Слезы покатились по моим щекам. Жалкая. Беспомощная. Я не пела – я орала, и голос рвался из самой глубины моего существа. Я била кулаками. Нет, я не такая! Я неистовствовала. Я кричала так сильно, что у меня заболело горло. Я была в ярости. Я запрокинула голову и топала ногами. Я дала себе волю. Отчаянная. Бешеная. Сумасшедшая. И в этот момент я почувствовала. Почувствовала мурашки во всем теле. В животе. В груди. В голове. В ногах. Я широко улыбнулась; я хохотала, задыхаясь. Я опустила голову и позволила этому рокоту рваться из легких, позволила слезам струиться по лицу, превращая меня в замызганное нечто. Потому что с каждой слезинкой, с каждым смешком, с каждым вздохом мое тело покидало бессилие, которое я ощущала все эти годы, а взамен пришло то, чего я никогда прежде не чувствовала. Свобода. Я просто отпустила себя. Я упала на колени и дрожащим голосом пропела: «Тебе просто нужно… зажечь… свет». – Мой голос снова окреп. – «И позволить ему гореть». – Я развела руки в стороны, продолжая выкрикивать чертовы слова: – «Будь королевой ночи, как Четвертое июля!» И когда загремела барабанная дробь, я оторвала колени от пола, вскочила и начала прыгать как ненормальная. Я пела для себя самой. Трясла волосами, хохотала, улыбалась, вскидывала руки вверх. Запрыгнула на кровать и снова соскочила на пол, кружилась по комнате, забыв о вечеринке снаружи. Эта песня звучала у меня внутри, и я, черт возьми, была счастлива впервые в жизни. Мне не удалось испытать это с Лиамом. Не довелось с Джексом. Ни с друзьями, ни в семье. Когда песня закончилась, я включила ее снова. А потом еще раз. И еще. Я танцевала. Смеялась. Я была живой. Наверное, все мы становимся сильнее через печаль, разочарования и опыт. Просто со всеми это происходит в разное время и по-разному. Тэйт бесили вечеринки Джареда, поэтому она их срывала. Меня бесили вечеринки Джекса, поэтому я к нему присоединилась. Глава 9. Джексон Мне нужно было лишь одно: хотеть. Мы все хотим иметь дом, машину, деньги на роскошный отдых, репутацию, черт возьми, – и что же мы для этого делаем? Мы учимся и находим себе ненавистную работу, чтобы купить то, о чем мечтаем. Мы взаимодействуем с людьми, которые нам не нравятся, и годами просиживаем штаны в скучных офисах под флюоресцентными лампами, выслушивая докучливых коллег. А все ради того, чтобы выкупить себе жалкие крохи бесценного времени и насладиться тем, что приносит нам радость. Вкусить толику жизни и почувствовать, что все это того стоило. Мы жертвуем, чтобы что-то получить. У меня был дом. Не какой-нибудь особняк, но вполне себе уютный, чистый дом. Мне отдала его женщина, которая любила меня и заменила мать, чего делать была совсем не обязана. У меня был автомобиль. Не «феррари», не какой-нибудь престижный спортивный суперкар, но достаточно громкий и быстрый «мустанг GT». Его подарил мне брат, которого я любил. У меня была роскошная, мать ее, жизнь, которую обеспечили мне новые родственники, забрав из приюта. У меня была репутация. Разумеется, это распространялось лишь на маленький городок Шелберн-Фоллз, а за его пределами никто меня, черт возьми, не знал, но меня заботило только мнение людей, которых я видел ежедневно и считал своими друзьями. У меня было все, за что любой другой готов продать свою жизнь. Все, за исключением Кейси Картер, а я по-настоящему хотел лишь ее одну. Когда я увидел Кейси впервые, земля ушла у меня из-под ног, и все вокруг встало с ног на голову. Несмотря на то что у меня были девчонки и секс – сложно сосчитать, сколько раз, – я еще ни на кого так не западал. И мне это нравилось. Мне нравилось ее сопротивление. Я хотел ее, и это желание привлекало меня больше, нежели сама мысль об обладании ею. Я стал жить этим чувством, каждый день ждал, что увижу ее в школе. Она в столовой. Я ощущаю ее присутствие. Стоя в компании ребят, среди которых была она, я чувствовал непреодолимое желание прикоснуться к ней, словно мы были двумя долбаными магнитами, и мне приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не протянуть к ней руку. Волоски на моем теле