Есть два состояния относительно одиночества: либо ты не можешь его переносить, либо так привыкаешь к нему, что начинаешь осознанно избегать людей. Кирилла в последнее время угнетало вынужденное общение с сотрудниками его фирмы. Хотелось закрыться в особняке, отпустив домработницу в длительный отпуск. Всё его существо требовало самоизоляции. Заточение себя во внутреннюю тюрьму, желание отгородиться от мира носило необъяснимый характер. Иногда он всё-таки выбирался из дома и ехал в клинику к Анне. Медсестры обожали эти моменты. «Опять красавчик пришёл к Вольной» - комментировали шепотом девушки. Кирилл в последнее время предпочитал черный цвет: водолазка, джинсы, кроссовки. Со своей легкой щетиной он был похож на мужчину из рекламы бритвенного станка в состоянии «до». На фоне темных оттенков, а также почти черных волос, особенно сильно выделялись его ярко голубые глаза, никто не верил, что это настоящий цвет, думали, что линзы. И когда парень задерживался на входе в клинику, рядом с охранниками, которые были на голову ниже его, по всему первому этажу шелестели голоса молодых девушек. Мужчин же слащавость его образа изрядно раздражала, но они обсуждали это в частных беседах, чтобы не выдать свою любовь к сплетням, адептами коих считаются женщины. Несмотря на стремление к изоляции, Ковальчук опять приехал к Анне, считая своим долгом навещать её. Он решил пригласить её куда-нибудь. Может быть в театр или кино, изучив предварительно, есть ли в этих заведениях инфраструктура для инвалидов. Сначала он зашёл к главному врачу, который уже не так трепетно относился к обязательному сопровождению пациентов врачами, и дал предварительное согласие на их совместное посещение соответствующих заведений. Потом парень пошёл в палату к Вольной. Она отложила книгу и выслушала его предложение. — А почему бы и нет? Я уже с ума схожу в этой клетке с выгулом в парке, — ответила Анна. — Только пообедаем в столовой и поедем. А всё-таки куда? Что идёт в театре и в кино? — В театре драма, в кино - романтическая комедия. — Драм у меня и в жизни хватает. Лучше тогда в кинотеатр. — Хорошо. Только давайте пообедаем в ресторане, я знаю одно уютное местечко возле кинотеатра. Тебе же надоело уже местное меню, наверняка? То есть вам. — Да, разнообразие не помешает. И да, я не так стара можно и на ты. Я тогда тоже перейду. Кирилл кивнул в знак согласия. — А в ресторанчике есть морепродукты? Здесь не балуют. — Конечно, есть, — откликнулся парень. — Я взял машину с водителем на работе. — Удобно. У тебя - то прав нет, и вообще с тобой ездить я боюсь. — Я хорошо вожу, когда трезвый. — Не будем проверять лучше, — пошутила Анна. Они вышли в коридор. Вольная села в инвалидное кресло. Всё-таки до автомобиля дойти она сама ещё не могла. Пока Кирилл и Анна передвигались к выходу каждый своим способом, медсестры провожали их завистливым взглядом. Вольная села в автомобиль и поздоровалась с водителем. Он приветливо махнул рукой и спросил у парня, куда ехать. Кирилл назвал адрес, и автомобиль тронулся с места. Хлопьями повалил снег, что свидетельствовало о теплой погоде. По сибирским меркам, естественно. Ветер покачивал ветки деревьев и пытался сорвать шляпы с нескольких женщин, которые брели вдоль дороги, сетуя на летевшие прямо в накрашенные глаза снежинки, которые ещё и облепляли их одежду. Грустная, припорошённая снегом собачонка ожидала хозяина возле магазина. Тот вышел и, безуспешно отряхивая белую пелену с шерсти пса, отвязал его, и они побежали домой с полным пакетом покупок. Какая-то девушка стояла на остановке и, закрывая рукой телефон, чтобы он не промок, набирала номер. К ней побежали женщины в шляпах, и она, весело рассмеявшись, указала им на автобус, который как раз подошёл. Общественный транспорт поглотил толпу ожидающих и заскользил по дороге. Анна смотрела в окно автомобиля и ощущала, как вся эта суета пробегает мимо неё, а она просто сторонний наблюдатель, заточенный в застенках клиники. Время проходит в попытках вернуться к полноценной двигательной активности, испаряется безвозвратно, забирая с собой частички жизни. Наверно, потому поездка в кино так важна для неё. Хочется снова, хотя бы на пару часов, стать частью социума и выйти за рамки узкого круга общения, состоявшего из работников клиники и родственников. Не просто изучать прохожих, а находиться с ними вместе в гуще событий. Будь то обсуждение нового фильма или радостный хохот всего зала над шутками актеров. А комментарии зрителей в таких кинотеатрах бесценны. Они всегда смешнее, чем те ходы, которые годами продумывают сценаристы. В них есть какая-то непредсказуемость и спонтанность. Сначала они зашли в маленький милый ресторанчик, где Анна порадовала себя пастой с морепродуктами, чашкой кофе и пирожным, парень заказал то же самое. В заведении