— Нет, Лен, тебе нельзя, — отрицательно покачал я головой. — Коммерческое предприятие — это тебе не тусовка в частной квартире. Там обязательно нужно и номера иметь для быстрого перепихона, и выбор элитных проституток обеспечить. Значит, автоматически получишь репутацию сводни и мадам, семье такой позор ни к чему. — Ну вот потому, наверное, такого клуба и нет, — грустно сказала Ленка. — Наверное, — согласился я. — А непонятному мещанину никто не поверит, это же какие возможности для шантажа открываются. А если и поверят, то всё равно его вскоре убьют, на том клуб и закончится. Да, вот так и приходится аристократической молодёжи тусоваться по квартирам, как советским интеллигентам по кухням. Нелегко им приходится, прямо прослезиться хочется. Когда Ленка упоминала «квартиру», я представлял себе нечто другое. Ну не хрущёвку, конечно, но уж точно не пол-этажа в двенадцатиэтажном доме, да ещё с выходом на крышу, где тоже что-то было, вроде даже бассейн. В общем, действительность оказалась радикально отличающейся от моего представления о скромном приюте изгнанника. Хозяин квартиры выглядел под стать жилищу — широкоплечий блондин с располагающей улыбкой. Думаю, девушки на него вешаются, да и дамы наверняка тают, как масло на южном солнце. Очень обаятельная личность — думаю, он легко мог бы построить карьеру выборного политика, если бы у нас водились такие экзотические зверюшки, конечно. Совершенно неудивительно, что он так популярен среди молодёжи — даже я, с моей врождённой недоверчивостью, с удивлением обнаружил, что самопроизвольно улыбаюсь в ответ. — Здравствуй, Кеннер, рад познакомиться лично, — с широкой улыбкой приветствовал меня Ярослав, крепко пожимая мне руку. — Тебя не так-то просто заполучить в гости. Твоя красавица жена здесь уже блистала, но вдвоём вы выглядите гораздо гармоничней. Умеют же некоторые изящно выразиться! Нет, это определённо не Кеннер Ренский, этот без подножки обходится, сами падают. — Мы пока студенты, — с сожалением развёл я руками. — Да ещё и отличники. У нас, ботанов, слишком много времени уходит на учёбу, на светскую жизнь ничего не остаётся. — Кени, — толкнула меня в бок Ленка, оставшаяся к шарму хозяина совершенно равнодушной. — Я пойду с девчонками поздороваюсь, не теряй меня. — Женщины такие непостоянные, — засмеялся Ярослав, провожая её взглядом. — Пойдём, покажу тебе моё скромное жилище. В скромном жилище можно было и заблудиться без опытного проводника. Впрочем, хозяин ориентировался вполне уверенно. — Кстати, открой секрет — как тебе удалось сойтись с Драганой Ивлич? — как бы между делом с любопытством спросил Ярослав. — Просто очень уж удивительно — где все мы, и где она. — Да начали общаться сперва по делу, а потом как-то незаметно подружились, — объяснил я, не вдаваясь в излишние подробности. А потом мне пришла в голову мысль: — Если ты имеешь в виду что-то такое, то ты ошибаешься — мы с ней действительно просто друзья. Никаких романтических отношений у нас с ней даже близко нет, и совершенно точно не будет. — А, вот как, — в замешательстве сказал он. — Ну, я не то чтобы так думал, но да, такая версия существует. Согласись, всё же странно выглядит, что вы так сошлись. — Да ничего странного, — пожал я плечами, — если вспомнить, что я не только студент. У нашего семейства есть с ней общие дела, так что мне приходится регулярно с ней встречаться. Вот так и сошлись постепенно. — Ну да, ну да, — покивал Ярослав, — если так, то конечно. Слушай, а ты не мог бы меня с ней познакомить? Я с удивлением посмотрел на меня, а потом до меня дошло: — Семья заставляет? — Не то чтобы сильно, но есть такое, — смущённо признался он. — Настоятельно рекомендуют. Вот и прояснилось, отчего он так сильно жаждал увидеть меня у себя в гостях. Ни для кого не секрет, что Гана интересуется симпатичными юношами, а этот плейбой прямо самой природой