вставали дыбом, как только она оказывалась поблизости. Я знал, что она смотрит на меня, и упивался тем, как она отворачивалась в ту же секунду, когда я ловил ее взгляд. Всякий раз, когда у нее вырывалось какое-нибудь оскорбление в мой адрес или когда она корчила рожицу, я готов был расхохотаться: она станет настоящим трофеем, черт возьми. Но я не напирал. Я не предпринял ни одной настоящей попытки. Желание обладать ею стало пагубной привычкой, наркотиком, поэтому я так и не сделал шага. Мне больше хотелось, чтобы она была в моих мыслях, нежели в моей постели. Я не желал, чтобы эта погоня кончалась. До тех пор пока не поцеловал ее там, в качалке. В тот момент все вышло из-под контроля. – Ты серьезно? – заорала она, пытаясь перекричать грохот музыки. Я стоял на улице, облокотившись на свою машину, с другими ребятами, в числе которых были Мэдок и Фэллон. Мы смотрели, как два копа на пороге дома Тэйт разговаривают с Кейси по поводу устроенного ею шума. Я ухмыльнулся, и все вокруг меня расхохотались, когда она протопала мимо копов – босоногая, в своих миленьких пижамных шортиках и короткой футболке, немного оголявшей живот. Яростно размахивая руками и ругаясь, она шла к нам. – Я несколько часов терплю этот грохот, и ты после этого подаешь на меня жалобу? – выкрикнула она. – Ты у меня получишь, Джексон Трент! Я сотрясался от смеха. Блин, она такая очаровательная, когда ведет себя, будто ей пять лет. Кейси подошла ко мне вплотную, занесла руку, и я пригнулся как раз в тот момент, когда она собиралась залепить мне пощечину. Я обхватил ее ноги, рывком оторвал от земли и перекинул через плечо, прижав ее задницу к своей щеке. – Полегче, тигрица, – пожурил ее я, погладив по бедру. – Отпусти! – завопила она, дрыгая ногами. Я покрепче перехватил ее колени и, посмотрев на полицейских, сказал: – Спасибо, парни. Дальше я сам. – И кивнул, давая им понять, что они свободны. – Злоупотребляешь нашей дружбой, Джекс, – проворчал один из них, Уайатт, шагая прочь. – Отпусти! – Кейси ударила меня ладонью по спине, а потом начала молотить кулаками, и я зарычал, пытаясь удержать ее. Развернувшись, поднялся по ступенькам и вошел в дом, ощущая, как музыка вибрирует под ногами. – Слушайте, все! – крикнул я, не обращая внимания на ее вопли. – Это Кейси. Сегодня она правит бал. Если она просит вас отвалить, вы отваливаете. Усекли? Не дожидаясь реакции собравшихся, я снял Кейси с плеча и поставил на ноги. Прежде чем она успела отреагировать, я обхватил ее рукой за шею и притянув к себе, нос к носу, произнес: – Не можешь нас победить – будь с нами в одной команде. С этими словами я протянул руку к ведерку со льдом и выдернул оттуда бутылку с коктейлем из вина и фруктового сока. Открутив крышку, вручил напиток Кейси, а затем повернулся к Фэллон и Шейн, которые вошли в дом следом за нами. – Фэллон, Кейси. Вы же помните друг друга, верно? – Я взглянул на Кейси с предостережением во взгляде, а потом обратился к Фэллон и Шейн: – Напоите ее, дамы. Только пусть она берет напитки исключительно из ваших рук или у нас с Мэдоком, ладно? – Я ухмыльнулся, увидев, что Кейси прищурилась и в недоумении открыла рот. – Развлекайся, – прошептал я ей и пошел прочь. И хотя я понимал, что она на меня злится, но был уверен, что она не уйдет. Фэллон и Шейн рядом, чтобы в случае необходимости подставить ей плечо, и, кроме того, я только что вручил ей ее любимый алкогольный напиток. И, несмотря на то что сам я почти никогда не напивался, мне было очень любопытно посмотреть, как она немного выйдет из берегов. Может быть, мы доведем до конца начатое в моей машине на прошлой неделе. Когда пару часов назад Шейн появилась здесь, она упомянула, что Кейси расстроена встречей с матерью и тем, что не смогла забрать какие-то дневники, поэтому я решил выманить ее из дома. Всякий раз, когда она звонила в полицию и жаловалась на меня, я об этом узнавал и делал музыку еще громче. И вот теперь она была здесь, в компании подружек, с выпивкой в руке и – я бросил взгляд на диван, где они устроились, – улыбалась. Очко в мою пользу. Черт, а я хорош.