– Послушайте… – Руш показал на стоявший перед Эмили бокал. – Может, не стоит сейчас пить, вы ведь принимаете обезболивающее? – А вам не кажется, что я сегодня это заслужила? – парировала Бакстер. Руш предпочел оставить эту тему. К ним подошла Кертис, села за стол и тоже бросила озабоченный взгляд на огромный бокал. По всей видимости, бармен наполнил его до краев в надежде на то, что за вторым эта хмурая женщина уже не вернется. – Может, вам не стоит сейчас пить, ведь… – начала было агент, но увидела, что Руш предупреждающе покачал головой. Тогда она взяла со стола книгу и прочла название: – «Отец Винсент Бастиан: как из Мэри Эспозито изгоняли демонов»… Вам не надоело? Руш выхватил у нее книгу, быстро пролистал и нашел заложенную страницу: – Вы только послушайте – это же письменное свидетельство человека, действительно одержимого дьяволом… «Меня даже днем скрыто преследовала тьма. И хотя над головой пылало солнце, небо оставалось черным, все цвета казались блеклыми, словно в пламени свечи, я была тенью, вынужденной делить себя с ним». Он поднял глаза и посмотрел на отсутствующие лица собеседниц. Бакстер сделала большой глоток вина. – Помните, что сказал наш Близнец, когда поднял глаза на потолок Центрального вокзала: «Меня всегда окружает ночь», – объяснил Руш, – и вы будете утверждать, что это не имеет к нашему делу никакого отношения? – Никакого! – в унисон ответили женщины. – А сегодня, в том жилом комплексе… преследуя беглеца и ориентируясь по звуку его шагов, я… Он хотел было рассказать о встрече со злобной псиной, но осекся, увидев выражение их лиц. – Вы находите несуществующие смыслы, – произнесла Бакстер, явно набравшись мудрости от вина, – и видите взаимосвязи там, где их нет. Не все на свете происходит из-за богов и духов. Иногда виноваты эти придурки люди. – Вот именно, – кивнула Кертис и опять решила перевести разговор на другие рельсы, – Леннокс полагает, что теперь, пострадав во время выполнения задания, вы нас покинете. – Кто бы сомневался, – с издевкой сказала Бакстер, закрывая тему. – Вы куда-нибудь продвинулись? – Минивэн наверняка взяли на свалке, – ответил Руш, – там полно ДНК, и пока эксперты их рассортируют, пройдет не один день. Жена и дети Иста, похоже, ничего не знают. Пару дней назад он возвращается домой и… – Уж не тем ли вечером, когда мы начали искать Бентхема? – спросила Эмили. – Именно, – сказал Руш. – И начинает судорожно распихивать вещи по сумкам, крича, что надо срочно уезжать. – Он сочинил историю о бывшем пациенте, ополчившемся на него, – добавила Кертис, – хотя жена сказала, что стала замечать за ним странности еще несколько недель назад. – А ей не пришло в голову спросить, кто вырезал на его груди слово «Кукла»? – небрежно бросила Бакстер. – По ее словам, они… не были близки после того, как все это началось, – пожала плечами Кертис. Бакстер тяжело вздохнула и допила вино: – Пойду в номер. После назойливых прикосновений всех этих врачей мне не терпится принять душ. – Может, помочь вам раздеться? – спросила Кертис. – Спасибо, не надо, – нахмурилась Бакстер, словно ей сделали непристойное предложение, – я и сама справлюсь. В дверь номера Кертис постучали. – Я бы действительно была благодарна, если бы вы помогли мне снять одежду, – сказала Эмили. Увидеть ухмылку на лице коллеги она не могла – ей закрывала глаза застрявшая чуть выше головы блузка, которую она стала стаскивать с себя, но довести дело до конца так и не сумела. – Я сейчас, только ключ возьму, – притворно закашлялась Кертис, чтобы не расхохотаться, и вернулась в номер. В коридоре послышались голоса. – Что уставились? – рявкнула кому-то Бакстер. Кертис прошла с ней в номер, где британский новостной телеканал вполголоса расписывал в деталях очередное непопулярное решение, принятое парламентом. Немного помучившись, агент, наконец, освободила ее от пут. Бакстер в смущении накинула на себя полотенце. – Спасибо. – Пожалуйста. – Сука! – Простите? – Кертис остолбенела. – Не вы, – уточнила детектив, глядя в телевизор и шаря в поисках пульта, чтобы сделать громче. Поскольку в Англии сейчас стояла глубокая ночь, на экране без конца повторялись новости истекшего дня. Сейчас наступила очередь итогового вечернего выпуска в исполнении Андреа Холл, привлекшего внимание Бакстер после того, как на большом экране за спиной элегантной ведущей возникла ее собственная утомленная физиономия. В рыжих волосах журналистки появилась изумительная белокурая прядка, которую еще до обеда наверняка воспроизведут на собственных головах женщины по всей стране. – Простите, – сказала Андреа с таким видом, будто от волнения у нее в горле застрял ком, – вероятно, многие из вас не знают, что мы со старшим инспектором Бакстер близкие подруги… – Сука! – яростно повторила Эмили. Кертис благоразумно хранила молчание. – …Я присоединяюсь к остальным членам ее лондонской команды и желаю скорейшего выздоровления после схватки с подозреваемым. Андреа сделала глубокий вдох и продолжила со стоическим профессионализмом, скрывающим полное равнодушие: – Ну хорошо. Теперь давайте поговорим с коммандером Джиной Ванитой из столичной полиции… Добрый вечер, коммандер. На экране появилась начальница Бакстер; за ее спиной виднелся задник с очертаниями Вестминстерского дворца. – Добрый вечер, мисс Холл. Прекрасно зная способность сидевшей напротив амбициозной журналистки еще больше усугублять и без того непростую ситуацию, Ванита решила взять оборону на себя. – Скажите, коммандер, вы считаете себя верующей? – спросила Андреа, бросаясь с места в карьер. – Я… – весь вид Ваниты недвусмысленно говорил о том, что интервью с самого начала вышло за пределы ее зоны комфорта. – Если вы позволите мне не отклоняться… – Судя по отсутствию прогресса, можно сделать вывод, что у вас по-прежнему нет ничего конкретного по делу об этих жутких убийствах – по всей видимости, за ними стоит один и тот же нездоровый человек, а совершают их люди, внешне между собой никак не связанные, я правильно понимаю? – Мы продолжаем активные поиски… – Азазеля. – Что, простите? – Полагаю, вы в курсе теории пастора Джерри Пилснера? – Разумеется, – ответила Ванита. Было почти невозможно не знать об этом фанатике, потому что он являлся на все передачи, которые соглашались его позвать. – И что же? – В смысле? – Он привел весьма своеобразное объяснение происходящего. – Именно. – Могу я поинтересоваться, уделяет ли полиция какое-то внимание его словам? – Никоим образом, – улыбнулась Ванита, – это было бы непростительной тратой наших ресурсов. Андреа засмеялась, Ванита немного расслабилась. – Вот как, непростительной тратой? – спросила Андреа, погружаясь в мир своих профессиональных деформаций. – Ведь на прошлой неделе и у нас, и в США религиозные организации всех конфессий столкнулись с небывалым наплывом верующих. Выражение лица Ваниты изменилось. Она увидела, в какую ловушку ее пытаются заманить: – Полиция Лондона с уважением относится к убеждениям этих людей… – Не глупо ли с их стороны во что-то верить? Как вы считаете, коммандер?