Она уперлась руками в его плечи, а он принялся лизать и посасывать самое чувствительное местечко. Влажное тепло разлилось у нее между ног. Рис убрал одну руку с ее ягодицы, просунул между ногами и медленно ввел палец внутрь. – Рис! – воскликнула Джулиана, почувствовав, что колени подкашиваются, и вцепилась ему в плечи. – Позволь мне доставить тебе удовольствие, – проговорил он, продолжая медленно вводить и выводить палец. – Да, – выдохнула она, запрокидывая голову, так что длинные светлые волосы доставали до ягодиц. Рис ласкал ее языком, а палец продолжал свое нежное наступление, пока она не вскрикнула. Она изумленно посмотрела на него и выдохнула: – Что это было? – Шш, – шепнул он ей в бедро. – Просто расслабься и ни о чем не думай. Он снова ввел палец внутрь, коленки у нее подкосились и, закричав, она рухнула на него. Тогда он перевернул ее на спину, уложил на подушки и устроился между ног. Когда губы опять припали к заветному местечку, она резко, прерывисто задышала, по телу прошла дрожь. – Рис, я могу… Губы и язык продолжали свою восхитительную работу, доводя ее до безумия. Джулиана металась, стиснув в кулаках простыню, из груди ее вырывались хриплые стоны, она стала горячей и влажной, готовой к его вторжению. Его палец тем временем скользил то внутрь, то наружу, на этот раз прижимаясь к чувствительному бугорку. – О боже, Рис! – выкрикнула Джулиана. Голова ее запрокинулась, груди с напряженными сосками ходили ходуном, все ее восхитительное тело содрогалось от наслаждения. По щекам ее катились слезы. Рис приподнялся, восхищенно глядя на нее, а когда волны страсти улеглись, поцеловал. – Это… было восхитительно! Я не знала, что такое возможно… Он торжествующе улыбнулся и чуть прикусил ее шею. – Будет еще лучше, поверь. – Но как… что может быть лучше? – пролепетала Джулиана, утирая слезы. – Не знаю, почему я плачу. Он обнял ее и держал так до тех пор, пока дыхание ее не выровнялось. Она попыталась скользнуть вниз по его телу, но Рис удержал. – Я тоже хочу ублажить тебя, как это сделал ты, – в замешательстве наморщив лоб, проговорила Джулиана. – Не сегодня, дорогая. У нас с тобой более важная задача. Ты готова? Она радостно улыбнулась и кивнула. – Конечно. Рис уложил ее на спину и устроился между ног. – Ты дрожишь, – заметила Джулиана, обнимая его за шею. – Я волнуюсь: никогда не делал этого с девственницами. – Я люблю тебя, Рис. Сделай меня наконец своей. Скользнув в ее влажное тепло, он чуть не задохнулся от восторга, совершенно не ожидая той бури эмоций, какая его охватила, когда их тела наконец-то соединились. До сих пор совокупление было для него всего лишь физиологическим актом, удовлетворением потребностей тела, но теперь, когда он занимался этим с любимой женщиной, оно означало нечто гораздо, гораздо большее. Он медленно вошел в нее до самого конца и удивленно всмотрелся в ее лицо. – Тебе совсем не больно? – Вовсе нет, а должно? Он поцеловал ее со всей любовью и страстью и начал двигаться, сначала медленно, давая ее телу время приспособиться к нему. Их тела блестели от пота, а толчки Риса становились все глубже и сильнее. Он стиснул зубы, стараясь сдержать невыносимое наслаждение, желая растянуть его для нее, довести до вершины блаженства. – Обхвати меня ногами, – хрипло велел он. Она без колебаний подчинилась, и в это мгновение сбылась одна из его фантазий: длинные ноги Джулианы смыкаются у него на пояснице, а он раз за разом вонзается в нее. Голова ее металась по подушке, лицо раскраснелось, губы приоткрылись, из груди вырывались сладострастные стоны. Он почувствовал, что не может больше сдерживаться, просунул руку между их телами и надавил