– А вот так. Вернулся Карен года через два. Сразу поехал к дому любимой, ходил вокруг, неизвестно, на что надеясь. И однажды он увидел, как дверь подъезда открылась, показалась согнутая мужская спина. Мужчина пятился, держа перед собой коляску. Второй ее край держала Алиса. Они вышли, поставили детский экипаж на землю и склонились над ребенком. Карен ушел. Все. Роман замолчал, затянулся сигаретой, медленно помахивая спичкой, чтобы ее потушить. – А что было дальше? – спросила совершенно деморализованная Кораблева. – А ничего. Карен Миликян – ваш отец, Кира. Она ошарашенно молчала, никак не могла взять в толк, почему она, в таком случае, Анатольевна. И за кого вышла замуж ее мама. И с чего детективы решили, что ее отец Карен, а не мамин муж, с которым она коляску тащила. Возможно, он и был Анатолием. – Предвижу ваши вопросы, – продолжил Роман. – Замуж ваша мама не выходила и не собиралась. Скажите спасибо своей бабушке. Кто был мужчина с коляской, неясно, возможно, сосед. Больше никаких мужчин вокруг Алисы Витальевны в это время не наблюдалось. Когда Миликян уезжал в Спитак, у его любимой была беременность пару недель. Мать ей о звонке Карена не сказала, и Алиса была уверена, что он ее бросил. Мы встретились с Кареном Суреновичем. Когда он узнал дату вашего рождения, чуть с ума не сошел от радости. Мы его уговариваем сдать тест на ДНК, он согласен, но готов принять все на веру. Жаждет вас увидеть как можно скорее. – А может, все-таки дождемся ДНК? А то мало ли что, – робко предложила Кира. – Проверить вашу генетическую связь можно, конечно, но не обязательно, – с полуулыбкой сказал Роман. – Это еще почему? – Кира уже не знала, каких еще сюрпризов ей ожидать. – Сама увидишь, почему. Давай, поехали. Отец тебя ждет, – перешел на ты Роман Славин. Кира встала, судорожно вздохнула и схватила сыщика за рукав. – А он женат? И дети, дети есть? – спросила она, чуть запнувшись. – Есть, сын и дочка. Сам Миликян разведен, но и с женой и детьми отношения прекрасные. Поехали, – он слегка приобнял Киру и, мягко подталкивая, повел ее к выходу. Глава 28 Аллочка собиралась на свидание. Она сидела перед зеркалом, красила глаза и думала, что бы такое надеть. Они с Владимиром встречались уже несколько дней, и за это время он видел весь ее небогатый гардероб. Второй раз одно и то же надевать не хотелось, но ничего нового в ее шкафу не было. Поэтому нужно состряпать наряд из того, что есть, просто по-новому скомбинировав. Какой-нибудь платочек на шею повязать, что ли? В интернете она видела десятки вариантов, как это сделать, чтобы и красиво и не как у всех. Владимир в нее влюблен, это было видно. Он беспрестанно ей звонил, в любую свободную минуту забегал. Но такое в ее бурной личной жизни уже случалось не раз. А вот позавчера действительно произошло из ряда вон выходящее событие. Они сидели в кафе, перед ними стояло по бокалу вина, но оба к нему не притрагивались. В их разговорах и даже молчании было нечто чрезвычайно волнительное. Кучинская просто чувствовала, что должно что-то произойти. И оно произошло. Алла потянулась за салфеткой, Владимир перехватил ее руку и сказал: – Алла, у меня был очень неудачный опыт брака. Не хочу обвинять Нику, виноваты оба. Да я уже об этом говорил. И я по пальцам могу сосчитать дни, когда был счастлив. Я так разочаровался в семейной жизни, что решил с нею завязать. Навсегда. Тем более, что моим моделькам прекрасно удалось избавить меня от иллюзий о женской верности и бескорыстии. После этих слов Владимир отпустил ее руку. Пару минут он был в смятении, и Алла с испугом решила, что он сейчас ее бросит. Но Орефьев