Мы были среди тех, кому повезло. Джульетта устало посмотрела на меня и кивнула с пониманием. Обхватив руками мое лицо, она спросила: – Что ты сделал, Джекс? Закрыв глаза, я прижался лбом к ее лбу. – Я заставил их перестать. Она кивнула, принимая мой ответ. – Хорошо. – Что ты делаешь? Я сидел за кухонным столом, глядя, как Джульетта ходит из одного конца кухни в другой, доставая продукты из холодильника, кастрюли и сковородки из шкафчиков. – Собираюсь приготовить тебе ужин, – ответила она. – Мы не поехали есть пиццу, помнишь? Я со вздохом закатил глаза. – Еда сейчас волнует меня меньше всего, – сказал я, глядя на ее босые ступни. – Ты в моей футболке. Черт, практически раздета. Я хочу к тебе прикоснуться. – Десерт только после ужина, – произнесла она строго. Я запрокинул голову назад, сжал подлокотники кресла. Это было смешно. Десять минут назад мы орали друг на друга, пять минут назад я вытащил нож, а теперь она вела себя так спокойно, словно мы с ней только что мирно спали. Безумие какое-то. После того как я рассказал ей, что избавил планету от двух педофилов, она поцеловала меня, усадила в кресло и, сняв с себя порванную одежду, надела мою белую футболку с V-образным вырезом. Все очень спокойно. Как будто я сказал ей, что в тринадцать лет украл шоколадный батончик, а не заколол двух человек. Она или совсем рехнулась, или просто пыталась отвлечь меня. И если ее целью было последнее, то получалось у нее отлично. Футболка едва прикрывала попу, и я не мог отвести от нее глаз. – Что ты готовишь? – спросил я, начиная раздражаться. – Стейк. – Я не хочу стейк. – Я подскочил со стула и подошел к ней. Она стояла у плиты. – Перестань вести себя странно. Займись со мной сексом или наори на меня. Тебе же наверняка есть что сказать после всего, что ты от меня услышала. Она повернулась, выгнула бровь с видом недовольной мамочки и указала мне на стул. – Сейчас же. Я провел рукой по волосам и плюхнулся обратно на стул. Она потянулась к подоконнику и взяла пару резинок для волос. Ее попа в стрингах выглянула из-под футболки. Закусив губу, я наблюдал за тем, как она собирает волосы в два хвостика – по одному над каждым ухом. Мой член увеличился в размерах, мне стало тесно в этих чертовых зауженных штанах, которые Мэдок заставил меня купить. – О господи, – простонал я. – Хвостики? Детка, прошу тебя. Я поднялся, чтобы подойти к ней, но она тут же повернулась с убийственным взглядом и скомандовала: – Сядь! Я снова опустился на стул, зарычав. И стал ждать. Я никогда еще не был столь тихим и покорным. Пятнадцать минут ужасных мучений, пока она наконец не закончила. Джульетта пожарила мясо, приготовила овощи на пару и, порезав все на кусочки, положила в большую миску. Мне было чертовски трудно сдерживаться и все же нравилось смотреть, как она хозяйничает в моем доме. Я сделал ремонт почти везде, включая кухню, и теперь радовался как ребенок. Мне хотелось, чтобы она была здесь счастлива. Чтобы готовила здесь. Спала. Чтобы ей было здесь хорошо. Ее изящные ножки ступали по темной сланцевой плитке, которую я выбирал сам, она изучала содержимое новых темно-вишневых шкафчиков, которые я повесил. Утварь из нержавеющей стали и рабочая поверхность из гранита были лучшим вариантом из всех возможных, но сейчас я впервые задумался о том, нравится ли мой выбор кому-то еще. Уютно ли ей у меня? Джаред одобрил преображение, но у него был другой вкус. Они с Тэйт пытались уговорить меня сделать все в черном цвете. Мне нравится черный, но дом должен