Ксатра молча кивнула Тамаш сосредоточился и прижал ладонь к высокому лбу кочевницы. Ксатра ахнула и, широко распахнув глаза, уставилась перед собой. Спустя несколько секунд, Тамаш устало уронил руку, а далла по-новому посмотрела сначала на него, а затем на Эстер, и, убрав руку, сказала на агрия: — Я отвести… через река. Отряхнувшись, она направилась к костру. Эстер с сомнением посмотрела на Тамаша. — Что такое ты ей показал? — Все, — просто ответил лекарь, — с момента, как мы попали в плен, и до того, как она проснулась. — Надеюсь, мы не ошиблись. Эстер поднялась и тоже направилась к костру, где Вигмар уже делил птичьи тушки, аппетитно пускавшие сок. После плотного завтрака Тамаш сообщил, что Ксатра поможет им перебраться через реку, на что Вигмар деловито осведомился: — И что она просит взамен? Ксатра пристально на него поглядела и протянула руку Тамашу. Лекарь замешкался, но сообразив, чего она хочет, коснулся пальцев и начал переводить незнакомые слова: — Шэнэ унсээн спас меня, за это я помогу вам перейти реку и провожу на север. — Есть здесь, кто-то, кого ты еще не спас? — язвительно хмыкнул Вигмар. — Ты волен пойти своей дорогой, — через Тамаша ответила Ксатра. — Благодарю, я воспользуюсь вашей. Ксатра недовольно нахмурилась и продолжила: — Пойдем вдоль реки до стоянки — там брод. Затем я постараюсь провести вас на север, сколько получится. — Почему нельзя просто переплыть реку? — удивился Вигмар, — она не кажется такой уж широкой. — Река — это не только вода, — перевел Тамаш, — она несет ветры пустыни. Ксатра сделала паузу. — Есть два места, где можно перейти, — продолжила кочевница, — ваше ущелье и на большой стоянке. Но ущелье далеко. — Ладно, — резюмировал Вигмар, — что сейчас мы делаем? — Спускаемся к реке и идем вдоль воды. — А если нас заметят? — поинтересовалась Ягори. — Эстер… рассказать, — уже на агрия ответила Ксатра, убирая руку. Эстер побледнела, вспомнив их недавние неприятности. Быстро собрав вещи и закидав угли, люди заново оседлали лошадей и двинулись вниз, ведя животных в поводу. Очень быстро склон закончился и перешел в поросший нечастым кустарником плавный спуск, и люди наконец сели верхом. У края кустарниковой поросли Ксатра встала на лошадь и осторожно выглянула из-за зеленых веток — перед ней расстилалась широкая равнина, а совсем близко, не больше пары стрелищ, среди похожих кустарников поблескивала вода. Убедившись, что на открытых местах нет дозорных, она снова села и, махнув остальным, рванула вперед. В несколько минут они добрались до укромной низинки вдоль реки, густо поросшей мягким, длиннолистным кустарником. Под копытами заметно захлюпало. Тамаш и Эстер перевели дух и успокоили готовые выпрыгнуть сердца. От накатившего страха им показалось, что скачка продолжалась не пару минут, а целую вечность, а в свисте ветра то и дело мерещились певучие окрики даллов. Но под длинными, гибкими ветвями кустарника страх отступил. Тамаш посмотрел на сианджийцев и с удивлением заметил, что они тоже бледны, и с трудом успокаивают дыхание. Не дав передышки, Ксатра пустила лошадей вперед, сильно не разгоняясь, но и не давая времени на отдых. Сама она временами выбиралась вперед и вверх, чтобы разведать ситуацию, но все было спокойно. До середины дня им не встретилось ни одного патруля, а река, петлявшая между холмами, окончательно сбила с направления, поэтому, когда вода вдруг раздалась вширь, Эстер с удивлением обнаружила остатки огромного оползня, грязной, рыже-коричневой кучей перегородившие русло. Середина насыпи была глубоко промыта бурным потоком, переливающимся через узкую, грязную брешь. Склоны окружающих холмов покрывал толстый слой засохшей грязи. Ксатра остановилась и, спешившись, сказала: — Теперь… через травы. Вы — ждать. Вигмар придержал ее за локоть, за что едва не остался с переломанными пальцами. — Полегче, — зашипел он, — откуда мы знаем, что ты не бросишь нас и не сбежишь к своим? — Это… не мои, — ответила Ксатра, — я… чужая. Как… ты. Вигмар удивленно вскинул брови: — А где твой дом? — Далеко… где пески, — Ксатра махнула рукой на восток. Она развернулась и направилась вверх по холму. Низко пригибаясь, почти полностью скрытая травой, она внимательно осмотрела склон и поспешно вернулась. — Десять минут… если быстро, — объяснила она, — потом… укрыться. — Десять минут по открытой равнине — это очень долго, — возразил Вигмар, — нас могут заметить. — Время есть… даллы пройти… только что. Вигмар скептически покачал головой. — Много говорить… — строго посмотрела на него Ксатра, — надо делать. По команде кочевницы все сели верхом и взобрались на пригорок, а дальше пустили лошадей во весь дух. Эстер, привстав в стременах, молилась, чтобы не потерять равновесие и не свалиться с несущегося жеребца. Перед ней скакал Тамаш, напряженный и собранный. Разглядеть, ушедших на своих длинноногих скакунах Вигмара и Ягори уже не получалось: перед глазами все скакало и расплывалось. Даллу и вовсе не было видно, и Эстер неслась вперед, с ужасом