успокоился и продолжил: – Но ты совсем другая. Ты, как Натали Давыдофф. Ты настоящая. И я не хочу тебя потерять. Он снова взял Аллины ладони в свои. – Я не могу тебе пока сделать предложение руки и сердца, надо соблюсти траур. Но мне бы хотелось, чтобы мы были вместе. Это было, конечно, еще не официальное предложение, но что-то похожее на него. Алла столько лет жаждала услышать эти слова, ей казалось, что их музыка будет сродни пению ангельских труб. Но обыденность случившегося ее удивила. Как будто в районе сердца сформировался блок из предыдущих разочарований. И он не давал ощутить радость в полном объеме. Вдруг Владимир так говорит, пока свежи чувства, а повстречаются они еще немного, и отношения сойдут на нет? Как всегда. Но все равно, слова «предложение руки и сердца» в Аллиной жизни прозвучали впервые. Когда-то она представляла себе красавца типа Антонио Бандераса с кольцом от Тиффани. Потом ее мечты стали более конкретными, и в роли женихов она видела своих ухажеров. Далее был только Артем. Затем ее желания стали гораздо скромнее, и в качестве будущего мужа она воображала даже своего соседа, бывшего военнослужащего, хотя тот давно перешагнул шестидесятилетний порог. А с недавних пор она перестала мечтать, сказала себе, что от мужчин одни неприятности, она видит их насквозь, и сто лет они ей сдались. И вот только перестала циклиться на замужестве, как вожделенное кольцо на безымянный палец, наконец, замаячило на горизонте. Но Алла решила не слишком обольщаться. Как будет, так будет. Кучинская кинула свитер на кровать, добавила к нему джинсы, шарфик, и все – комплект готов. Она приняла душ, накрутила на голове тюрбан из полотенца, заварила кофе, села в свое любимое кресло и стала вспоминать вчерашний день. Накануне она встретилась с Михаилом Клепиковым, другом Артема. Алле он всегда нравился: веселый, гостеприимный, не ханжа. Они с Селивановым постоянно зависали у Мишки в гостях. Выпивали, анекдоты рассказывали, танцевали, пели. Алле казалось, что Михаил относится к ней с симпатией. И поэтому, когда она узнала, что Мишка точно так же принимает у себя Артема с Никой, была оскорблена до глубины души. Она даже плакала по этому поводу, а потом удалила его контакт из телефона, решив для себя, что Клепиков предатель. Они не общались все эти годы и даже случайно не встречались. Интересно, помнит ли он Аллочку или забыл о ее существовании? Но она обещала девчонкам из «Искры» разузнать как можно больше про Артема? Обещала. Поэтому вчера она собралась с духом и отправилась к Михаилу. Алла поднялась на второй этаж и остановилась у двери с номером «четыре». Коричневый дерматин кое-где потрескался, струна, соединяющая набитые на ней сапожные гвозди в ромбы, лопнула, и ее концы загнули, видимо, чтобы не пораниться. Аллочку накрыла лавина воспоминаний. Вот они с Артемом корчат рожи Мишке, смотрящему на них через глазок и шутливо отказавшемуся открыть дверь… – Взрослых нету дома, а мама сказала чужим дяденькам с тетеньками дверь не открывать. Они придут и заставят меня водку пить. А еще и курить научат, – придуриваясь, хныкал Мишка, приложив губы к дверному косяку. – Да, да, научат, – соглашался Селиванов. – И как с тетеньками целоваться, покажут. Они хохотали и вваливались к Клепикову в квартиру, продолжая дурачиться. Алла судорожно вздохнула. Нужно было немедленно выкинуть эти воспоминания из головы и восстановить душевное равновесие. Она прикрыла глаза и представила Артема, точно так же веселящегося под дверью с Никой, а может и не только с ней. И Кучинская решительно нажала на звонок. – Ой, мама дорогая, Алка?! Ну, проходи-проходи. Сколько