создан для охмурения. Неудивительно, что семья увидела возможность и настоятельно порекомендовала ему попытаться через меня выйти на Драгану. А там кто его знает, вдруг она им увлечётся, и тогда перед семьёй откроются крайне заманчивые перспективы. В общем-то, может и в самом деле увлечься. — А ты, случаем, не одарённый? — Нет. А это важно? — Очень важно. Если нет, то на небольшую интрижку можешь рассчитывать, но серьёзная связь тебе не светит. — Печально, — расстроился он. — Ты уверен? Парень, похоже, не против карьеры альфонса — впрочем, с его внешностью и обаянием довольно напрашивающийся вариант. При условии определённой моральной гибкости, конечно, но с этим у него явно проблемы нет. — Даже не сомневайся. У одарённой высокого ранга длительной связи с бездарным быть не может, она очень быстро потеряет интерес. Это просто природа, тут ничего не поделать. — Печально, — повторил он, выглядя действительно огорчённым. — Но может, всё-таки познакомишь? — Представишь, а не познакомишь, — поправил его я. — Знакомят равных, а вы всё-таки даже близко не равны. Да не проблема, представлю на каком-нибудь приёме, где вы оба будете. — Это сложно, — вздохнул он. — Меня на такие приёмы обычно не приглашают, где она бывает. — Ну извини, только так, — развёл я руками. — Я не могу притащить тебя к ней домой и заявить: «Знакомься, Гана, это мой друг». Могу только представить как положено, с соблюдением всех приличий. Попроси семью — им надо, пусть они и позаботятся о приглашении для тебя. Надеюсь, он знает, что делает. Гана — это не наивная молодая курочка, которых он привык топтать. Если она почувствует какую-то фальшь… впрочем, не убьёт же она его. Да и насмотрелась она на таких, я думаю. В любом случае, это не моё дело — моя задача всего лишь представить, а там они без меня разберутся. Тут его отвлекли, и он, извинившись, двинулся куда-то. Ну понятно, от меня он уже получил обещание, которое хотел, так что на текущий момент интерес ко мне потерял. Я оглянулся, пытаясь понять, где я нахожусь. Комната была почти пустой — несколько человек в другом углу были заняты своим разговором, и знакомых лиц среди них я не увидел. В проёме дальше виднелась компания, разливающая что-то по бокалам, но пить я не собирался, так что в этой компании мне делать тоже нечего. Собственно, я только сейчас осознал печальный факт, что не знаю практически никого из молодёжи — общаюсь-то я в основном с их родителями, а чаще даже с родителями родителей. Сбоку открывалась анфилада комнат, так что я направился туда. Знакомое лицо обнаружилось почти сразу в небольшом кружке симпатичных девиц. — Привет, Эльма! — обрадовался я встретить хоть кого-то, кого я знаю. — О, Кеннер! — она тоже обрадовалась. — Ты-то здесь откуда? — Лена решила, что мне надо больше вращаться в обществе, — улыбнулся я. — Ну давай тебя повращаем, — засмеялась она. — Девочки, познакомьтесь с Кеннером Арди. Девчонки дружно состроили мне глазки. Все они оказались из разных родов, и никого из них я до этого не знал, даже заочно. Собственно, роды и не публиковали списки родовичей — в отличие от дворян, которые публиковались в ежегодном альманахе дворянского реестра. Вот гербовых дворян я мог перечислить всех по памяти, хотя в лицо знал далеко не каждого. — А вы тоже студентки, наверное? — предположил я. — Это наша группа, — ответила Эльма. — О, алхимики, — с уважением произнёс я. — Как ты относишься к алхимикам? — игриво спросила Рада Хмелевская. — Уважаю и побаиваюсь, особенно пятикурсниц, — признался я. — Уважаю потому что моя мать алхимик, а побаиваюсь потому, что сварите приворотное зелье, и прощай, свобода. Я, правда, и так уже несвободен, но всё равно страшно. Девицы охотно захихикали. — Погоди, Кеннер, — вдруг с удивлением сказала Ника Шевич. — А мне почему-то казалось, что твоя мать — Милослава Арди. — Так и есть, — согласно