большим пальцем бугорок, надеясь, что она еще раз испытает наслаждение. – Рис, – выдохнула Джулиана, – я хочу, чтобы удовольствие получил ты. Это было сказано таким властным голосом, что у него не осталось выбора, кроме как подчиниться. Крепко прижав ее к себе, он ускорил темп и, наконец, с хриплым стоном излился в нее. Ощущения были ошеломительными, он такого никогда не испытывал. Сердце отчаянно колотилось, все тело содрогалось от невероятного наслаждения, дыхание вырывалось со свистом, и потребовалось немало времени, чтобы оно выровнялось. Рис скатился на бок, увлекая за собой Джулиану, крепко прижал к себе и прошептал. – Ты моя, а я – твой. – Навсегда, – отозвалась она, целуя его в плечо. Они полежали так еще немного, купаясь в наслаждении, потом высвободившись из его объятий, она приподнялась, устроилась на подушках и совершенно серьезно сказала: – Ты должен знать одну вещь, Рис. – Что такое, любовь моя? – Он провел рукой по ее бедру. – Я хочу, чтобы ты знал: меня не волнует, богатый ты или бедный, но чтобы выплатить долги, можешь воспользоваться моим приданым, если хочешь. К тому же из-за меня ты отказался от пари. Рис нежно погладил ее по щеке. – Спасибо, любовь моя, но дело в том, что у меня нет никаких долгов. Она наморщила лоб. – Но как же… Он покачал головой. – Ни единого фартинга. Напротив: я сумел в несколько раз увеличить состояние, оставленное мне отцом. У нее от изумления открылся рот. – Но в газетах то и дело писали, что ты проигрываешь у Холлистера огромные суммы, и леди Хелен говорила… Его губы расплылись в лукавой улыбке, он поднес к губам ее ладонь и поцеловал каждый пальчик. – Разве мы не пришли к выводу, что газеты не всегда пишут правду? – Он комично возвел глаза к потолку. – И что-то мне подсказывает, что леди Хелен вряд ли много известно о моем финансовом положении. – Так ты не проиграл свое состояние? – уточнила Джулиана, сгорая от любопытства. – Боюсь, что нет. Видишь ли, после того как я проигрывал (на радость газетам, чтобы мельница слухов не останавливалась), то сразу шел в какое-нибудь другое место и там выигрывал, причем значительные суммы. Джулиана покачала головой. – Но зачем? Зачем тебе было нужно, чтобы все думали, что ты проигрался? Рис длинно, шумно выдохнул. – Все по той же причине: не хотел стать приманкой для дебютанток и их мамаш. – Он приподнялся и подсунул себе под спину подушку. – Я всю жизнь был убежден (в основном благодаря отцу), что сам я женщинам неинтересен: их привлекают только мои деньги и титулы. – И когда увидел ту статейку в газете, тут же решил, что я такая же, – пробормотала она. Он опять поцеловал ее пальчики. – Думаю, мысленно я вынес тебе приговор гораздо раньше, но на самом деле я всего лишь пытался скрыть собственную неуверенность. Следовало сказать тебе правду с самого начала. Я старался казаться высокомерным и вел себя не лучшим образом для того, чтобы обо мне думали как о никчемном существе. Но в конце концов мне пришлось признать, что я далеко не всегда прав. В роли слуги я понял, что такое смирение, и многому научился. Теперь я могу честно признаться, что больше никогда не буду притворяться тем, кем не являюсь, даже вечно пьяным и нищим. – Или конюхом? – улыбнулась Джулиана. – Или конюхом, – засмеялся он в ответ. Она сплела свои пальцы с его. – Я тоже была не права, Рис. Мне следовало просто сказать, что я тебя люблю, а вместо этого устроила все эти ужасные испытания с одной лишь целью – отомстить. Моя гордыня встала на пути к нашему счастью. Я была слишком упряма себе же во вред. Рис коснулся губами ее запястья. – Да поможет Господь нашим детям, любовь моя: они наверняка будут еще упрямее.