— Нет, прошу вас, Фредерик... я... беременна! Он замер, испуганно смотря на нее. Руки его разжались сами собой, и теперь он смотрел так, будто не понимал, как сумел оказаться в подобной ситуации. Он оправил ее платье и отпустил, отстраняясь. Лицо его побелело, как мел. — Беременны? Вы? Она закивала, отползая как можно дальше, пока не уперлась спиной в скамью. — Я... я поэтому отказала вам. Я не могу стать вашей женой, даже если захочу. Фредерик, простите меня... — Это вы меня простите, — прошептал он, — я... был не в себе, — он поднял на нее глаза, — Аманда, прошу вас, мне все равно, чей ребенок. Я все равно женюсь на вас. Умоляю вас... Но прежде, чем Аманда успела ответить, на лицо ей легла темная тень. Она подняла голову, и в ужасе смотрела на призрак Анны де Шартезье, стоявший за спиной Фредерика. Растрепанные рыжие волосы укрывали ее до самой талии, делая похожей на ведьму. Перекошенное ненавистью лицо опухло, храня следы слез. На ней была рваная и грязная ночная сорочка, сквозь которую просвечивала нагота. — Вот как, — сказала она медленно, будто нараспев, и Фредерик вздрогнул всем телом от звука ее голоса, — вот как ты вызволяешь меня, верный и преданный жених... Лицо Фредерика вдруг резко изменилось. С него как будто спала одна маска и появилась совсем другая. Щеки его вспыхнули, и огромное облегчение и безумная радость отразились на губах его и в глазах. Он обернулся к Анне, понимая, что все закончилось. Все позади. Теперь он может схватить ее на руки и бежать, бежать как можно дальше от этого замка, из этого ада, умолять Мирабеллу дать ему денег и покинуть это место навсегда! Но Анна, змеей метнулась к скамье, где лежал пистолет, схватила его, и не говоря более ни слова, не раздумывая ни секунды, выстрелила Фредерику в грудь. Фредерик с недоумением смотрел на свою невесту, зажимая рукой кровоточащую рану. Он стал падать на Аманду, Аманда дико закричала, и отползла к скамье, и только Анна хохотала, глядя на всю сцену. Страшная, безумная, с пистолетом в руке, она смотрела на Аманду, как удав на кролика. Вот она снова подняла пистолет, Аманда замерла под его дулом. Но в этот момент Фредерик, который с каждой секундой становился все бледнее, дернул Анну за руку, и та упала на него сверху, пачкая его кровью свою одежду. — Ненавижу, ненавижу! — кричала она, ударяя практически бесчувственного Фредерика по лицу, — ненавижу! — Вы же убьете его, — прошептала Аманда, пытаясь оторвать Анну от Фредерика. — Уже, уже убила! — закричала та, толи плача, толи смеясь, — это ты украла его у меня! Аманда оттолкнула Анну и разорвала рубашку на его груди. Федерик медленно открыл глаза, но смотрел он только на Анну, которая вдруг, казалось, осознала, что происходит. Глаза ее прояснились, она замолчала, и стала помогать Аманде отрывать полосу от ее нижней юбки. Пуля вошла в плечо и вряд ли повредила важные органы, но кровь лила фонтаном, превращая сорочку склонившейся над ним Анны в настоящий саван, а саму ее делая похожей на воскресшую покойницу. В этот момент подоспели Кристиан и Доминик, спешащие на звук выстрела. Герцогу было достаточно только окинуть взглядом представшую перед ним картину, чтобы понять, что здесь произошло. — Я же просил вас идти к сестре и не выходить из комнаты! — сказал он жестко, подавая руку Аманде и притягивая ее к себе, — неужели отец не научил вас слушаться старших? Аманда вцепилась в него, как в спасательный круг. Руки ее дрожали, Аманда была на грани нервного срыва. Видя ее испуг, Доминик, безумно злой и не менее нее перепуганный, немного остыл и обнял дрожащую девушку за плечи. — Идите! Аманда не стала возражать. Она подхватила юбки, когда-то белые, а сейчас грязные от пыли и заляпанные брызгами