– Что это такое? Он явно имел в виду птичку, которую Ната крутила в руках. – Сам не видишь? Или не знаешь, что это такое? Ната заговорила нарочито грубо. Никакого почтения к этому типу она больше не испытывала. Он не был опасным сумасшедшим, он был просто богатым бездельником, не знающим, как убить свое время. А раз так, то и церемониться нечего. Напротив, все это стало ее раздражать. Сначала она поверила, что ей светит некий главный приз, который она каким-то образом выиграла. Но теперь она поняла, что ничего привлекательного ей тут не светит, а потому и изображать видимость пай-девочки из себя тоже нечего. Если хотят ее убить, пусть получают ее такую, какая она есть. Никакого Избранного Дитя им больше не будет, а будет вконец обозлившаяся Ната. Тем более что способ этот работал. – Так ты и впрямь не та? Ты не Избранная? Ты – продавец? – Никакая я не Избранная. – Но каков Хранитель… Вот уж никогда бы не подумал, что и он… – Он круглый болван! Ната не боялась показаться грубой, ей этого даже хотелось. К тому же она видела, что Разрушитель с белоснежными волосами выглядит озадаченным. – Ладно уж, – пробормотал он. – Раз такое дело… Ты мне ее продашь? И он указал на птичку. – Еще чего! Не для тебя приобретала! Беловолосый прищурился: – А если так? Ната не поверила своим глазам. Он держал перед ней сложенные веером пятитысячные купюры. Держал так небрежно, словно это были никчемные бумажки. В руках у этого типа было не меньше десяти таких бумажек, а считать Ната всегда умела неплохо. И уж умножить пять на десять точно смогла бы в любых условиях. И она выпалила без колебаний: – Бери! Беловолосый взял у нее птичку, а деньги передал ей. Все без обмана. Ната проверила, деньги были настоящие, а не игрушечные. – Порядок? – осведомился у нее Беловолосый. – Полный. – Тогда иди. Ната не поверила своим ушам. – Вы меня отпускаете? – А на кой ты нам нужна? Убирайся вон, грязная ты тварь! Вот так! То Избранное Дитя, а теперь вдруг Грязная Тварь. Но Нату такой расклад устраивал куда больше. В роли Избранного Дитя ее должны были каким-то образом «разрушить», ей предстояло спуститься в бездну, даже не хотелось думать, что это под собой подразумевало. А в роли грязной твари она получила свободу и в придачу к ней не меньше пятидесяти тысяч рублей. Вполне достойная замена уплывшей от нее еженедельной премии. Не тратя больше времени на слова, Ната схватила деньги и пулей вылетела из машины. Тут она еще больше ускорилась, понеслась прочь так, что пятки сверкали. И поэтому она не заметила, как из машины выскочил беловолосый, вид у которого теперь был попросту страшен. Его ставшее багровым от злости лицо было испещрено сеткой оставшихся белыми шрамов. – Стой! Ната вопль услышала и даже обернулась. – Вернись! Но Ната была уже очень далеко, она могла не бояться, что ее снова схватят. И поэтому лишь засмеялась в ответ: – Ага! Щас! Нашел дурочку! И побежала дальше. Ее поступок окончательно вывел беловолосого из себя. – Дрянь! – завопил он. – Тут ничего нет! В руках у него были обломки птички из папье-маше, которые он злобно швырнул под колеса машины. Потом запрыгнул в салон, и черный «Ровер» поехал прочь. Ната не боялась преследования, пешком им ее не догнать, а на машине – тем более. Ната уже перебралась на другую сторону дороги, чтобы преследовать ее на машине, требовалось пересечь разделительную полосу, которая в этом месте была перегорожена бетонными тумбами с протянутой между ними цепью. На машине не перелетишь! Поэтому Ната ограничилась тем, что издевательски помахала беловолосому рукой, в которой были крепко зажаты полученные от него пятихатки. А когда машина скрылась из виду, отправилась тратить столь неожиданно полученные ею деньги. Нельзя сказать, что у нее это плохо получилось. Она купила и то самое вожделенное летнее платье с маками, и темно-зеленую с белыми бабочками сумочку к нему, и алые босоножки, украшенные крохотными цветочками, и вообще купила все, о чем давно мечтала и в чем всегда себе отказывала из-за постоянного безденежья. Завершением этого чудесного шопинга стал поход в кафе, где Ната плотно закусила, взяв свои любимые суши и роллы. Теперь она была полностью довольна, и домой ее совершенно не тянуло. Во-первых, как бы ни храбрилась Ната, идти домой ей было все же страшновато. Жила она одна, а если Хранитель знал место ее работы, возможно, он знал про нее и кое-что еще. Домашний ее адрес, например. И Разрушитель мог знать. Столкнуться