай мне тоже завтрак, пожалуйста. Приведя себя в порядок, я пошла в столовую, где уже не было мамы, но был Артур, сидевший за столом и поедавший принесенный мне завтрак. Подойдя к нему совсем близко, я перекрестила руки на груди и строго сказала: – Это вообще-то мое! Артур же, набив полный рот булочками, пожал плечами и сделал наивные глаза, чтобы от меня отделаться. Тогда я села рядом и начала наглым образом пить чай из его кружки. – Мэри, что ты делаешь? Это неприлично! – воскликнула мама, неожиданно вошедшая в столовую. – Я? Ничего! Пью чай! Присоединяйся, у Артура еще чуть-чуть осталось! В этот момент вошла Катрин с подносом в руках и, как я предположила, с моим завтраком. – Мисс Бэррон, извините меня, вы так долго отсутствовали, что ваш завтрак остыл. Поэтому я решила сделать все по-новому. – Так это завтрак Артура? – удивленно и слегка смущенно спросила я, смотря прямо на Кингсли, который доев все булки, довольно на меня смотрел. Поставив поднос, Катрин быстро ушла делать еще одну порцию чая для Артура, а мама, погрозив мне указательным пальцем, куда-то ушла, оставив нас одних. Чувствуя за собой вину, я предложила Кингсли свой чай, на что тот с иронией ответил, явно с иронией: – Спасибо, гостеприимная вы наша Мэри, больше не хочется почему-то, наверное, потому что и так очень много выпил. Посмеявшись вместе над этой глупой ситуацией, мы продолжили разговаривать, и я даже за это время, как ни странно, не вспомнила о Сэме. Когда же Артур невольно напомнил о нем, волна боли и страдания вновь прокатилась по всему моему телу. Он сам заметил отражение этого на моем лице, в моих глазах, чему был очень удивлен. – Мэри, что случилось? Тебя будто сейчас под столом ногу отрезали. – Боже, как больно! Артур, ты даже не представляешь! Сэм мне нужен не просто, потому что мне так хочется. Я без него умираю или схожу с ума – сама еще не поняла. Поверь, ты никогда такого не испытывал и, надеюсь, не испытаешь. – А что именно ты чувствуешь? Благоговение любви, о которой ты мне говорила, или что-то иное тебя так мучает? – У тебя когда-нибудь был жар? – Конечно. И не один раз. – Вот это чувство, когда твои кости ломит, мышцы ноют, и конечности не могут находиться в одном положении дольше минуты, если ты умножишь на двадцать, то получившееся и будет моим состоянием. Когда же он рядом – все иначе. Это ужасное чувство не беспокоит, и я ощущаю себя свободной и парящей под облаками. Не надо на меня так смотреть! Как бы сентиментально это не казалось, но это правда, по крайней мере, для меня. И вообще, такое впечатление, что никогда не любил! – Как-то не приходилось… – Поразительно! Вокруг тебя постоянно вились девушки, но ты никого из них так и не полюбил? А как же та приезжая датчанка, о которой ты мне когда-то все уши прожужжал? – Да, Луиза была милой. Вот только, когда она уехала, у меня не было такого чувства, как у тебя, мне не хотелось вернуть ее обратно любыми средствами или тем более отдать за нее жизнь. Через день я уже познакомился с «новой» Луизой, забыв о старой. Знаешь, на расстоянии чувства притупляются, если это, наверное, ненастоящие чувства. – Не знаю, я не психолог. Мне и со своими-то проблемами тяжело справиться, не то что с чужими! – Ладно, ты права. Пойдем к тебе в комнату, а то здесь слишком много ушей. Поднявшись наверх, мы стали обсуждать то, каким способом можно вернуть мне Сэма в целости и сохранности. К сожалению, Артур плохо понимал, что я не отступлюсь, каждый раз отвергая мои идеи и предложения, уговаривая смириться с потерей. – О том, что мне стоит забыть мою любовь, даже не заикайся! Я же уже сказала: Сэм не будет на виселице! И вообще, мне надо с ним встретиться! – Исключено! И это не обсуждается! На следующий день мы поехали в Хартфорд, где и находился Линк, томящийся в камере. Недовольный Артур, портивший всем своим видом мне настроение, постоянно бурчал себе что-то под нос и смотрел в мою сторону недобрым взглядом. Когда мы уже прибыли на место и оказались в тюрьме, я остановилась у кабинета начальника, а Кингсли вошел внутрь, оставив стоять меня в одиночестве и смотреть на глупо улыбающихся охранников около десяти минут. Выйдя из кабинета, Артур взял меня за руку и повел по коридору, то открывая, то закрывая двери ключами, висевшими у него на поясе. Когда же мы подошли к камере Сэма, которая больше была похожа на клетку для цирковых животных, я чуть не потеряла сознание от того, насколько плохо выглядел мой самый любимый человек. Грязная, порванная рубашка висела на слегка исхудавшем теле, солома, на которой он сидел скрестив ноги, была повсюду, в том числе и в волосах, и в бороде, выросшей до катастрофического состояния. Увидев наш интерес к одному из заключенных, охранник подошел и задорно начал высказывать свое мнение: – Девушка, что вы разнервничались? Вы что не видите, этот сошел с ума! Постоянно кричит про какую-то или про какое-то Ирэм. – Ирэм? Да это название его корабля! – воскликнул Артур, посмотрев в мои непонимающие глаза, и добавил, обращаясь на этот раз к Сэму: – Кстати, забыл сказать, судно-то твое нашли, так сказать, хоть уже не по горячим, но по теплым! Жаль, правда, что без экипажа. Нет больше Ирэм, сколько не вспоминай!