Гуров кивнул и придвинулся к водителю. Прихватив его за рукав, подтянул водителя ближе и спросил: – Короткий путь до железнодорожного вокзала знаешь? – Через Цветочную, – не задумываясь, ответил тот. – Отлично, поедешь с нами, – кивнул Лев и потащил водителя к шоссейной дороге. – Эй, я не понял, что за дела? Машину сперли, теперь меня похищаете?! – завопил водитель. – Отпустите немедленно! Между прочим, у меня зять в ментовке служит. – Это хорошо, что зять в ментовке, – невозмутимо проговорил Крячко, догоняя напарника. – Будет кому заявление об угоне зарегистрировать. Втроем они вышли на шоссе, Стас остановил первую же машину и, предъявив «корочки», заявил, что транспортное средство изымается в связи со служебной необходимостью. Водитель начал было возмущаться, но Стас молча вытащил его с водительского сиденья и запихнул на его место таксиста. – Хочешь, можешь ехать с нами. Мы только до вокзала, – бросил он через плечо. Гуров уже занял пассажирское сиденье возле водителя, Крячко тоже успел открыть заднюю дверь, так что на раздумья у водителя времени не осталось, и он нырнул на заднее сиденье. Стас осуждающе покачал головой и залез вслед за ним. Как только дверь хлопнула, таксист завел двигатель и покатил одному ему известным маршрутом. Машина им попалась скоростная. Довольно новый «Фольксваген Джетта» выдавал скорость до двухсот двадцати километров в час, таксист гнал на ста пятидесяти. И это по городу. Гурову пришлось вмешаться, так как попасть в аварию в его планы не входило. Водитель «фольсика» только успевал охать, когда бесшабашный таксист нарушал одно правило за другим. – Куда гонишь? – волновался он. – Не видишь, поворот запрещен? Правила не для тебя, что ли, писали? Да передачу-то переключи, у меня механика стоит. Привык на автомате гонять, мозг совсем не включаешь? Куда? Куда под красный?! Вот урод, там же камера! Из-за тебя меня прав лишат! – Не волнуйтесь, гражданин, эти ребята из полиции. Они договорятся, – авторитетно заявлял таксист и продолжал нарушать правила. Гуров поначалу пытался повлиять на него, но он только скорость сбросил, все остальные замечания пропускал мимо ушей. Лев решил, что лучше оставить таксиста в покое, так он хоть на пассажиров отвлекаться не будет. Зато к вокзалу он их доставил за полчаса, не забыв сообщить, что, если ехать по основной трассе, этот же путь занимает времени ровно в два раза больше. Водитель «Фольксвагена» получил машину обратно в том же виде, в котором ее забрали. В нагрузку потребовал визитку Гурова на случай, если штрафные санкции за внеплановую поездку все же будут. Гуров продиктовал номер своего телефона, повторил звание и должность и пообещал помочь в случае, если возникнут трения с местными гаишниками. «Фольс» уехал, таксист же остался. – Хочу получить свою машину обратно, – заявил он. – Пока не сяду за руль своей «Калины», буду ходить за вами по пятам. Это ведь вы виноваты, что тот крендель машину угнал. – Почему это мы? Ты ключи в зажигании бросил, значит, и «косяк» твой, – не согласился Крячко. – Вы – полиция, вам и преступников задерживать, – резонно заявил таксист. – А вы вместо этого на газоне валялись. – Пусть остается, – бросил Гуров напарнику. – Сейчас не до разборок. Надо разделиться и прочесать здание вокзала. Больше Мухамбетову ехать некуда, только на вокзал. Приехали мы раньше, значит, успеем перехватить. Таксиста оставили на улице наблюдать за парковочной площадкой. На случай, если появится машина с Мухамбетовым за рулем, он должен был как можно скорее оповестить об этом оперов. Гуров двинулся к билетным кассам, Крячко же пошел на перрон. Осмотрев все открытые места, Мухамбетова не встретили. Таксист оказался прав: доехать он еще не успел. Тогда Гуров и Крячко перешли на площадь возле вокзала и стали ждать приезда «Калины». Прождали двадцать пять минут, прежде чем появился Мухамбетов. Гуров наблюдал за тем, как он въезжает на парковку, как выходит из машины и идет к кассам. Там его уже поджидал Крячко. Стас не стал ждать, пока Мухамбетов найдет место для парковки, а боковым ходом прошел в зал ожидания, где располагались билетные кассы. Гуров отпустил Мухамбетова на приличное расстояние, потом пошел за ним. Таксист же окончания истории дожидаться не стал. Сел в машину и укатил, даже не помахав вслед. Лев вошел в зал ожидания в тот момент, когда Мухамбетов протягивал паспорт и деньги в окошко билетной кассы. Отыскав глазами Крячко, он подал знак к началу операции. С двух сторон они медленно, чтобы не привлекать внимания, двинулись к кассе. Мухамбетов ничего не замечал вокруг. Он был настолько напуган, что даже издалека было видно, как трясутся его руки. Девушка кассир работала не спеша. Разгладила страницы паспорта, отыскала нужный шаблон в программе, сделала запрос и только после того, как пересчитала деньги, приступила к занесению данных с паспорта Мухамбетова. Полковники воспользовались вынужденной остановкой. Они приблизились на расстояние в три метра, и только тогда Мухамбетов их увидел. Он было бросился бежать, но Гуров и Крячко зажали его с двух сторон, подхватили под локти и поволокли к выходу. Пассажиры, ожидающие своего рейса, смотрели на оперов неодобрительно, а Мухамбетов вдруг начал возмущаться вслух. – Совсем охамели! – выкрикивал он. – Среди бела дня человека забирают! Пассажиры шарахались от него, как от чумы, а напарники продолжали тащить главного подозреваемого к выходу. Вывели Мухамбетова на парковку, прошли до стоянки такси и загрузили в первое попавшееся. Сами сели с двух сторон. Гуров назвал адрес. На этот раз он четко знал, куда едет. Мимо окон начали проплывать зеленые насаждения, жилые дома и офисы, а мысли Гурова витали где-то далеко. Глава 10 Мухамбетова привезли в дом Сазонова, решив, что очная ставка сработает намного быстрее, чем уговоры и убеждения. Технически третьи сутки закончились, Гурову пора было определяться звонить Орлову, чтобы выбить продление командировки или возвращаться в Москву ни с чем. Бросать расследование теперь, когда вопрос о том, есть ли состав преступления в смертях Паршина и Волкова, требовал всего лишь небольшой доработки, ни Гурову, ни Крячко не хотелось, вот они и решили форсировать события, чтобы добиться результата. Дом Сазонова Мухамбетову знаком не был. Он смотрел на окружающий пейзаж, и во взгляде его не появилось никакого узнавания. Гуров этому не удивился. Мухамбетов слишком высокого мнения о себе, чтобы ездить к «дойной корове» на дом. Не в его правилах усложнять себе жизнь. Разумеется, в час ночи Сазонов был дома и мирно спал в своей холостяцкой постели. Дверь полковникам открыла его мать. Либо женщина по своей природе была не любопытна, либо привыкла к поздним визитам, но приходу их она ничуть не удивилась. Вежливо поздоровалась, пропустила в дом. Прошамкала босыми ногами в комнату сына, тронула его за плечо и тихо произнесла: – Сынок, к тебе снова твои друзья пришли. – Что? Кто? Ты чего, мать? – вскочил, как подорванный, Сазонов, спросонья не понимая, что за срочность. – Спать ложись, ночь на дворе. – Да как же спать, сынок, когда в доме люди чужие? – Она повела рукой в сторону гостей, которые, сгрудившись на пороге, наблюдали за этой сценой. – Черт! Снова вы! – Сазонов наконец проснулся, увидел Мухамбетова и снова повторил, длинно растягивая гласную: – Че-е-ерт! – Не ругайся, сынок, накликаешь беду на ночь глядя, – предостерегла мать. Выражение лица сына ей не понравилось, похоже, до нее дошло, что полуночных гостей она впустила напрасно. Чувство вины затопило сердце. – Прости, сынок, я ведь не по злобе. – Ничего мать, иди ложись. Я здесь сам разберусь, – потрепал ее по плечу Сазонов, развернул на сто восемьдесят градусов и мягко подтолкнул к выходу. – Иди, все будет хорошо. Она ушла. Гуров прошел в комнату, Крячко пропустил вперед Мухамбетова и тоже вошел, плотно закрыв за собой дверь, чтобы не беспокоить старушку. Сазонов натянул домашние брюки, надел футболку. Бросил на постель покрывало, сел и молча уставился на незваных гостей. – И снова здравствуйте, гражданин Сазонов, – первым поздоровался Гуров. Остальные промолчали. Не стал отвечать на приветствие и Сазонов. – Полагаю, объяснять, зачем мы здесь, нужды нет? И снова общее молчание. Мухамбетов поднял голову, бросил предостерегающий взгляд на Сазонова и снова опустил глаза вниз. Перехватив этот взгляд, Стас усмехнулся. Сазонов же сидел как мешком пришибленный. Руки на коленях сложил, сидит, почти не дышит. – Было бы лучше, если бы вы сами говорить начали, – заметил Гуров. – Время позднее, все устали. Мы, конечно, можем просидеть и до утра, только для вас это вряд ли что изменит. Итак, кто первый? Мухамбетов снова бросил быстрый взгляд на Сазонова, тот начал выстукивать босой ногой по полу, но рта не раскрыл. Молчание затягивалось, и Стас внезапно предложил: – Может, отвезем их в отдел? И хрен с ними, что молчат. Вызовем машину из Череповца, отвезем туда обоих, сдадим местным властям со всей выкладкой, и пусть они с ними разбираются. – Думаешь? – Гуров сделал вид, что обдумывает предложение напарника. – Почему нет? Мы свою часть работы выполнили, – продолжал Крячко. – По Паршину отработали, по Волкову тоже. В обоих случаях факт сговора налицо. – Какого еще сговора? – Фраза Мухамбетову явно не понравилась. – Сейчас вы тут наговорите! – Сговор с целью скрыть преступление, – спокойно пояснил Гуров. – Вы с Сазоновым заранее сговорились о том, что он должен обеспечить вам алиби на момент смерти гражданина Паршина, проживающего на постоянной основе в Москве, и на момент смерти гражданина Волкова, проживающего на постоянной основе в городе Череповец. – С Волковым произошел несчастный случай, – заявил Мухамбетов. – А насчет Паршина я вообще не в курсе. – Значит, факт причастности к смерти Волкова вы не отрицаете, – заметил Крячко. – Только относительно Паршина. – Я такого не говорил. – Мухамбетов начал нервничать. – Слова мои не перевирайте. – Ну как же? Только что вы сказали, что относительно Паршина не в курсе. Это значит, что по Волкову сведения у вас есть. Я прав, Гуров? – давил Крячко. – Так точно, – подтвердил тот. – Фраза более чем странная, если не сказать – разоблачающая. – Я вот одного не пойму, – задумчиво протянул Стас. – Ну, ладно, Волкова вы убрали, он вам бабки зарабатывать мешал, но Паршина-то за что? Сделку вашу он не срывал, на бабки вас не нагревал. И вообще из города свалил. Так нет, покоя он вам не давал, вы и в Москву за ним приперлись. Под выхлопную трубу сунули. Думали, никто не догадается. – Вы о чем сейчас вообще? – Мухамбетов нервничал все сильнее и сильнее, от этого он начал хуже соображать, чувство самосохранения притупилось. Ему хотелось во что бы то ни стало реабилитироваться перед операми. – Я никого не убивал. И под выхлопную трубу не совал. Паршина сто лет не видел, да и дел с ним не имел. Только с его помощником, Якимушкиным. – Зачем же тогда алиби «липовое»? Зачем такие сложности? Ну, и глупцы же вы оба, хочу я сказать, – все больше распалялся Крячко. – Сговорились между собой и довольны, а что в доме еще куча народу живет и все за постояльцами приглядывают, вам невдомек? Да нам стоило по одному подъезду пройти, чтобы сразу пять штук свидетелей получить. Все в один голос утверждают, что не было Мухамбетова в квартире в означенные дни, и только вы двое заявляете обратное. – Врут они, – подал голос Сазонов. – Зуб на меня имеют за то, что я деньги на квартире зарабатываю. – Это ты в суде «мульку» гони, а мне этот бред слушать противно, – поморщился Стас. – Между прочим, у нас и фотоотчет имеется, спасибо твоей бывшей скажи. – Светлане? – сразу догадался Сазонов. – Ей самой. Она у тебя не промах, за четыре года архив собрала. Всех постояльцев по фотоснимкам нам предъявила. Только ее показания с вашими тоже не стыкуются. Мухамбетов утверждает, что каждый месяц к тебе таскается, а на деле – пару-тройку раз в год. – Это раньше, – вклинился Мухамбетов. – Сейчас чаще, спросите у соседей. – У каких? Не у братьев ли Топилиных, к которым ты вдруг братской любовью воспылал? – Крячко не заметил, как перешел на «ты». – Рассказывали они моему напарнику, как ты их приручить пытался. – Ладно, не хотите воспользоваться чистосердечным, дам вам полный расклад, – вдруг заявил Гуров. – С этой минуты все сказанное вами никоим образом не будет засчитываться как сотрудничество с полицией. Чего надулся, Мухамбетов? Не хочешь интересную историю послушать? Понимаю. Кому охота слушать истории, которые давно известны? Не обессудь, такая работа. И он начал излагать. – Начнем с вас, гражданин Сазонов. Несколько лет назад вы совершили противозаконный поступок. Вы испугались и решили скрыть данное деяние от правоохранительных органов. У гражданина Мухамбетова на этот счет оказалось другое мнение. Он был готов помочь вам уйти от ответственности, но не безвозмездно. И вы согласились. Стали платить ему дань, а в качестве бонуса позволили занимать вашу квартиру в любое удобное для него время. Странно, что вы до сих пор это делаете, ведь из разряда свидетелей Мухамбетов давным-давно перешел в разряд соучастников. Он помог вам скрыть преступление, сам в органы не заявил, к тому же еще и шантажом занялся. С собранным материалом вашей гражданской жены вы давно могли сбросить Мухамбетова со своей шеи. Вместо этого вы вляпались в очередную «мокруху», по которой теперь пойдете соучастником. – Не слушай их! – выкрикнул Мухамбетов. – Они блефуют. Ничего им неизвестно ни про тебя, ни про меня. Поэтому мы до сих пор здесь, а не в полиции. – Что у Светланы на Мухамбетова? – не обращая внимания на его реплику, спросил Сазонов. – Много чего. Ваши банковские переводы, например, – выдал Гуров. – Даты, когда вы снимали крупные суммы денег, с удивительной точностью совпадают с датами приезда в город Мухамбетова. По ним, кстати, легко проследить, когда он действительно бывал в городе, а когда отсутствовал. Лев блефовал, ходил около правды, выдавая по крупицам то, что удалось собрать. Если бы Сазонов был хоть немного знаком с судебной системой, он бы понял, что реальных доказательств у Гурова нет и все, о чем он говорит, находится на уровне догадок. Но Сазонов с системой знаком не был, а вот с Мухамбетовым ему развязаться ой как хотелось. Пару минут он пребывал в раздумье, а потом начал рассказывать все, включая тот давний случай, с которого пошло их общение. Как и предполагали опера, случай оказался банальным. Сазонов перебрал в местном баре, мужичок покрепче него нарвался на драку. Но когда Сазонов вышел на задний двор бара с этим мужичком, оказалось, что в баре тот не один, а с компанией. Четверо здоровых мужиков против одного Сазонова – ситуация убийственная. Он хотел было конфликт замять, но парням охота была подраться. Отметелили они его крепко. В какой-то момент Сазонов подумал, что ему конец. Вот тогда он и наткнулся рукой на обломок арматуры. Кое-как поднялся с земли и начал махать им во все стороны. Неожиданно один из дерущихся толкнул в его сторону другого, тот налетел на арматуру. Сазонов всем нутром почувствовал, как она входит в живую плоть. От отвращения закружилась голова, и он потерял сознание. Очнулся оттого, что кто-то завязывал ему руки. Подумал, что приехала полиция. Открыл глаза. Над ним стоял Мухамбетов и проворно орудовал веревками. Сазонов попытался вырваться, но Мухамбетов так лягнул его в пах, что он надолго вышел из строя. Пока, лежа на земле, корчился от боли, Мухамбетов дал ему расклад. Парня того, которого Сазонов на арматуру насадил, ребята увезли в больницу. Сазоновский паспорт прихватили и отчалили, а его оставили до приезда полиции за Сазоновым присмотреть, чтобы не сбежал. И запись видюшную сделали, где он арматурой машет и в парня ее втыкает. Он даже продемонстрировал эту запись. Сазонов ударился в панику, но умолять отпустить его не начал. Ждал, что вот-вот полиция прикатит. Ее все не было, и тогда Мухамбетов признался: полицию он еще не вызывал, а может, и не станет этого делать вовсе, если они с Сазоновым договорятся. А как же паспорт и те парни, спросил Сазонов. С ними Мухамбетов обещал договориться, паспорт вернуть и дело замять. Сазонов согласился. Через сутки Мухамбетов привез ему паспорт и заверения в том, что парни заявление в полицию подавать не будут. Пока Сазонов платит. И тот стал платить. Потом Мухамбетову этого показалось мало, он потребовал компенсацию за труды ему лично, заявляя, что деньги, которые получает от Сазонова, он отдает тем парням. Тот снова согласился.