осознавая, что Ксатра все-таки бросила их, заставив совершить глупый и бессмысленный поступок, но остановиться не было никаких сил. Она обреченно вцепилась в поводья и, сжав ногами пляшущие лошадиные бока, молилась. Вскоре спуск пошел на убыль, но лошади не сбавили хода и продолжили сумасшедшую скачку. Когда зеленую траву сменила черная обгорелая земля, кони, перейдя на рысь, резко свернули влево, поднялись на небольшой пригорок и сразу нырнули в пологую ложбинку, где и остановились. Эстер, утерев слезящиеся глаза, с облегчением разглядела деловито спрыгивающую на землю даллу. Ксатра знаками велела спешиться и повела остальных вдоль узкой земляной складки, окончившейся котловиной с чернеющей в самой ее середине беззубой пастью земляной ямы. Тамаш с интересом подошел к краю и заглянул внутрь. Вдруг он обрадованно замахал руками, подзывая Эстер. Девушка побледнела и с опаской приблизилась, а Тамаш уже оттаскивал решетку, впуская побольше света на дно колодца. — Да не бойся, — прошептал он, — посмотри! Собравшись с духом, Эстер заглянула вниз и, вмиг забыв о страхе, тихо охнула. — Невероятно, правда? — ответил лекарь, и они оба склонились над краем колодца. Вдруг Ксатра, дежурившая на возвышении, зашипела и все мгновенно притихли. В отдалении проехал патруль, и снова стало тихо. — Я… смотреть, — сказала Ксатра, — вы… ждать. И, прижимаясь к земле, ускользнула за пригорок. Заинтригованные содержимым ямы, Вигмар и Ягори тоже подошли, но, увидев обычную лютню, в недоумении переглянулись и отступили. А Эстер, забыв о страхе, взволнованно заходила по краю. — Сейчас что-нибудь придумаем, — подбодрил ее Тамаш. Он снял свою сумку и зацепил за длинный повод кобылы. — Не боишься? — спросил он, но Эстер решительно помотала головой и ухватилась за протянутую лямку. Тамаш придержал кобылу, и Эстер, упираясь в крошащующся земляную стену, осторожно спустилась. Почувствовав дно, она быстро схватила лютню за оборванный рукав памятного коричневого платья и, закинув на плечо, снова уперлась ногами в стену. Тамаш двинул кобылу, подталкивая плечом и вынуждая пятиться назад. Выбравшись из ямы, Эстер тяжело рухнула на колени. Лютня, жалобно тренькнула. В это время вернулась Ксатра и направилась прямо к Тамашу, с удивлением посмотрев на музыкальный инструмент. — Ты, — далла указала на лекаря, — надо… помогать. Тамаш с готовностью закивал, и далла снова прильнула к земле. Последовав ее примеру, Тамаш на животе поднялся на небольшую возвышенность, отделявшую их от основного лагеря, и замер, едва выгадывая через край. Со стороны реки показались двое конных, одетых как и Ксатра, но в шлемах и ярких нагрудниках. Наблюдая за ними с возвышения, Ксатра и Тамаш подождали, пока даллы скроются за широким плечом холма, и быстро спустились. Ксатра уверенно повела лекаря через непонятные обугленные нагромождения к нетронутому огнем пятачку, где у несвежего конского трупа распростерлось сильно израненное тело немолодого далла. Ксатра указала на тело, Тамаш, молча кивнув, опустился на колени и ловко прощупал его чуткими пальцами, прислушиваясь к чему-то, понятному только ему. Закончив осмотр, он серьезно сказал: — Очень плохо. — Ты… пробовать? — Да, — твердо ответил Тамаш, — обязательно. Надо отнести его в спокойное место, мне нужно время. Они бережно подняли тело и со всей возможной поспешностью понесли наверх. Едва только они перевалили за пригорок, со стороны разгромленной стоянки снова послышались негромкие голоса и топот копыт. — Куда они проезжают так часто? — шепотом спросил Тамаш. — Это… не как… обычно… — прислушиваясь к долетающим обрывкам фраз, ответила Ксатра. Под удивленными взглядами остальных они спустили тело вниз, и Тамаш снова занялся осмотром. Первым делом он порылся в своей сумке и, выудив небольшое, остро наточенное лезвие, срезал одежду. От вида израненного, воспаленного тела Эстер побледнела и поспешила отойти подальше, стараясь больше не смотреть в их сторону. Вигмар и Ягори, наоборот, с интересом наблюдали за уверенными и точными действиями лекаря. — Мне нужна вода и ткань, хотя бы немного, — Тамаш поднял глаза, и Ксатра без раздумий села на землю и оборвала свои шаровары, отдав все, что было ниже колена. Ягори после недолгих сомнений протянула бурдюк. Тамаш сосредоточенно склонился над лицом далла и, как уже делал для Ксатры, окутал израненное тело едва заметным, мерцающим темным покрывалом, которое, чуть задержавшись, втянулось внутрь. Потом он занялся запущенными ранами: вскрыл и очистил каждую, удалил грязь и отмершие куски плоти. Затем вытащил маленькую деревянную коробочку и осторожно присыпал каждую рану мелким порошком. Убрав коробочку в сумку, он вынул другую — поменьше, где лежала кривая игла и тонкая, пропитанная неизвестным маслом, нить. Тамаш привычным движением закрепил нить и принялся аккуратно сводить разорванные концы плоти. Медленно, стежок за стежком, он собирал края ран, тщательно закрепляя прочной нитью. А когда закончил, педантично вернул все в сумку.