были огромные окна, и они сидели как на витрине. Летом, наверно, здесь можно с удовольствием рассматривать происходящее за окном, а сейчас угрюмые люди мерзли на ветру, отряхивали снег с пальто и плащей, при этом не забывая поворчать себе под нос. Такие мелочи, к счастью, не могут омрачить отдых человеку, который в последнее время видел одни и те же картины: клиника и парк, парк и клиника. Анну даже веселило то недовольство, которое выражали мужчины и женщины, способные бежать по грязной дороге. Этот холод казался таким пустяком, ведь о долгих пеших прогулках по улице она пока могла только мечтать. Кирилл как будто прочитал её мысли. — Ничего, скоро и ты сможешь топтать заснеженный асфальт нашего города, — сказал он. Официант, который в это время убирал посуду со столика, с печальной участливостью посмотрел на Вольную. Её бесила жалость, которую она прочитала в глазах молодого парня, но разве можно корить человека за сострадание. — Спасибо. Всё очень вкусно! — обратилась она к официанту. Тот улыбнулся и выдал стандартную фразу: «Приходите к нам ещё»! Кирилл расплатился, и они отправились в кинотеатр. Парень предусмотрел всё, кроме того, что главный вход в зал будет закрыт. А другой путь подразумевал преодоление лестницы. — Я же приходил и спрашивал, сможем ли мы заехать в зал на инвалидной коляске! Они специально, что ли, это сделали? Парень хотел было пойти и обругать первого из сотрудников, который попадется ему под руку, но Анна его остановила. — Можем обойтись и без кино, — сказала она. — Ну уж нет, — произнёс Кирилл. И Анна оказалась уже в привычном для себя положении - на руках у мужчины. Девушки, которые пришли со своими кавалерами, с недоумением посмотрели на Вольную и только, когда Кирилл вернулся вниз за креслом, выражение их лиц сменились. Возник легкий стыд, видимо, от осознания, что уж кому, а этой даме завидовать не стоило. — Кресло тяжелее, — прокомментировал парень и поставил его рядом с Анной, которая присела на скамейку, удачно поставленную рядом с лестницей. — Не льсти мне, — с улыбкой произнесла девушка. — Я только что плотно пообедала. Телосложение у Кирилла было худощавое, и она думала, что подъём её драгоценного тела дался ему с трудом. Хотя виду он не подавал. — Я могу носить на руках женщин с гораздо большими габаритами, — хвастливо заметил Кирилл. — Годы тренировок. В конце концов, я не только алкоголем увлекался. Анна недоверчиво улыбнулась. — Не веришь? Я просто худой от природы. Так что мне никто не верит, — сказал парень. По громкой связи объявили, что уже запускают в зал. И они поторопились к входу. Контролер проверил билеты и указал молодым людям на дверь. Ряд был пятый, расстояние позволяло и они, оставив кресло Анны у входа, прошли на свои места. Сплошные ряды кресел в этом кинотеатре были заменены на мягкие диваны ярких расцветок: красные, оранжевые, салатовые и желтые. К ним прилагались столики на деревянных ножках с замысловатыми рисунками, представляющие собой толи сплетение лиан, толи каких-то тонких корней деревьев, увенчанных стеклянными столешницами. Кирилл и Анна присели на оранжевый диван и пока крутили рекламные ролики, парень сбегал за кофе. Сюжет романтической комедии включал в себя массу стандартных атрибутов: веселый парень, ведущий разгульный образ жизни, однажды вечером встречает девушку своей мечты и сразу превращается в идеального мужчину, который красиво ухаживает. Становится даже немного обидно за его однодневных красавиц, ведь тумблер в его голове переключился почему-то именно на главной героине. А все потому, что она особенная, хоть и знакомится с героем в том же клубе, что и остальные. И вот зрительницы достали блокноты и собрались записывать, в чем же превосходство женщины, которая изменила отношение парня к противоположному полу. Рисовали бессознательные рисуночки: ромбики, палочки, кружочки, но так и не разгадали секрет, только очаровались прекрасной сказкой. Анна тоже не была исключением, вдохновившись романтической атмосферой фильма, она вспомнила хирурга. Правда, вряд ли он так гулял, его преследовали другие отвлекающие от любви обстоятельства — работа. Девушка также не отметила для себя полезной информации, но зато насладилась парочкой смешных шуток. И после фильма Вольная решила задать Кириллу, как мужчине вопрос: — А чем отличается главная героиня от всех остальных девушек и почему парень изменился благодаря ей? — спросила она. — Ну и вопросы ты задаёшь. Спроси у сценаристов, я не в курсе, — усмехнулся Кирилл. — Это просто классика жанра. — То есть, никакой связи с практикой, — вздохнула Анна. — Думаю, никакой. Где ты видела человека, который меняется по щелчку пальцев? — Герой должен пройти много-много испытаний? Так тоже стандартный ход, только для драмы. — Драма, к сожалению, эффективный