зим, сколько лет! – Михаил крепко ее обнял и потащил за собой вглубь квартиры. Он очень изменился: поправился, обрюзг, полысел, и кажется, даже стал ниже ростом. Но это был тот самый Мишка, балагур и весельчак. В дверях показалась невысокая кряжистая женщина в обтягивающем спортивном костюме. На голове у нее была торчащая во все стороны и старившая ее, химическая завивка. Она держала руки, испачканные фаршем, высоко над головой, пытаясь плечом откинуть челку со лба. – Знакомься, Алусь, это моя сестра Дора Исаевна. Приходит ко мне, помогает по хозяйству. Та презрительно фыркнула: – Нет, вы только послушайте этого человека! Я помогаю ему! Можно подумать, что он что-то делает сам! А вы кем будете этому шалопаю? Вы будете его девушка? Нет? – расстроилась она, увидев, что Алла отрицательно качнула головой. – Боже, как жаль! Он совсем отбился от рук, мой мальчик. И она, досадливо качая головой, вернулась на кухню. – Переживает, – Михаил заговорчески подмигнул гостье. – Все женить меня хочет. – Ну а ты? – Алле, наконец, удалось вставить слово. – Не обзавелся супругой? – Тебя жду, – отшутился тот. – Ну, давай, рассказывай, как ты? Сколько ж я тебя не видел? А ты стала еще лучше, – он одобрительно прицокнул языком. – И раньше была красавица, а теперь просто расцвела. – Ой, да ладно тебе, – отмахнулась от него Алла, сразу забыв его «предательство». – А я вот мимо проходила, решила зайти к тебе, поболтать, посплетничать. Чушь, конечно, сказала. Она и раньше-то без Артема сюда никогда не приходила. И кто ж поверит, что вдруг ни с того ни с сего через четыре года «шла мимо и решила зайти поболтать и посплетничать». Ситуацию спасла Дора Исаевна. Мощным бедром она толкнула дверь с такой силой, что та чуть не слетела с петель. В руках она держала поднос с чаем, выпечкой, медом, вареньем. От угощения так умопомрачительно пахло, что Алла, всю жизнь сидевшая на жестких диетах, решилась дать себе послабление. – Кушайте, вот кугель, самбусаки… Кушайте, а то такая худющая, жуть! Вот и медок берите, в чай не кладите. Говорят, если его в горячее положить, то все витамины пропадают. Вот на бейгл вкусно мазать, – суетилась сестра Михаила. – А то, может, возьмете моего шалапута на поруки? Сил нет смотреть, как он один прозябает. – Завидует, – подмигнул Алле Клепиков. – Не может пережить, что мне хорошо. Одному хорошо, заметьте! – поднял он вверх указательный палец. – Да ну тебя, – махнула на него рукой сестра и удалилась на кухню. Алла откусила пирожок, который Дора Исаевна назвала загадочным словом «самбусаки» и зажмурилась от удовольствия. – Ммм… – протянула она, – какая роскошь! Сто лет такой вкусноты не ела! – Тебе нужно было это сказать моей сестрице. Тогда бы она нас с тобой точно поженила. Чтобы двоих откармливать. Я, видишь, какой упитанный стал, – и он похлопал себя по животу. Они посмеялись, и Алле вдруг стало так хорошо и легко, как было во время ее встреч с Артемом. – Да, кстати, ты знаешь, что Николь убили? – спросила Алла, пристально глядя на Клепикова. – А кто у нас Николь? – спросил он равнодушно. – Ну как же? А то ты не знаешь, кто к тебе вместо меня с Селивановым приходил, – не удержалась она от упрека. – Ника, что ли? – изумился Михаил. – Я Селиванову попробовал высказать свое фи на то, что он променял тебя на ту дылду. Так он мне такой скандал закатил. Понятно было, или я теряю тебя, или теряю и тебя, и его. Он мне так и сказал, мол, еще раз я посмею ему сделать замечание, и нашей дружбе конец. И вдруг до Клепикова дошел смысл того, о чем сказала ему Алла. – Я не понял, что, Нику убили? – он выпучил глаза. – Когда?