– Ты прелесть, – сказал Шик, – я тебя не стою. Но коллекционировать Партра – это мой порок. А инженеру, к сожалению, это не по карману. – Я в отчаянии, – сказал Колен. – Я так хочу, чтобы у вас все было хорошо… Разверните-ка ваши салфетки. Под салфеткой Шика лежал томик «Блевотины», переплетенный в кожу вонючки, а под салфеткой Ализы – массивное золотое кольцо во вкусе Бенвенуто Тошнини[35]. – О! – воскликнула Ализа. Она обвила руки вокруг шеи Колена и поцеловала его. – Ты мировой парень, – сказал Шик, – не знаю, как тебя отблагодарить. Впрочем, ты сам понимаешь, что я не могу отблагодарить тебя так, как хотел бы… Колен несколько приободрился. И Ализа была в этот вечер на редкость хороша. – Какие у вас духи? – спросил Колен. – Хлоя душится орхидеевой квинтэссенцией. – Я не употребляю духов, – сказала Ализа. – Это ее естественный запах, – добавил Шик. – Просто чудо! – воскликнул Колен. – Вы пахнете лесом, где течет ручей и бегают крольчата. – Расскажите нам о Хлое, – попросила Ализа, которая явно была польщена. Николя принес закуски. – Здравствуй, Николя, – сказала Ализа. – Как ты поживаешь? – Хорошо, – сказал Николя и поставил поднос на стол. – Ты меня не поцелуешь? – спросила Ализа. – Не стесняйтесь, Николя, – сказал Колен. – Вы доставили бы мне большое удовольствие, если б согласились с нами поужинать… – Да, да!.. – сказала Ализа. – Поужинай с нами. – Месье повергает меня в смущение, – сказал Николя. – Не могу же я сесть за стол в таком виде… – Послушайте, Николя, – сказал Колен. – Вы можете, если хотите, переодеться, но я вам просто приказываю поужинать с нами. – Благодарю вас, месье, – сказал Николя. – Пойду переоденусь. Он расставил закуски и вышел. – Ну так вернемся к Хлое, – сказала Ализа. – Ешьте, пожалуйста, – сказал Колен. – Не знаю, что это такое, но, должно быть, вкусно. – Не томи нас!.. – сказал Шик. – Я женюсь на Хлое через месяц, – сказал Колен, – но мне хотелось бы, чтобы это было завтра!.. – Да, вам везет. Колену стало стыдно своего богатства. – Послушай, Шик, – сказал он, – возьми у меня деньги. Ализа с нежностью посмотрела на Колена. Он был настолько открытым, что видно было, как голубые и сиреневые мысли пульсируют в венах его рук. – Это вряд ли нам поможет, – сказал Шик. – Тогда ты смог бы жениться на Ализе, – сказал Колен. – Ее родители против, – ответил Шик, – а я не хочу, чтобы она с ними ссорилась. Она еще маленькая… – Вовсе я не маленькая… – сказала Ализа, выпрямляясь на мягком сиденье, чтобы они обратили внимание на ее соблазнительную грудь. – Он совсем не это имеет в виду! – перебил ее Колен. – Послушай, Шик, у меня есть сто тысяч инфлянков, я дам тебе четверть этой суммы, и вы сможете спокойно жить. Будешь продолжать работать, и тогда вы вполне сведете концы с концами. – Я никогда не смогу отблагодарить тебя должным образом, – сказал Шик. – Не надо меня благодарить, – сказал Колен. – Просто меня в жизни интересует счастье не всех людей, а каждого в отдельности. Раздался звонок в дверь. – Пойду открою, – сказала Ализа. – Я ведь здесь самая маленькая, вы сами меня в этом упрекаете… Она встала, и ножки ее засеменили по мягкому ковру. Это был Николя, который вышел из квартиры черным ходом и теперь возвращался через парадный в пальто из плотного драпа в зелено-бежевую елочку и в америхамской фетровой шляпе. Перчатки его были из свиной кожи, а ботинки – из настоящего крокодила, но во всем своем великолепии он предстал, лишь сняв пальто: на нем оказался пиджак из коричневого вельвета в перламутровый рубчик и синие в радужный отлив брюки с обшлагом в пять пальцев, включая большой. – О! – воскликнула Ализа. – До чего же ты шикарен! – Как дела, племянница? Все такая же красивая?.. – И он провел рукой по ее груди и бедрам. – Пошли ужинать, – сказала Ализа. – Привет, друзья, – сказал Николя, входя в комнату. – Наконец-то вы решили разговаривать нормально! – сказал Колен. – Конечно! Я могу по-всякому. Но послушайте, – продолжал он, – не перейти ли нам всем на «ты»? – Охотно, – подхватил Колен. – Опусти-ка свою задницу на стул! Николя сел напротив Шика. – Положи себе закуски, – сказал Шик. – Ребята, вы согласны быть моими шаферами на свадьбе? – Заметано, – сказал Николя. – Только, чур, чтобы с нами в паре не оказалось мордовороток! Знаем, как это бывает… – Я попрошу Ализу и Исиду быть подружками невесты, – сказал Колен, – а братьев Демарэ[36] – свадебными педералами. – Договорились! – сказал Шик. – Ализа, сбегай-ка на кухню и притащи сюда блюдо из духовки, – распорядился Николя. – Пора его вынимать. Она в точности выполнила указания Николя и принесла судок из массивного серебра. Шик приподнял крышку, и они увидели, что там лежали две скульптурные фигурки из гусиного паштета, изображающие Колена в визитке и Хлою в подвенечном платье. Над их головами была начертана дата бракосочетания, а в уголке стояла подпись: «Николя». XVI Колен бежал по улице. «Свадьба будет замечательная… Завтра, завтра утром… Придут все мои друзья…» Улица вела к Хлое. «Хлоя, ваши губы нежны. Ваша кожа золотиста, как персик. Ваши глаза видят все, как надо, а ваше тело бросает меня в жар…» Разноцветные стеклянные шарики катились по тротуару, за ними бежали дети. «Пройдут месяцы, долгие, долгие месяцы, а я все буду целовать вас с ненасытной жадностью. Пройдет столько месяцев, сколько дней в году, сколько часов в году, сколько минут в году, а все не исчерпаются поцелуи, которыми я хочу покрыть ваши руки, ваши волосы, ваши глаза, вашу шею…» Ему повстречались три маленькие девочки. Они водили хоровод и выводили песенку, вписывая поющий треугольник в танцующий круг. «Хлоя, я хотел бы, чтобы ваши груди прижались к моей груди, чтобы мои ладони касались вашего трепещущего тела, чтобы ваши руки обхватили мою шею, а ваша благоухающая головка уткнулась мне в плечо, я хотел бы вдыхать ваш запах, ощущать вашу кожу…» Небо было голубым, ясным, мороз еще держался, но уже не лютовал, как прежде. На четко очерченных черных деревьях тускнели концы веток – там набухали зеленые почки.