Доминик представил ее всем присутствующим по очереди. Вдовствующая герцогиня де Сен-Савиньон протянула Мирабелле руку, а Аманду приобняла и сказала, что давно не видела такой милой девушки. Аманда вспыхнула, что-то ответила, и вот она уже сидит подле герцогини и рассказывает о поездке на корабле, а герцогиня ласково улыбается ей. Тут же Мирабелле были представлены дядюшка Доминика Жорж дю Плас, его дочь Элис и сын Фредерик. Оба не отличались красотой и Мирабелле показались похожими на хорьков. Особенно Фредерик, длинный, высокий и худой, с шапкой черных волнистых волос, которые делали еще длиннее и бледнее его и так длинное и бледное лицо. Как многие очень высокие люди он немного сутулился, и руки его висели, как плети. Сестра его тоже имела темные волосы и длинное лицо, но была бы весьма мила, если бы на лице ее не застыло презрение к Мирабелле и всему миру. Она сделала книксен и поспешила отойти, чтобы не пачкаться разговорами с какой-то там американкой. Последней Мирабелле представили молодую женщину, что стояла за креслом вдовствующей герцогини. Мирабелла смотрела на нее и не могла налюбоваться. Яркая красавица, с пепельными волосами, убранными в простую прическу, заколотую жемчужной заколкой, с огромными голубыми лучистыми глазами, обрамленными длинными черными ресницами, тоненькая и хрупкая, она казалась ангелом, сошедшим на землю. Звали красавицу Сибилла, маркиза де Ла Крестье. На этом месте Мирабелла окончательно запуталась. Голова ее раскалывалась от обилия лиц и имен, и хотелось сбежать как можно дальше и оставаться там как можно дольше. Она беспомощно смотрела на Доминика, но тот уже обернулся к Аманде и что-то говорил ей. — Вам, наверное, трудно понять всю нашу систему родства, — улыбнулась Сибилла и подошла к Мирабелле. В ней совсем не было жеманства или надменности. — Да, признаюсь, что я совершенно запуталась, — сказала Мирабелла. — Тогда я помогу вам, — Сибилла взяла ее под руку, — только давайте выйдем на балкон, заодно полюбуемся парком. Он немного зарос, но все равно остается предметом нашей гордости. Зарос... это означает, что количество садовников нужно удвоить. Мирабелла мысленно рассталась с деньгами и настроение ее испортилось. Она обернулась на Доминика, но тот сидел рядом с Амандой и они оба над чем-то смеялись. Сибилла де Ла Крестье тронула ее за руку, и Мирабелла покорно пошла за ней. — Смотрите, — говорила Сибилла, — был старший герцог де Сен-Савиньон. Женился он сначала на Мари-Лауре, а потом на Эльзе де Сен-Савиньон, которая как раз и разговаривает с вашей сестрой. Наша обожаемая маменька, которая всегда поможет, ободрит. От первого брака у герцога было два сына, Доминик и Себастьян. От второго — только дочери — Маргарита и Камилла. Маргарита давно замужем за графом де Валлон и родила недавно сына, а Камиллы тут нет потому, что она еще слишком юна и живет в пансионе для девушек при монастыре. — А Себастьян? — спросила Мирабелла. — А Себастьян... — голос Сибиллы потускнел и глаза уставились в одну точку, — а Себастьян погиб несколько лет назад. Он был моим мужем. — Простите. — Да ничего, — Сибилла снова улыбнулась, и лицо ее будто озарилось лучом света, — я уже успела пережить эту трагедию. Иногда только взгрустнется. В этот момент зазвонил колокольчик, приглашая всех к обеду в шикарную столовую, отделанную бежевым шелком с цветами и темными панелями. Мирабелле пришлось расстаться с Сибиллой, когда Доминик подал ей руку и повел к столу. ... Новые родственники ее были очень любезны. После долгого обеда, сопровождаемого музыкой и разговорами без всякой темы, но зато сдобренного шутками и смехом, все переместились в музыкальный салон, где юные дамы показали свое умение петь и играть на инструментах. Аманда и Доминик