Лили умирала долго. Вернувшись, он стал биться в дверь, но та была закрыта на засов. Доминик перебудил слуг, дверь выломали, и он увидел Лили. Она лежала на кровати, и вся постель пропиталась кровью. Рубашка ее тоже была в крови. Бледная, она была без сознания. Светлые ее волосы разметались по подушке, а губы приоткрылись в немом крике. -Лили! — закричал он в отчаянии, уже зная, что с ней произошло. Он тряс ее, пытаясь разбудить, но голова ее моталась, как голова тряпичной куклы. В комнату вбежала разбуженная мачеха, вдовствующая герцогиня. -Оставь ее, — приказала она, — оставь сейчас же! Нужен врач! Ты только вредишь ей! Доминик отошел, сжимая трясущиеся руки. Комната наполнилась слугами, все бегали, кричали, причитали, а он стоял у окна, сжав пальцами подоконник. В глазах его темнело, и только дождь, ветер, и крик, долгий протяжный крик, отпечатались в мозгу. Лили почувствовала все, что произошло. Его трясло, как в лихорадке. Он обернулся к мачехе. Что он скажет ей? Ей, которая воспитала его, как родного сына? Что он скажет Лили? Скоро, уже скоро они спросят с него за все! Если... если Лили будет жить. -Мадам герцогиня будет жить, — сказал седобородый доктор. Доминик закрыл глаза. От счастья. Лили ничего не узнает. Она никогда ничего не узнает. И будет жить. — Я очень сочувствую вам, Доминик, — сказала Мирабелла, возвращая его из прошлого на землю, — потерять одновременно жену и дитя — это большое горе. Он обернулся к ней. Наверное, впервые кто-то посочувствовал ему. Искренне, а не закрываясь стеклянной полуулыбкой, и произнося нужные слова в нужное время. И это только потому, что она ничего о нем не знает. Узнай Мирабелла правду, она бежала бы от него, как от огня. Как можно дальше. И в ее глазах появилось бы выражение брезгливости и презрения, как в глазах мачехи. Мирабелла, которая сейчас сочувственно смотрит на него, от одного взгляда которой ему становилось тепло на душе, сразу же исчезнет из его жизни, оставив его в том холоде, в котором он давно привык жить. Поэтому она никогда ничего не узнает. Мирабелла нужна ему, как воздух. Доминик разглядывал ее лицо, обрамленное завитушками волос. Хотелось пригладить их, заправить ей за ухо. Но мечты его обречены. Он никогда не приблизится к ней, ведь как только его семья поймет, что он неравнодушен к своей фиктивной жене, они тут же расскажут ей всю правду. Они никогда не позволят ему быть счастливым. Он медленно вдохнул, стараясь не выдать своих эмоций. Никто из них никогда не узнает, что чувствует он к этой непосредственной, яркой женщине, умеющей не только складывать цифры, но и своим присутствием развеять замогильный холод его существования. В ее расположении и дружбе залог его спасения, понял он. Рядом с ней он отдыхал. В Бостоне он благодаря ей и ее несносной сестре мог позволить себе быть самим собой. Он мог искренне смеяться. Он мог подтрунивать над Мирабеллой. Доминик перевел взгляд во двор. Замок довлел над ним, он был его пленником, похороненным заживо. И только Мирабелла смогла вернуть ему желание жить. — Спасибо, — сказал он, не смотря на нее. Разговор о Лили давался ему с трудом. И недоверчивый взгляд Мирабеллы казался приговором. Кем она считает его? Лжецом и вором? Кровь бросилась ему в лицо. Он заслужил ее недоверие, хотя так старался все делать идеально. Он и правда старался. Но наказание всегда найдет преступника. Но за драгоценности Аманды он хотя бы мог оправдаться. Возможно, тогда Мирабелла станет думать о нем немного лучше. Аманда! ...Только тут он вдруг осознал, что Аманды нет в комнате. Он ведь пришел совсем не затем, чтобы говорить о Лили. Он пришел в поисках Аманды. Куда подевалась несносная девчонка? И в этот момент грянул выстрел. Где-то в саду, понял он. Мирабелла обернулась к нему, бледная и испуганная, но Доминик уже бежал со всех ног вниз по лестнице. Черт побери непослушную Аманду! Он же приказал идти к Мирабелле и ждать его там! Черт побери его самого, забывшего свой долг! Мирабелла никогда не простит ему, если с Амандой что-нибудь случится! Глава 22, в которой Аманда раскрывает Доминику свои тайны Вместо того, чтобы пойти к Мирабелле, как обещала Доминику, Аманда решила прогуляться по саду. Слова Доминика она не восприняла всерьез, и теперь медленно шла вдоль озера. На берегу озера стояла небольшая беседка в античном стиле, с белой полукруглой крышей и колоннами. Вся увитая плющом, она показалась Аманде достаточно безопасной, чтобы скрыться там от посторонних глаз и иметь возможность подумать. Фредерик дю Плас казался ей сумасшедшим. То, как он поменялся за один день, пройдя путь от холодного и отстраненного знакомого до исполненного страсти безумца, казалось невероятным. Аманда не верила ему. Она села на скамью и стала смотреть на воду. Вдруг послышались шаги, и Аманда обернулась на звук. К беседке шел Кристиан де Шартезье. Пиджак и шляпу он держал в руках, галстук был ослаблен. Казалось, он долгое время бежал, и только сейчас перешел на шаг. — Мадемуазель Аманда? Аманда встала. Он бросился к ней и схватил ее за плечи. Лицо его было лицом испуганного мальчишки. — Уходите! Бегите куда-нибудь, где есть люди. В город! Идемте! Возьмем автомобиль и поедем в город! — Зачем? — удивилась она, пятясь назад. Кажется, на безумцев у нее сегодня фарт. — Вам нельзя здесь оставаться. Дурочка Маргарита выложила мне все. — Что все? — Не важно, — он махнул рукой, — идемте. Нужно как можно скорее покинуть замок. А потом я пойду вызволять Анну и Фредерика. Аманда растерянно смотрела на него, хлопая ресницами и решая, можно ли ему доверять. Кристиан потянул ее за руку из беседки, но выйти она не успела, как на дорожке появился Фреденик, и, увидев Аманду рядом с Кристианом, полез в карман и достал дуэльный пистолет. — Убирайся! — закричал он не своим голосом. Лицо его исказилось, как от боли, и Кристиан, видимо, решил, что Аманда не та женщина, ради которой он готов умереть. Он поднял руки и бросился куда-то в глубь парка, оставив Аманду наедине с совершенно обезумевшим Фредериком. Фредерик кинул пистолет на скамью, и шел к Аманде с искаженным лицом, глаза его горели, как два угля, а губы изогнулись в дьявольской усмешке. Аманда попятилась, ни в силах даже закричать. — Ты выйдешь за меня замуж! — сказал он, и схватил ее за руку. Аманда попыталась вырвать руку, он вцепился в нее, как клещами. Завязалась борьба, Аманда все же закричала, но Фредерик зажал ей рот ладонью, повалил на пол и стал задирать платье. Аманада сопротивлялась, как могла, извивалась, пыталась лягнуть или укусить его, и, в какой-то момент, когда он отнял руку от ее лица, чтобы сдержать ее руки, прошептала: