Криция хмыкнула. - Должна ли я начать и рассказать, что ваша будущая невестка – нищебродка из трейлерного парка? Ее мать была алкоголичкой, и она даже не знает, кто ее отец. Густые брови моего отца поднялись. - Что!? Удерживая внимание моего отца, и я полагаю, всех остальных, Криция продолжила с коварной смесью уверенности и презрения. - Это только для начала. Дрейк упоминал, что «наша прекрасная вдова» все еще замужем? Проглотив гигантский ком в горле, я бросил еще один быстрый взгляд на Ди. Все краски сошли с ее лица. - И что ее «покойный» муж все еще жив? И… Мое сердце забилось в груди так быстро, что я подумал, еще немного, и оно выпрыгнет на стол. Неизбежное приближалось. - …Что он бывший преступник, торгующий наркотиками, который отбывал срок в тюрьме за насилие в семье. Она замолчала, и тишина, такая плотная, что нож не смог бы ее разрезать, опустилась на наш стол. Наконец, повернувшись ко мне, мой отец нарушил ее. - Сынок, это правда? Прежде чем я смог открыть рот, Криция вскочила. - Орсон, я могу это доказать. У меня есть документы с собой, в сумке. Изможденный и онемевший, я наблюдал, как Ди медленно поднялась со стула. Бледная, как призрак, со слезами на глазах, она посмотрела прямо на моего отца. - В этом нет необходимости, мистер Хэнсон. Все, что сказала Криция – правда. Мне жаль, что я опозорила всех вас сегодня. – Не сказав ни слова, она схватила сумку и убежала. - Иисус, - пробормотал я, вскакивая на ноги. - Дрейк, куда ты собрался? – услышал я, как мой отец кричал. – Возвращайся сюда. Было слишком поздно. Я догнал Ди у главного входа в ресторан. Я схватил ее за локоть, останавливая. Своим периферийным зрением я видел, как все в закусочной смотрели на нас; мы создавали шоу. - Ди, подожди! - Пожалуйста, отпусти меня, - плакала она, отчаянно пытаясь освободиться. - Нет, Ди. Нам нужно поговорить. - Нам не о чем говорить, - слезно ответила она. – Я опозорила твою семью. - Это не твоя вина. Ее губы дрожали. - Как ты мог поступить так со мной? Поставить меня в такое положение? Я – идиот. Мой фарс, придуманный в порыве, чтобы скрепить сделку мечты моего отца, обернулся кошмаром. - Я не должен был лгать. Я просто хотел, довести сделку моего отца до конца. - Чтобы ты смог стать генеральным директором? - Это не имело к этому никакого отношения. - Отпусти меня, Дрейк. Сейчас же! - Я не могу. Я не хочу этого делать. Затем, с резким, внезапным рывком она освободилась и выбежала за дверь. - Ди! – закричал я, следуя за ней наружу. Дождь лил, как из ведра. За считанные секунды мы вдвое насквозь промокли. Когда она попыталась остановить такси, я схватил ее за плечи. - Ди-детка, пожалуйста. Прости меня. - Здесь нечего прощать. Я единственная, кто должна просить прощение. Прости, что появилась в твоем кабинете. Прости, что связалась с тобой, когда у меня не было на это права. И прости за то, что испортила большую сделку твоего отца. - Прекрати. Импульсивно, я развернул ее, сжимая ее мокрые щеки в своих руках. Мои губы обрушились на ее, утверждая права, со смесью страсти и ярости, пока дождь лил на нас. Она схватила лацканы моего промокшего пиджака, сжимая материал с ощутимым «тяни-толкай». Отчаянные стоны, пойманные между желанием и раздражением, скопились в ее горле, пока наши жаркие вдохи боролись с холодом ливня, а наши языки сражались, безумно сталкиваясь друг с другом. Наконец, я разорвал поцелуй, но мои руки остались на ее лице с потекшей тушью. - Возможно, я солгал, но мои чувства к тебе реальны. Я безумно… Прежде чем я успел произнести то единственное слово, которое никогда не говорил женщине, рука Ди обрушилась на мое лицо. Удар эхом отдавался в ушах, когда боль начала распространяться. Застигнув меня врасплох, пока я потирал щеку одной рукой, ей удалось вырваться из моих объятий. - Пошел ты. – В ее голосе отчетливо улавливался гнев. – Ты должен был подумать о своих действиях. А я должна была подумать о своих. – Отвернувшись от меня, Ди подняла руку и снова закричала, подзывая такси. Через несколько секунд одно подъехало к обочине. Когда она направилась к нему, я схватил ее холодную мокрую руку, сжимая пальцы своими. - Отпусти меня, Дрейк! – ее голос был хриплым и отчаянным. С ощутимой болью. - По крайней мере, позволь мне отвезти тебя домой, - умолял я, когда нетерпеливый таксист опустил стекло напротив переднего пассажирского сиденья и крикнул, чтобы она садилась. Вокруг нас раздавались гудки. - Нет, Дрейк. Отойди от меня подальше. Я больше не хочу тебя видеть. Моя хватка ослабла. Девушка освободилась от меня и забралась в такси. Когда она захлопнула заднюю пассажирскую дверь, такси отъехало от обочины, окотив меня водой. Я был мокрым, как крыса. С дождем, падающим на меня, как будто находился под обстрелом, я похоронил лицо в руках и почувствовал, как мое сердце упало на блестящий мокрый тротуар. Совершенно побежденный, я развернулся и пошел обратно в «Musso». Никто не ушел из-за стола. Единственная разница была в том, что Криция теперь сидела на месте Ди. Она уже подбиралась ко мне, как хищный зверь. Чрезвычайная ярость, которую я чувствовал по отношению к ней, пульсировала в моей крови. Я сжал кулаки по бокам, чтобы не бросить ее на ее костлявую задницу. - Дрейк, пожалуйста, сядь, - приказал мой отец, указывая на стул, на котором я сидел. Его слова были остры, как битое стекло. - Бедная девочка, - прошептала моя мама, сидевшая слева от меня, и спросила, все ли со мной в порядке. Нет, со мной все совсем не в порядке. Мое сердце раскалывалось на части, и я продрог до костей. А мои эмоции были в полном хаосе. Гнев, растерянность, грусть и сожаление проходили сквозь меня, как осколки, разрывая на части. - Мне жаль, - пробормотал я, не имея других слов. - Здесь есть о чем сожалеть. – Голос Гюнтера был ледяным. – Криция избавила нас от множества потенциальных головных болей и конфузов. Триумфальная улыбка проскользнула по поджатым губам Криции, когда Гюнтер продолжил. - Я придерживаюсь политики нетерпимости к лжецам. Для меня прозрачность – это все. - Ди не лгала, - вмешался я. – Это все моя вина. - Помолчи, сынок, - проговорил мой отец. – Пусть Гюнтер говорит. Прочистив горло, Гюнтер посмотрел на меня. - Кроме того, у меня не может быть генерального директора, который женат на женщине такого рода. Мы ориентированы на семью, и если бы ее история стала известна, как я уверен, это бы запятнало наш имидж и доверие. Имидж – это все. Я проглотил болезненный ком в горле. Его слова, как стрелы попадали в мою грудь, не потому, что он критиковал меня, а потому что он нападал на Ди. Мою любовь. Хорошего человека и мать. Женщину, которая украла мое сердце, вместе со своей прекрасной дочерью. Гюнтер снова прочистил горло, а затем его суровый взгляд задержался на моем отце. - Орсон, сделка отменяется. Я взглянул на поникшее выражение лица своего отца. Я опозорился перед ним. И я упустил любой шанс, который у меня был с Ди. Я ненавидел Крицию, но больше всего я ненавидел себя. Пока невыносимый провал и скорбь пожирали меня, Гюнтер уходил вслед за своей женой. ГЛАВА 40 Ди Я прижалась лицом к окну, когда такси подъехало к моему дому. Из-за проливного дождя, движение на дороге было сильно замедлено, и это казалось вечностью. Разнообразные кварталы, которые мы проезжали вдоль Голливудского бульвара, были размыты и не могли отвлечь меня от моих мыслей. Моей душевной боли. Слезы стекали по окну, целуя капли дождя, которые струились по внешней стороне стекла.