– Заткнитесь, черт бы вас побрал! – Сама заткнись, – пробормотал кто-то с переднего кресла. – Даже не смейте притирать мне уши всем этим религиозным дерьмом. Я вам не наивный ребенок, у которого сдох хомяк, так что приберегите всю эту пургу про феечек с небес для кого-то другого, ясно? – Хорошо, простите, – сказал Руш и поднял руки, признавая свою капитуляцию. Но Эмили еще не закончила. – Я не собираюсь сидеть здесь и слушать, как вы утешаете себя бредовыми историями о том, как Кертис улетела в какое-то изумительное место и в эту самую минуту благодарит нас, что мы дали ей истечь кровью на грязном полу. Она мертва! Ее больше нет! Сначала она мучилась от боли, потом ее не стало. Конец. – Простите, что завел этот разговор, – ответил Руш, потрясенный злобой, которой была пропитана тирада Бакстер. – Вы же умный человек, Руш. По роду занятий мы всю свою жизнь собираем доказательства и опираемся на неопровержимые факты, но это почему-то не мешает вам верить, что где-то наверху на облаке сидит некий старикан, такой добрый престарелый Винни-Пух, и ждет не дождется, когда мы к нему все явимся. Я… я просто этого не понимаю. – Давайте больше не будем об этом. – сказал Руш. – Пожалуйста. – Она умерла, понятно? – сказала Бакстер и только теперь осознала, что из ее глаз катятся слезы. – И теперь, благодаря нам, лежит где-то в морозилке, как кусок мяса. И если мне с этим жить всю оставшуюся жизнь, то и вы будете с этим жить, никуда не денетесь. Она опять засунула в уши наушники и отвернулась к иллюминатору, все еще тяжело дыша после вспышки гнева. Все, что ей теперь оставалось, это наблюдать за своим отражением в темном стекле. Она видела, как ее лицо постепенно расслабляется и вместо ярости на нем проступает чувство вины. Слишком упрямая, чтобы извиняться, она закрыла глаза и наконец уснула. Когда самолет приземлился в Хитроу, Руш был любезен и мил, как всегда, от чего Бакстер стало только хуже. Она проигнорировала все его попытки завязать разговор и устремилась вперед, чтобы выйти раньше него. Ее чемодан выгрузили одним из первых. Она взяла его с ленты транспортера и покатила к выходу дожидаться Томаса. Десять минут спустя Эмили услышала, что сзади подкатил другой чемодан, но сделала вид, что вглядывается в зону для встречающих, и не поворачивалась до тех пор, пока он не отъехал и не затих вдали. Скосив глаза, она увидела, что Руш направился к стоянке такси, опустила взор и с удивлением обнаружила, что на ее чемодане лежат перчатки и пестрая оранжевая шапочка. – Я просто ужасный человек, – прошептала она, окинув их долгим, тоскливым взглядом. Глава 23 Четверг, 17 декабря 2015 года, 9 часов 34 минуты утра – Доброе утро, босс. – Доброе утро. – Добро пожаловать домой, шеф. – Спасибо. – Во дела! Она вернулась. Через пять минут по прибытии в Нью-Скотленд-Ярд Бакстер с трудом продиралась сквозь град обрушившихся на нее приветствий, по большей части дружелюбных, желая побыстрее оказаться в святилище своего кабинета. Утром Томас отвез ее домой, она по-быстрому приняла душ и переоделась. Потом они вместе позавтракали, поглядывая на прикорнувшего в углу Эхо, дувшегося на нее за то, что она на целую неделю оставила его в каком-то непонятном месте. Однако впервые за все время Эмили, вернувшись к Томасу, почувствовала себя дома… Когда Бакстер ехала на работу, она до конца не осознавала не только который сейчас час, но и какой сегодня день. Она быстро затворила дверь, закрыла глаза и глубоко вздохнула, прижавшись к тонкой деревянной перегородке на тот случай, если кому-то еще взбредет в голову с ней поздороваться. – Доброе утро. Эмили медленно открыла глаза и обнаружила, что за ее столом сидит Руш. Он выглядел возмутительно бодрым и радостным. Раздался стук в дверь. – Войдите! – позвала Бакстер. – А, привет, Джим. Порог переступил пожилой усатый полицейский и бросил на Дамьена вопрошающий взгляд: – Доброе утро. Я лишь забежал узнать, есть ли подвижки, – осторожно произнес он. – Все в порядке, – заверила она, повернулась к агенту и объяснила, – Джиму поручено вести поиск детектива Коукса. – Ну и как, – спросил Джим, даже не думая садиться, – вы видели Волка? – Не-а. – Хорошо, в таком случае зайду к вам через неделю, – сказал он и закрыл за собой дверь. Эмили собралась с духом, чтобы встретить следующего посетителя, но никто не вошел. – Я узурпировал ваше место, – сказал Руш, встал и пересел на дешевый пластиковый стул, – на половину десятого у меня назначена встреча с начальником Антитеррористического департамента МИ5. Надеюсь, это не поздно и к полудню мы сможем вернуться сюда, чтобы обсудить ситуацию с руководителем СО15[3]. – Отлично. – Думаю, нам лучше поехать туда вместе, – осторожно добавил он. – Да? – вздохнула Бакстер. – Хорошо, только я за рулем. – Дышите. Дышите. Дышите… Алкотестер дважды коротко пикнул, и молодой полицейский вынул трубку у Бакстер изо рта. Его коллега лежал на животе и выковыривал из-под «Ауди» то, что осталось от велосипеда. Хотя его хозяин, затянутый в лайкру, получил лишь несколько ссадин, врачи «скорой» его тщательно обследовали. – Ну что, мы закончили? – обратилась Бакстер ко всем участникам происшествия. Ей ответили уклончиво, и тогда она достала из кармана визитку, протянула ее разгневанному велосипедисту и направилась к машине. Руш без особого энтузиазма встал и забрался на пассажирское сиденье. Когда они подали назад, съехали с тротуара и покатили дальше по направлению к Миллбанк-роуд, под колесами хрустнуло еще несколько кусочков углеволокна. – Бросьте это в бардачок, – попросила Бакстер, протянув коллеге пачку визитных карточек с логотипом столичной полиции. Руш взял их, но вдруг замер. – Вы знаете, что на них имя Ваниты? – спросил он. Бакстер хмуро глянула на него с таким видом, будто он сморозил какую-то глупость. Руш по-прежнему ждал от нее объяснения. – Честно говоря, я исчерпала на свое имя лимит страховых случаев, – ответила она, – и одиннадцать раз попадала в аварии после того, как Транспортный департамент объявил мне последнее предупреждение. Если повезет, раздобуду где-нибудь визитки Финли Шоу… Как по-вашему, женщину могут звать Финли? – Абсолютно точно нет, – ответил Руш. – А я думаю, могут. Так и сделаю! – заверила его Бакстер. – Он на пенсии. Он не будет возражать. У Руша, кажется, на этот счет все еще были сомнения. Пять минут они ехали молча; за это время застрявшая в пробке машина продвинулась самое большее на полтора метра. Наконец, агент решил завести разговор и бросил вскользь: – Ваш молодой человек, должно быть, рад, что вы вернулись. – Наверное, – ответила Бакстер и, следуя принятому в обществе этикету, с эмоциональностью робота произнесла аналогичный комментарий, – вам, думаю, тоже было приятно вновь оказаться в кругу близких. Руш вздохнул: – Когда таксист, наконец, утомился демонстрировать мне достопримечательности Лондона, они уже ушли, кто на работу, кто в школу. – Как жалко. Ну ничего, сегодня постараемся долго не задерживаться, чтобы вы могли пораньше вернуться домой и провести с ними время. – Было бы неплохо, – улыбнулся он, – знаете, у меня никак не выходят из головы ваши слова о Кертис… – Я не хочу об этом говорить! – заорала на него Бакстер – на нее вмиг вновь нахлынула вчерашняя волна необузданных эмоций.