— В полном, милорд. — Значит, вы расстроены только из-за аварии? Взгляд лорда изменился, в нем появилось тепло и что-то такое, что мне вдруг захотелось рассказать об угрозах Рейхварда и попросить помощи. Правда, я тут же вспомнила, у кого собралась ее просить, и прикусила губу. Ну почему я все время забываю, что Стейн — представитель Первой когорты? — Возможно, я могу вам помочь, Софи? — не отступал лорд. Голос его зазвучал иначе, став мягче и тягучее, а в темных глазах все сильнее разгорался огонь. Он обещал защиту. Помощь. Надежду. — Нет, благодарю, у меня все хорошо, — преодолев ненужную слабость, твердо сказала в ответ. Да. Так и есть. У меня все хорошо. А Рейхвард… Что ж, я уже совсем не та юная напуганная девушка, какой была четыре года назад. Справлюсь. — Как знаете. Стейн, не говоря больше ни слова, резко развернулся и поехал в холл. — Вы ведь помните, через час у нас укол? — негромко сказала вслед, но лорд сделал вид, что меня не услышал. Ох и наградил же Единый характером… Но деваться все равно некуда. Сеансы нельзя прерывать ни на день, иначе достигнутые результаты обнулятся, и придется все начинать начала. А ведь во время прошлого массажа мне показалось, что я на секунду уловила в поврежденных конечностях циркуляцию силы. Короткую, как вспышка, но вполне отчетливую. И это означало, что выбранная методика лечения действует. Я вздохнула и вернулась на кухню, размышляя о том, что делать с Рейхвардом и его угрозами. А сама, помимо воли, то и дело вспоминала говорящий взгляд мужа и то искреннее беспокойство, что светилось в глубине темных глаз. *** Время до вечера промчалось незаметно. Часы в гостиной громко пробили семь, и я оторвалась от книги профессора Гердина. — Эльза, присмотришь за братом? Я посмотрела на сосредоточенно рисующую малышку. Та подняла голову и серьезно кивнула. — Никуда не уходите, оставайтесь здесь. Я дождалась еще одного кивка и пошла на кухню, где взялась за приготовление отвара. А когда тот был почти готов, и нужно было прошептать заклинание, на приоткрытой дверце буфета появился Олли. — Варишь? — деловито спросил он, разглядывая поднимающийся над ковшиком пар. — Да, — коротко ответила духовику, не желая прощать его недавнее отвратительное поведение. Да и настроение было неважным. Я все время думала о том, как отделаться от Рейхварда и понимала, что есть только один единственный выход. — А эти где? — вырвал меня из тягостных размышлений вопрос Олли. — В гостиной. — И что? Так и будешь носиться с ними, как наседка? — ревниво спросил духовик. — Оллилен, они же дети. Укор в моем голосе не расслышал бы разве что глухой. — Им нужно внимание. — Ну да, ну да, — закивал Олли. — Внимание, значит. А нам с хозяином, получается, не нужно. Мы, выходит, больные и беспомощные, никому не интересны, — с претензией заявил он и скрестил на груди крошечные руки, в упор рассматривая меня по-детски обиженным взглядом. — Это ты-то больной? Я невольно усмехнулась, покосившись на вредного духовика. — А что? У меня, может, несварение, — вскинулся тот. — От голода! — Скорее, от переедания, — хмыкнула в ответ, кивнув на жалкие крошки, оставшиеся от целой горы кексов. — Клевета! — выпятив нижнюю губу, заявил духовик, а я внимательно посмотрела на него и спросила: — Оллилен, а расскажи-ка мне о своих обязанностях? — Чего? — прикинулся непонимающим духовик. — Обязанности по дому, Олли, — повторила вопрос. — Если я не ошибаюсь, ты ведь должен следить за чистотой и порядком, так? — С чего ты взяла? — нахмурился Олли, но его глаза предательски забегали. — Понятно, — хмыкнула в ответ. — Отлыниваешь, значит. Дом запустил, бездельничаешь, за хозяином не ухаживаешь… Я выпрямилась и строго посмотрела на духовика. — Так это… От хозяина приказов не было. Олли нахмурился и выпятил впалую грудь, копируя мою позу. — Между прочим, я не имею права самовольничать, — с вызовом заявил он. — А приказ от хозяйки тебя устроит? — Это кто хозяйка? Ты, что ли? — Я, Олли. Я. — Догадливая, — буркнул духовик и насупился. — Ну и чего желаешь, хозяйка? — спустя пару минут неохотно спросил он. — Ежедневную уборку особняка. И мытье посуды. — Так ты же и сама можешь, — попытался выкрутиться Оллилен. — Я-то могу. Но вот кормить бездельников и нахлебников вкусными лимонными кексами и пирогами не собираюсь. — Ладно, понял, — со вздохом пробормотал Олли и добавил: — Все сделаю, хозяйка. Он потер кончик носа и словно к чему-то прислушался. — Где, говоришь, этих оставила? — неожиданно спросил духовик. — В гостиной? — Да. А что? Я насторожилась. — Да нет, ничего, — отчего-то очень довольным тоном произнес Оллилен и громко высморкался в огромный клетчатый платок. — Ты про зелье свое не забыла? Неси, пока не остыло, — посоветовал он мне и быстренько отвернулся, а потом и вовсе растворился в воздухе. Странно. Чего это он так воодушевился? глава 4.7 Я произнесла заклинание, помешала отвар по часовой стрелке, поставила кружку на поднос и пошла в кабинет, по пути заглянув в гостиную. — Эльза? Тишина показалась подозрительной. Я открыла дверь шире, оглядывая комнату, и беззвучно выругалась. Гостиная оказалась пуста. В памяти всплыли странные ужимки Олли, и в душе шевельнулось очень нехорошее предчувствие. Нет… Только не это! Я ухватила поднос покрепче и поспешила к кабинету, стараясь не расплескать отвар. — А у пони есть хвостик? — послышался из-за приоткрытой двери неразборчивый вопрос Карла, и я снова выругалась. — А мама говорила, что когда я вырасту, у меня будет настоящая лошадка, — не унимался ребенок. Ну как он там оказался? Ох… Стейн меня убьет!