метод преображения. Люди соображают туго, и пока на голову не прилетит кирпич, хотя бы воображаемый — ничего не понимают. Я сам такой же. — Печальные рассуждения из серии жизнь — боль, — прокомментировала Вольная. — В жизни мы же не только учимся, но и развлекаемся, так что не всё так плохо, — пожал плечами Кирилл. Пока они рассуждали, кинотеатр совсем опустел, и контролер уже укоризненно посматривала на них, намекая, что пора бы выходить отсюда. Под давлением тяжелого взгляда молодые люди покинули помещение тем же способом, что и вошли. Инвалидное кресло они оставляли возле входа, и доблестный охранник его сберёг. Анна села в кресло и поехала к машине, парень шёл рядом. На Вольную как-то подозрительно посмотрела старушка, видимо, она видела, что девушка шла сама метра три и подозревала её в мошенничестве. Объяснять ей, естественно, никто ничего не стал. И Вольная села в машину, протянув ноги под переднее сидение, чтобы немного утихомирить подступающую боль. Кирилл увидел, как девушка поморщилась, и его кольнуло подлое чувство вины. Оно метастазами проползало в его внутренний мир и обесценило все его попытки развеселить спутницу. Наверно, бороться с таким зверем, как вина, с помощью одобрительных улыбок – то же самое, что лечить переломы обезболивающим средством. На время становится легче, но не более. Что тут может быть лекарством? Может быть беспринципность и наглость, но с эти у Кирилла проблемы. Воспитание не позволяло воспользоваться таким арсеналом преодоления негативного настроя. Анна молчала, жаловаться и ныть она себе не позволяла, а улыбка исчезла в момент, когда закончился фильм. И пришлось преодолеть несколько метров пешком. Она не думала о вине Кирилла, её интересовал только конечный результат реабилитации. Всё равно то, что случилось, изменить не мог никто, и поэтому тратить силы девушка предпочитала на восстановление своего здоровья, а не на осуждение. Но Кирилл не осмеливался задавать вопросы о взгляде на его ответственность за происходящее. Боялся услышать подтверждение своей точки зрения, и тогда терзания не закончатся никогда. Водитель притормозил у клиники. Кирилл помог Анне перебраться в инвалидное кресло и повёз к палате. Они столкнулись в дверях с Егором, который смерил их подозрительным взглядом. — Мы не пили и почти не нарушали режим. У этого деятеля есть водитель, а я на своём транспорте вряд ли могу сбить кого-то, — весело отозвалась девушка. Реабилитолог в свойственной ему манере саркастично улыбнулся и сообщил, что привезли новое орудие пыток. Так он назвал купленный недавно тренажёр. — Я очень рада, — произнесла Вольная, изобразив при этом на лице гримасу ужаса. — Как фильм? — осведомился Егор. — А откуда знаешь, где мы были? — удивленно спросила Анна. — Это же рассадник сплетен! Попил кофе в столовой, узнал все новости города. Вы, кстати, в курсе, что губернатор разводится с женой? — Нет! — хором ответили Кирилл и Анна. — А я вот теперь знаю, сообщили в принудительном порядке. Так что там с кино? — Комедия смешная, — откликнулась Вольная. — Так вы ещё и развлекались! Тогда тем более пора приступить к занятиям. — Ты думал, мы ценители познавательных фильмов? — спросила Вольная. — Да просто дико разочарован. С виду интеллигентные люди, — иронично произнёс Егор. — Мне можно с вами на занятие? — спросил Кирилл. — Я не против, — отозвался Егор. — Конечно, два мужика будут смотреть, как девушка трудится. Впрочем, ничего нового, меняются только лица. Может, ещё Сергея Алексеевича позовём? — Я, конечно, понимаю твоё желание его увидеть, но он занят в больнице. Если хочешь, подключим по видеосвязи? — веселился реабилитолог. — Он может делать операцию и следить за моей тренировкой? Не слишком многофункциональный человек? — откликнулась Вольная. — О! Ты же знаешь, он обладает выдающимися способностями и чудотворным влиянием на пациенток, - продолжил Егор. Заметив, что Кирилл с недоумением смотрит на них, Вольная показала ему жестом, что она тоже согласна на его присутствие, и они отправились изучать новую адскую машину по излечению людей. Всё это действо являлось для Анны минуткой физического мазохизма, для Кирилла - морального, а для Егора — рутинной работой. Реабилитолог радостно отмечал, что новое оборудование отлично выполняет нужные ему манипуляции и позволяет фиксировать ноги лучше, что должно уменьшать болевые ощущения. Вольная не могла разделить его ликования, потому что нагрузка явно превышала ту, которую она чувствовала на другом тренажёре, что ей казалось, причиняет ещё большие страдания. Егор не думал о таких мелочах, он грезил выправить поломанные жизни сотням своих пациентов. Кирилл отворачивал голову в сторону, чтобы не видеть мучения жертвы своей безответственности. С ролью палача он явно не справлялся. Глава 18. Новые впечатления