быть светлым. Джульетта подошла к столу, поставила две бутылки с водой, а потом взяла в руки миску и вилку. Присев прямо на стол передо мной, она стала перемешивать еду. Я обхватил ее за бедра, снял со стола и пересадил к себе на колени так, что она оказалась верхом на мне. – Ладно, теперь можешь меня трогать, – ухмыльнулась она, наколов на вилку кусочек мяса и брокколи и протянув мне. Я отстранился. – Из твоих рук. Она кивнула, отправила еду себе в рот и положила вилку на стол. Взяв пальцами кусочек мяса, поднесла его к моим губам. Я открыл рот, а потом сомкнул губы на ее нежных пальцах. Ее веки затрепетали, и она отняла руку. Я почти не ощущал вкуса еды, желая одного – чтобы я мог прикасаться к ней и не чувствовать ничего, что сейчас творилось у меня на душе. Смотреть на нее и знать, что в какой-то момент смогу с легкостью ее отпустить. Но она сидела на мне верхом и кормила меня из рук, на ней была моя футболка, волосы собраны в два высоких хвостика, а ее ступни болтались сантиметрах в пятнадцати от пола. И я понимал, что всецело во власти человека, который едва не вдвое меньше меня. Я принадлежал ей. Она скормила мне еще один кусочек и прильнула лицом к моей руке, когда я погладил ее по щеке. – Полиции известно о том, что ты сделал? – осторожно спросила она. Я кивнул: – Да. Об этом позаботились. Я не хотел, чтобы это висело надо мной. Связи решали все. Киаран – контрабандист и наркодилер с ресурсами. Папа Мэдока – один из лучших адвокатов штата. И полиция, с которой я согласился сотрудничать. Никто не собирался преследовать ребенка, который в кошмарной ситуации сделал то, что вынужден был сделать. Разумеется, мой отец думал, что тела все еще погребены в безымянной могиле. И пусть пока продолжает так считать. – Твой отец придет сюда, когда его выпустят? – спросила она, и я провел руками по ее бедрам, понимая ее беспокойство. – Вероятно. Очень вероятно. Джульетта поставила миску, и я притянул ее к себе и поцеловал в восхитительные нежные губы. Я не мог позволить отцу здесь появиться. Теперь я понимал, о чем так беспокоился Джаред. Он думал не о себе. Он хотел защитить Тэйт и меня. Людей, которых любил. А мне нужно было защитить Джульетту. Даже сама мысль о том, что отец может ее увидеть… Я крепко сжал ее в своих объятиях. – Они ничего для нас не значат, – произнесла она. – Они нас не заслуживают. Она имела в виду наших родителей. – Ничего, – повторил я. Джульетта обвила руками мою шею, и я наклонился к ее губам, желая раствориться в поцелуе. Она двинула бедрами мне навстречу, а я обхватил ее, наслаждаясь вкусом и запахом. Боже, она была невероятная. Тяжело дыша, я через голову снял с нее футболку и бросил на пол. Покрыл поцелуями шею, коснулся пальцами нежнейшей кожи спины. Я сделал вдох, пытаясь взять себя в руки. Я еще не занимался с ней любовью как следует. В постели. Но черт! Она была просто неотразима на этом стуле, верхом на мне, кожа к коже. Джульетта сцепила руки под подбородком, закрыв грудь. Когда я попытался их убрать, она прервала поцелуй и покачала головой. – М-м-м, нет. Прости. Ты должен помыть посуду. Что? Она высвободилась из моих объятий и поднялась, продолжая прикрывать руками грудь из скромности. Я поднял брови в полном неверии. – Посуду? Она кивнула, прикусив губу, еле сдерживая улыбку. – Посуду. И повернулась, собираясь выйти из кухни. На ее круглой попке все еще отчетливо виднелись отпечатки моих пальцев, и я в муках смотрел на эти кружевные черные трусики, которые мне хотелось сорвать.