Когда сианджийцы ушли, Ксатра первой юркнула в хижину, намереваясь избежать разговоров, но Тамаш подхватил факел и проскользнул следом, боясь упустить возможность расспросить даллу. Ксатра уже успела плюхнуться на топчан и отвернуться к стене, выставив неприветливую спину, но лекарь не ушел. — Ксатра… — мягко, но настойчиво позвал он, и далла неохотно оглянулась, — о чем говорил старый орк? Далла вопросительно приподняла брови. — Вчера… он сказал, что ты что-то знаешь об этом, — лекарь поднял левую руку. Ксатра досадливо поджала губы и нехотя ответила: — Я быть ребенок — мало помнить… мало знать… меня никто не учить. — Но когда ты очнулась, там, в лесу, и я показал, как лечил тебя, ты что-то сказала. Что ты знаешь об этом? Ксатра хмуро промолчала. — Ксатра, ты же сама видела, что случилось в лесу, когда увидели отметины Эстер. Ни я, ни она не знаем, что это такое, и почему все так этого боятся, — он снова помахал левой рукой, — я только хочу во всем разобраться. — Может не зря… бояться? — Ксатра, я совершенно точно знаю, что я не тот человек, которого надо бояться. — Ты не все знать. А я… мало помнить. — Так подскажи мне, где искать! — в отчаянии воскликнул Тамаш. — Дай? — Ксатра села поудобнее и протянула руку, указав на украшенную отметинами кисть лекаря. Тамаш удивленно подошел ближе, и далла цепко ухватила его за запястье, заставив согнуться. Беззастенчиво задрав длинный рукав, она до локтя оголила руку лекаря и внимательно вгляделась в вычурные рисунки. — Вот, — она уверенно ткнула в сгиб локтя, — я видеть такой… в храм. Тамаш проследил за пальцем и в черной веренице увидел крохотную ладонь с сияющей жемчужиной. — Храм? — недоуменно переспросил он. — Покажи… что ты искать? — Я точно не уверен… — он залез в свою сумку и, перезвякнув склянками, вытащил обернутые в кожи листки, — я читал много архивных хроник, и заметил, что такие, как мы с Эстер, начали появляться после некоторых событий, связанных вот с этим, — он развернул ветхую страницу и предъявил очень бледное, местами полностью выцветшее изображение темного клинка на узорчатом перекрестье, — это все, что у меня есть. — Зачем искать его? — серьезно спросила Ксатра. — Ну… — замялся Тамаш, — я полагаю, его уже не найти, это, скорее, ориентир, чтобы разыскать все, что с ним связано — легенды, записи… да хоть бы и сказки. Все, что может объяснить, почему это с нами происходит. Ксатра пристально посмотрела на лекаря. — В песках есть храм. Далеко. Там много рисунки. Как эти. Может, они рассказать. — А ты? — растерянно проговорил Тамаш, — ты разве не пойдешь в свои земли? — Я идти… — Ксатра поморщилась, — с хагас. — Мы, разве, не можем пойти вместе? — тихонько спросила Эстер. — Нет, — тепло улыбнулась Ксатра и прикоснулась к темной отметине девушки, — другой путь. Не мой. — Кто ты? Ксатра отвела глаза и после некоторой паузы ответила: — Уже никто… В хижине повисла неловкая тишина. — Спасибо тебе, — тихо проговорил Тамаш и осторожно пожал плечо даллы. Ксатра молча отвернулась к стене, обхватив плечи руками. Тамаш тихо пожелал девушкам спокойной ночи и вышел, Эстер выскользнула за ним, но снаружи лекарь покачал головой, не дав ей заговорить. — Ночные разговоры имеют свойство долетать не в те уши, — заметил он. — Да, прости, — закивала Эстер — просто мне страшно. — Не стоит, — ободряюще улыбнулся Тамаш, — я уверен, все будет хорошо. — Но я… — Эстер едва удержалась, чтобы не заплакать, и Тамаш по-дружески обнял худые плечи, неловко отведя факел, который все еще держал в руках. — Ну… ты же такая отважная, — улыбнулся он, и Эстер, хлюпнув-таки носом, улыбнулась ему в плечо, — это все от безделья. Я тоже слишком много надежд возлагал на орков. Скорее бы снова в путь, согласна? Девушка закивала и застенчиво отстранилась. — Ну вот, так уже лучше, — Тамаш повесил факел и вынул из сумки небольшой тряпичный кулек, — возьми. Положишь рядом с подушкой. Эстер удивленно спросила: — Что это? — Сон-трава, — пояснил лекарь, — совсем свежая, собрал перед праздником. — Спасибо. — Пожалуйста, — пожал плечами Тамаш, — я рад, что пригодилась. На нашем пути — не самое нужное средство. Эстер вдруг порывисто обняла высокую фигуру и, также быстро отступив, взволнованно проговорила: — Спасибо тебе, Тамаш. — За траву? — удивленно переспросил лекарь. — За надежду, — улыбнулась девушка. — Эстер, я боюсь… ты же понимаешь, здесь нельзя ничего обещать. — И не нужно, ты уже меня спас. Эстер с усмешкой подкинула кулек и добавила: — И за траву, разумеется, тоже. — Вот теперь я за тебя спокоен, — улыбнулся ей в ответ Тамаш, — доброй ночи? — Конечно, доброй ночи. Эстер тепло улыбнулась и нырнула под полог своей хижины, а Тамаш в задумчивости вернулся к себе. Наутро, сразу после завтрака, явился капитан Берк в сопровождении пятерых орков. Все шестеро были одеты в дорожные доспехи, в которых были в день первой встречи, и при полном вооружении. Берк молча нырнул под полог и почти сразу вывел наружу Ксатру. Далла, полная достоинства, удивительно спокойно держалась в компании вооруженных орков, хотя едва доставала макушкой им до ключиц. Берк крепко, но без грубости, держал ее за локоть и, коротко кивнув отряду, спешно двинулся прочь. Высокие спины быстро скрыли хрупкую фигурку, а потом и вовсе растворились среди деревьев, словно их здесь и не было. — Неужели это все? — обращаясь в никуда, растерянно проговорила Эстер. Тамаш беспомощно покачал головой: — Мне тоже не по себе. Надеюсь, с ней все будет хорошо… — А с нами? Тамаш ничего не ответил, продолжая выискивать взглядом скрывшиеся фигуры. Больше они не сказали ни слова, каждый погрузился в свои переживания. Ни этим днем, ни следующим никто не приходил, только незаметные, юркие девочки орки, как и раньше, приносили еду и забирали посуду. Неприятное, тревожное чувство неизвестности сковало мысли, и разговоры не клеились. На третий день зарядил дождь — мелкий и противный — и наполнил лес удушливой влагой. Эстер в поисках свежего воздуха откинула полог и присела недалеко от входа в обнимку с лютней. Заметив ее, Тамаш осторожно поинтересовался: — Что ты будешь с ней делать? — Не знаю… — отстраненно ответила Эстер, — но что бы там ни было, я возьму ее с собой… Девушка грустно вздохнула.