кивнул я. — Просто мало кто знает, что моя мать училась в Академиуме дважды. Она не только целительница, но и дипломированный алхимик. Вот Эльма подтвердит. — Так и есть, — подтвердила та. — Милослава Ренская закончила алхимический. — Всё же моя мать больше известна как Милослава Арди, — мягко поправил я, решив, что не стоит поощрять дурные привычки. — Она перестала быть Ренской в результате некоторых событий. Эльма слегка поморщилась. — Но когда она училась на алхимическом, она же была Ренской? — возразила она. — На алхимическом она была Ренской, — признал я бесспорный факт. — А что вы здесь стоите в одиночестве? Может быть, вы охотитесь на симпатичных мальчиков, и сейчас в засаде? — Да какая это охота, — махнула рукой Эльма. — Чтобы охотиться, нужна достойная дичь, а откуда она здесь возьмётся? Мужа здесь не найти. — Да, дворяне в основном бездарные, — понимающе кивнул я. — Ну, среди дворян тоже встречаются достойные кандидатуры, вспомнить хотя бы моего деда. — Скажешь тоже, Кеннер, — фыркнула она. — Когда Ольга замуж выходила, она уже была Матерью рода. Она могла себе позволить мужа самой выбирать, а нам мужей старшие назначат, и хорошо, если это будет не старик с пятью жёнами. — Ты слишком уж пессимистично на это смотришь. Да в конце концов, кто мешает вам самим стать Высшими и Матерями родов? — Ха. Ха. Ха, — раздельно произнесла Эльма. — Так нам кто-то и позволит стать Матерями. — Про других ничего не скажу, а у тебя шансы вполне имеются, — указал я. — Во-первых, ты из потомков Кеннера Ренского, а это у вас немало значит. А во-вторых, Ольга не сильно-то хочет быть Матерью. Не веришь мне — спроси у неё сама. — Ага, спроси, — фыркнула Эльма. — Это ты, наверное, можешь к Ольге запросто так завалиться и задавать ей какие хочешь вопросы. — Нет, к Ольге я как раз не могу завалиться. Неважно, спроси у Стефы, если у Ольги не можешь. — Думаешь, я к Стефе могу запросто завалиться? — вздохнула Эльма. — Тебе не угодишь, — развёл я руками. — Тогда поверь мне — если станешь Высшей, то у тебя будут реальные шансы стать Матерью. Высшим это просто не нужно, понимаешь? Та же Ольга остаётся Матерью исключительно из долга перед родом, я это точно знаю. Девчонки крепко задумались — похоже, я подал им свежую идею насчёт того, что их карьерные перспективы не так уж бесперспективны. Ну, пусть стремятся стать Высшими — достойная цель ведёт к великим свершениям. А я двинулся дальше, оставив их строить грандиозные планы. Прошло совсем немного времени, и я понял, что мне скучно. Я двигался из комнаты в комнату, знакомые то и дело попадались, но никто меня в свою компанию не зазывал. В конце концов я с грустью осознал, что я здесь чужой. Примерно как тридцатилетний в компании пятнадцатилетних подростков — он может со знанием дела обсуждать молодёжные группы, бренчать на гитаре, и вообще всячески стараться соответствовать, но он всё равно будет чужим. Здесь случай немного другой, потому что по возрасту я всё-таки соответствую, но по сути то же самое. А вот в компанию их родителей я не вписываюсь как раз по возрасту. Печально это осознавать, но похоже, что среди сверстников друзей мне не найти. Хотя вот Ленка как-то умудряется со всеми дружить, но она всё же не глава семейства, да и вообще характер у неё светлый, таких все любят. Что и удивительно — даже те, с кем она дерётся, зла на неё обычно не держат. В нашей семье общительность и обаяние целиком достались ей, мне ничего не осталось. Тут я как раз на неё и набрёл. — О, Кени, вот ты где! — радостно заявила она. — А я тебя уже потеряла. Ты почему не в настроении? — Да почему же не в настроении, я в настроении — вяло попытался отбиться я. — Вот кому ты это рассказываешь? — скептически подняла бровь она. — Можно подумать, я твоё настроение не почувствую. Пойдём лучше потанцуем, а то ты меня заразишь, и я тоже стану не в настроении.