с этими чокнутыми снова у Наты не было никакого желания. Она сегодня столь счастливо избежала общения с ними, что ей до сих пор не верилось, как все удачно сложилось. «Не понимаю, почему он меня выставил? И денег еще дал… Правда, назвал при этом грязной тварью, но денег все равно дал. Почему?» Та птичка из папье-маше никак не могла стоить и сотой части этих денег. Ната прекрасно знала, что такую птичку можно было купить в «Чайна той» рублей за триста-четыреста, ладно, за пятьсот, но никак не дороже. За тысячу у них продавались уже куколки и зверюшки больше раза в два, а то и в три. Эта же крохотная уточка вообще могла стоить копейки. И даже если предположить, что на прилавке магазина поделки из папье-маше продавались уже с магазинной наценкой, все равно стоимость птички никак не могла превысить тысячи. – А он дал мне за нее шестьдесят пять тысяч! Немного переплатил! В пачке оказалось даже больше денег, чем ожидала получить Ната. И в этом тоже была какая-то загадка. – Что это за человек, который не глядя дает за дешевую безделушку такие деньги? И Ната задумалась. – Нет, он явно надеялся найти что-то внутри птички. Неспроста же он вопил мне вслед, что там ничего нет. Но что он думал там есть? Ната еще немного поразмышляла, но быстро поняла, что так она ничего не сообразит. «В понедельник первым делом отправляюсь к продавцам игрушек и спрошу, что они запихивают внутрь своих поделок. Или не пойду. К чему смущать людей? Этот тип с белыми волосами и мордой в клеточку, должно быть, совсем ку-ку. Очень славно, что я сумела от него удрать». Допив лимонад, Ната принялась думать, куда бы ей отправиться. К Томе? Нет, она занята с очередным богатым любовником. К Ане? Но для Ани уже слишком поздно. Ната увлеклась, делая покупки. Торговый центр закрывался в десять, а то она бы ходила по нему всю ночь. Но сейчас было уже начало двенадцатого, к Аньке в такое время не придешь. У нее родственницы, а у родственниц понятия о хороших манерах чрезвычайно развиты. Небось Анька с почищенными зубами уже лежит в кровати с книжкой. – И к Лиде не пойдешь. У нее муж. А у мужа работа. Работал Васька посменно. И перед сменой всегда ложился спать с петухами, то есть очень рано, потому что хотел хорошо выспаться. После смены он тоже ложился рано, потому что сильно уставал и снова хотел выспаться. Вообще Васька любил поспать. И еще он любил поесть. Поспать и поесть – вот были два самых любимых его занятия. В промежутке вклинивалась работа, как необходимая составляющая, и жена, которую Васька тоже любил, но все-таки меньше, чем мягкую кровать и приготовленный мамой борщ. Этот человек просто бы не сумел оценить того замечательного приключения, в которое угодила сегодня Ната. Тут требовались совсем другие уши. И Ната внезапно решила: «Поеду к Максиму. Сто лет у него не была, даже неудобно как-то. Единственный живой родственник, как ни крути, а не видимся мы с ним годами». Для таких редких встреч была своя причина. Максим приходился Нате двоюродным братом, и кузен у нее здорово пил. Нет, он не был заправским алкоголиком, пил он красиво, всегда в веселой компании под интересный застольный разговор и хорошую закуску. Но дела это не меняло, напивался он в итоге все равно в зюзю. И под действием алкоголя становился желчным и неприятным, острил все более зло и, случалось, доводил дело до драки. В трезвом состоянии братец Макс был сама душка. И так как совсем недавно он клятвенно заверил Нату, что с алкоголем решительно и твердо завязал, то она решила рискнуть. Позвонила, и удивительное дело – услышала трезвый голос своего брата: – Хочешь приехать? Прямо сейчас? Это великолепно! Жду! Только привези чего-нибудь пожевать, а то у меня шаром покати. – Ты ничем не занят? – Нет, я не занят. Должен был ко мне зайти один чувачок, но я все отменю! – Может, не надо, если это для тебя важно. – Визит моей дорогой сестренки – вот что для меня важно! И Ната поехала к Максу. Вина или тем более чего-то покрепче брать не стала, а вот суши с собой взяла. Хорошо, когда карман полон, можешь тратить и не думать о том, на что купишь завтра кусок хлеба. Макс открыл Нате дверь, и она с радостью убедилась, что слух ее не обманул. Максим, к которому Ната с детства относилась как к своему защитнику, потому что был он старше нее на целых десять лет, стоял подтянутый, свежий и благоухающий каким-то парфюмом. – Специально для тебя побрился! – похвастался он. – Хотел, чтобы ты за меня порадовалась.