крови. Черт бы побрал это семейство, ради денег готовое на все — на насилие, на предательство и на убийство. Она бросилась бежать, мечтая сбежать из замка Перпеньи навсегда, и больше никогда не видеть этих людей. Никогда! В этом замке может случиться все, что угодно. Не даром утром Патрик рассказывал о похищении кого-то призраками. Где была Анна? Неужели ребенок не придумал? Аманда поежилась. Она боялась оставаться одна ночью. Ведь никаких нет гарантий, что призраки не похитят и ее саму. Аманда не верила в привидения, тем более, что у нее было одно привидение свое, личное. Она остановилась в холле, на секунду задумалась, а потом отправилась в розовую гостиную, туда, где стоял телефон. … — Фредерик дю Плас упал с лошади и не сможет открывать музыкальный вечер, — Доминик де Сен-Савиньон как ни в чем ни бывало восседал во главе стола во время ужина, на который кроме домочадцев явились и ближайшие соседи. Он повернул голову к пожилой даме, задавшей вопрос, а будет ли он вообще на вечере, — конечно, Фредерик обязательно будет на вечере. Он сломал руку, и, думаю, за два-три дня сможет прийти в норму. Два-три дня... Мирабелла кинула взгляд на своего мужа, и уголок ее рта дернулся вниз. Фредерик лежал в постели в западном крыле и бредил, потея и весь горя, и Анна де Шартезье сидела у его изголовья и меняла уксусные компрессы на его лбу. За два-три дня вряд ли что-то изменится. А через пять дней, когда состоится музыкальный вечер, он как раз придет в себя и впервые сможет самостоятельно донести ложку до рта. Если повезет. Амадна сидела рядом с Кристианом де Шартезье и о чем-то тихо переговаривалась с ним. Казалось, они стали лучшими друзьями, и Мирабелла никак не могла понять сестру. Она отказала двум подходящим женихам, и только и говорила, что мечтает уехать из замка. Мирабелле же отъезд казался чем-то вроде казни. Они уедут в Париж, и Доминик представит их в высшем свете, после чего миссия его будет закончена. Как было бы прекрасно выдать Аманду за Фредерика дю Плас. Тогда сама Мирабелла могла бы остаться на их свадьбу, а после постоянно навещать сестру. Но Аманда сказала такое твердое нет, что Мирабелла боялась настаивать. В последние дни Аманда стала мнительной и тревожной. Она боялась ходить одна по коридорам замка. Она то требовала отдать ей Кэсси, потому что боялась спать одна, то прогнала ее, заявив, что она ей мешает. Она перестала ездить в город и целыми днями сидела у себя в комнате, заперевшись на все засовы. Даже Мирабеллу она впускала очень неохотно и старалась выпроводить как можно скорее. С Домиником у Аманды состоялся длинный разговор. На следующий день после ранения Фредерика герцог пришел к ней в комнату. Аманда ждала этого разговора, потому что была уверена, что Фредерик не будет молчать и выдаст кузену ее маленькую тайну. Она не ошиблась. Доминик стоял перед ней красивый и насмешливый. Мирабелле очень повезло, думала Аманда. И несмотря на все проблемы, которые случились из-за их приезда во Францию, она не жалела о принятом в Бостоне решении — помочь сестре завоевать своего принца. — То, что сказал мне Фредерик — правда? — спросил Доминик, возвращая Аманду с небес на землю. Аманда кивнула. На ней было голубое платье, делавшее еще ярче ее огромные глаза с длинными ресницами. Наивные детские глаза, которые смотрели, казалось, в самую душу. Глаза не ребенка, а молодой и уверенной в себе женщины, знающей, чего она хочет и к чему стремится. Доминик взял ее за руку. Аманда не вырвала руки. — Расскажите мне все, сестрица, — сказал он, — потому что я оценю честность и не стану настаивать на разглашении или замужестве. Она захлопала ресницами, а потом заулыбалась красивой призывной улыбкой, сверкая белыми зубами.