снова пели дуэтом, а Мирабелла снова хлопала им в ладоши, любуясь тем, какой красивой парой они были. Златокудрая Амада идеально смотрелась рядом с Домиником, и Мирабелла впервые подумала, что поступила эгоистично, выйдя за него замуж сама, а не выдав сестру. Потом играла Сибилла, и играла прекрасно. Она исполнила Лунную сонату, и Мирабелла замечталась, смотря в широкое окно на полную луну. Казалось, что сознание ее обволакивает эта чарующая музыка, а кружит голову свет луны, а вовсе не вино, которое Доминик щедро подливал в ее бокал. Вдруг музыка прервалась, и Мирабелла очнулась. За инструмент села юная девушка, как Мирабелла помнила, бывшая невестой кузена Фредерика и гостившая в замке вместе со своим братом Кристианом. Анна де Шарсельи, всплыло имя. Анна играла бодрую мелодию, от которой хотелось пуститься в пляс, но когда музыка снова смолкла, Мирабелла подошла к окну, и в голове ее вновь звучала Лунная соната. — Хотите прогуляться по ночному саду? — спросила подошедшая сзади Сибилла, — там сейчас очень романтично. И луна отражается в глади озера. Доминик стоял между Амандой и Фредериком, что-то обсуждая. — Хочу, — Мирабелла через силу улыбнулась и отвернулась к луне. Они оказались на улице совсем одни. Шаги их громко отражались от стен, будто шли не две молодые женщины, а взвод солдат. Мирабелла куталась в шаль, а Сибилла накинула плащ с капюшоном, и капюшон красиво обрамлял ее лицо. Темноту парка рассеивал серебристый свет луны. Темные тени деревьев смыкались над ними, увлекая куда-то в сгусток ночи. И только яркие пятна лунного света, просачивающиеся сквозь ветви и листву, указывали путь. Сибилла взяла Мирабеллу за руку, и они старались держаться ближе друг к другу, будто в темноте мог притаиться призрак. — В замке водятся привидения, — вдруг сказала Сибилла. Место и время очень располагало к разговорам о привидениях, и Мирабелла не сильно удивилась бы, если бы какой-нибудь рыцарь со старого полотна вдруг оказался перед ними в темноте. Ей стало не по себе, хотя, конечно же, Мирабелла давно не верила в подобные байки. — И кто же они? — спросила она, передернув плечами. Рука Сибиллы сквозь перчатку казалась ледяной. — У нас есть месье Анри, старик, он хранит замок и является только в трудные времена. Ходит, вздыхает. Он приходил, когда..., — она вдруг замолчала. Мирабелла не стала отрывать ее от грустных мыслей и ждала, когда Сибилла снова заговорит. — А еще есть молодая девушка. Но ее лица никто не видел, только издали, мелькает иногда в коридоре. Мы не знаем, как ее зовут. — Наверно любой замок должен иметь парочку привидений, — сказала Мирабелла. — Наверно, — в голосе Сибиллы прозвучала улыбка. Вдруг деревья расступились и перед молодыми женщинами раскинулось озеро. Вода в нем была серебряной, и луна стелила по зеркальной глади воды свою белую дорожку. Посреди озера прямо из воды возвышалась статуя нимфы с кувшином, из которого лилась серебряная струя, иногда вспыхивающая бриллиантами в лунном свете. Дорожка упиралась в маленький пирс, где стояла лодка, как будто приглашая женщин прокатиться. Мирабелла задохнулась от красоты этого места и от осознания, что все это принадлежит теперь ей. Брак с Домиником сделал ее хозяйкой этого замка. И даже если днем она увидит, как запущен сад, сейчас, когда сознание было затуманено вином и красотой ночи, ее полностью захватило волшебство. Сибилла пошла вперед, и вот она уже стоит в лодочке, балансируя и разрушая идеальную красоту глади озера. Она села на скамью, взяла весла. Мирабелла поспешила к ней, ступила в лодку, и чуть не упала, удачно схватившись за борт. Сибилла легко взмахнула веслами, и лодка заскользила к нимфе. — Нужно умыться водой из кувшина нимфы, — сказала Сибилла, — это на счастье.