Ближе к вечеру, когда Рис галопом прискакал к озеру, Вайолет уже была там, привязанная к столбику недалеко от того места, где несколько дней назад Джулиана и Мэри устраивали пикник. Рис быстро спрыгнул с Алабастера, привязал его рядом с Вайолет, взял корзинку для пикника, пристегнутую сзади к седлу, и зашагал к воде. Джулиана сидела на одеяле в тени ивы, перед высокой живой изгородью, скрывавшей берег от посторонних взглядов. Она выбрала самое укромное место, какое только можно вообразить. Рис улыбнулся ей, сел рядом и поставил корзинку на одеяло. – Вино? – спросила она, изогнув бровь. – Конечно, но не только. – Он широко улыбнулся. Джулиана принялась рыться в корзинке и вытаскивать ее содержимое: бутылку красного вина, кусок сыра, хлеб и виноград. – Это на случай, если проголодаешься, – сказал Рис. – Превосходная трапеза для празднования перемирия, особенно вино. – Она еще немного порылась в корзинке. – Но где бокалы? – Бокалы! – Рис щелкнул пальцами и хлопнул себя по лбу. – Так и знал: что-нибудь непременно забуду! – Ничего страшного, – засмеялась Джулиана. – Справимся как-нибудь. Рис откупорил вино и, бросив пробку в корзинку, предложил, протягивая бутылку Джулиане: – Сначала пей ты. – Да, будем пить по очереди, – сказала она с озорным блеском в глазах. – В конце концов, мы уже целовались, а пить из одной бутылки далеко не так интимно. Она сделала большой глоток и передала бутылку ему. – Ты права. Рис с удовольствием сделал долгий глоток. * * * Довольно быстро они ополовинили бутылку и улеглись бок о бок на одеяло, глядя сквозь ветви ивы вверх, на облака. – Какое место в имении нравится тебе больше всего? – спросил Рис. – Холм за паддоком, – не раздумывая ответила она. – Я люблю оттуда наблюдать за лошадьми. – Серьезно? Как много у нас общего! Это и мое любимое место. – Там так спокойно и тихо. А какой вид открывается! – объяснила Джулиана. – Лошади ведут себя совершенно естественно, их не волнует всякая ерунда вроде приличных манер или внешнего вида. – Внешнего вида? – переспросил он с удивлением. Джулиана вздохнула. – Да. Ты вообще представляешь, каково это, когда тебе всю жизнь твердят, что внешность – твое единственное достоинство? – Нет, – ответил он негромко. – Зато очень хорошо знаю, насколько унизительно, когда ничего, кроме титула, в тебе не видят. – Да, у нас действительно есть кое-что общее, – согласилась с ним Джулиана, на минутку села и сделала глоток вина. Рис уставился на облака, почувствовав себя полным ослом. Ему никогда и в голову не приходило, что дебютанток держат в таких жестких рамках. – Поверишь, если я скажу, что общение с лошадьми мне куда приятнее, чем с людьми? – Конечно! – воскликнула Джулиана. – Им все равно, как ты одета, соблюдаешь ли этикет и даже из какой ты семьи! Немного помолчав, словно решая, стоит ли говорить то, что хочется, все-таки осмелилась: – Поверишь, если я скажу, что, кроме внешности, это было главным, что привлекло меня в тебе… ну, тогда? – Мне было неважно, из какой ты семьи? – засмеялся Рис. – Ну, может, не совсем так. Но я всегда чувствовала, что рядом с тобой могу быть сама собой, что мне не обязательно держаться безупречно. Больше я ни с кем так себя не чувствовала, кроме… лошадей. В груди у Риса все сжалось. Он сел, протянул ей бутылку и медленно проговорил: – Все дело в том, что и я чувствовал себя рядом с тобой так же. Возможно, причиной тому было вино или наконец-то заключенное перемирие, но они разговаривали сейчас так, как когда-то раньше, и это казалось вполне естественным. Джулиана отвела взгляд и вдруг призналась: – Я стала очень плохо спать. – И ты тоже? – Он сделал очередной глоток из бутылки. – Обычно я сплю как убитая, а сейчас… Как ты думаешь, почему? – Она взяла протянутую бутылку и тоже сделала глоток. – Полагаю, оттого что голова полна мыслей… – Надо же… И что с этим делать? – проговорила Джулиана и откинулась назад, опершись на запястья. – Могу я задать вопрос? – Ты уже это сделала. – Он рассмеялся и опять приложился к бутылке. Она игриво шлепнула его по руке, выхватила у него бутылку и сделала большой глоток. – Вообще-то я хотела задать другой вопрос. Он улыбнулся. – Ну хорошо, я слушаю. – Ты так мне и не сказал, но я все-таки хочу знать: почему ты уехал? – Она нерешительно покусала губу. – Почему той весной отправился в имение, даже ничего не объяснив? Рис сделал большой глоток из бутылки, с силой выдохнул и опустил голову. Очевидно, все же настало время сказать ей правду. – Я отправился не в поместье, – произнес он негромко. – Что? Ты мне соврал? – Да, пришлось: я не имел права сказать тебе правду. Джулиана сокрушенно покачала головой. – Ничего не понимаю. Он посмотрел ей в глаза. – Я был во Франции. Джулиана ахнула и отставила в сторону почти опустевшую бутылку. – Во Францию? Она не верила своим ушам и пыталась по выражению его лица понять, не шутит ли он. – Да, именно так, – подтвердил Рис, откинув волосы с лица. – Но зачем? У нас же с ними война! Он негромко рассмеялся. – Да, мне это хорошо известно, потому и поехал. – Ты что, сражался на стороне Наполеона? – выдохнула Джулиана, не в силах поверить сказанному. – Нет, у меня была другая цель – собирать сведения об армии Наполеона. – Ты шпион? – воскликнула Джулиана, глядя на него во все глаза.