Все эти куклы имели две общие черты. Если одну из них взять за ручку и слегка потянуть, кукла начинала дрыгать ножками, двигать ими взад-вперед, имитируя походку. При ходьбе она также поворачивала головку из стороны в сторону, а внутри тела срабатывал механизм, и кукла говорила: «Ма-ма». Пищали они все примерно одинаково, и голоса их до ужаса походили на младенческие. Почти каждый побывавший в Лас-Пальмасе помнит, как какая-нибудь маленькая девочка умоляла родителей купить ей такую говорящую куклу, или видел вполне взрослую женщину, застывшую у прилавка, чтобы ими полюбоваться. Компания предоставила в распоряжение капитана Баннермана автомобиль с открытым верхом, и тот усадил в него миссис Диллингтон-Блик, прекрасную и соблазнительную, как какой-нибудь рахат-лукум. И они двинулись по улицам Лас-Пальмаса, останавливаясь у магазинов, причем водителю приходилось проявлять нешуточное терпение, пока миссис Диллингтон-Блик покупала себе черную кружевную мантилью с большими вкраплениями металлических блесток, гребень для закрепления этой мантильи на голове, несколько португальских ювелирных украшений и большой веер. Капитан Баннерман накупил ей целый ворох искусственных магнолий, потому что настоящих они не нашли. Капитан так и раздувался от гордости — похоже, весь Лас-Пальмас любовался его роскошной спутницей. Они зашли в магазин, где в витрине было выставлено испанское платье из черного кружева с приподнятым подолом, из-под которого выступали края пышных алых нижних юбок. Водитель целовал свои пальцы и твердил, что если миссис Диллингтон-Блик примерит его, то будет выглядеть, как Королева Небес. Миссис Диллингтон-Блик рассматривала платье, слегка склонив голосу набок. — А знаете, — сказала она капитану, — со скидкой на все эти преувеличения, свойственные латинянам, я склонна с ним согласиться. С другой стороны улицы к ним подошли Тим Мэйкпис с Джемаймой. Джемайма заметила: — Нет, правда, примерить стоит. Будете выглядеть просто потрясающе. Ну, пожалуйста! Примерьте хотя бы ради забавы. — Вы так считаете? Ну, тогда идемте со мной. Дайте трезвую оценку. Капитан сообщил, что ему надо зайти по каким-то делам в офис своего агентства и он вернется через двадцать минут. Тим, которому очень хотелось купить Джемайме розы, сказал, что тоже отлучится ненадолго. И вот дамы остались вдвоем и вошли в магазин. Душный и жаркий день перешел в вечер. Сумерки быстро сменились темнотой, пальмовые ветви шелестели и потрескивали под усилившимся ветром, и по обоюдной договоренности в девять вечера капитан Баннерман и миссис Диллингтон-Блик должны были встретиться у входа в самый лучший отель Лас-Пальмаса, где собирались поужинать. Миссис Диллингтон-Блик пришлось вернуться на пароход, где она переоделась в шикарное испанское платье, которое, разумеется, купила. К этому ее подтолкнула Джемайма. — Ну, что я вам говорила? — торжествующе воскликнула девушка. — В таком платье вы должны сидеть в театральной ложе и смотреть пьесу Лопе де Вега в окружении самых шикарных кабальеро. Это будет фурор! — Миссис Диллингтон-Блик, сроду не слышавшая о Лопе де Вега, улыбнулась, распахнула глаза и завертелась перед зеркалом, разглядывая себя. — Неплохо. Нет, правда, очень даже ничего. — Затем она приколола к низкому вырезу платья одну из искусственных магнолий, которую подарил ей капитан Баннерман. И одарила Джемайму торжествующим взглядом женщины, которая знает, что успех ей обеспечен. — Правда, я бы предпочла, чтобы в этом наряде меня вывел в свет Бэ Вэ. — Бэ Вэ? — Ну да, дорогая. Брут Великолепный. Или, если вам угодно, Бродерик Великий. Уж я метала в него такие намеки, прямо как молнии, но, увы, без всякого успеха. — Не важно, — заметила Джемайма. — Вы в любом случае будете иметь огромный успех. Обещаю! И она тоже побежала переодеваться. И, прикалывая к платью красную розу, подаренную Тимом, вдруг подумала, что не вспоминает о своих несчастьях вот уже часов шесть. Да и к чему о них вспоминать? Ведь ее ждет ужин в ресторане, в иностранном городе, на этом необыкновенном острове. Ужин в компании с приятным молодым человеком. Все складывалось как нельзя лучше: чудесный, сказочный, похожий на прекрасный сон вечер во время одной из стоянок корабля, вышедшего в дальнее плавание. Улицы, по которым они ехали; еда, которую ели; музыка, под которую танцевали; цветы; романтичное приглушенное освещение; экзотично выглядевшие люди — все это, говорила Джемайма Тиму, было «из какого-то другого мира». Они сидели за столиком у края танцплощадки, без умолку болтали о разных интересных вещах и с радостью осознавали, что нравятся друг другу. В половине десятого прибыла миссис Диллингтон-Блик в сопровождении капитана и Обина Дейла. Она действительно, как успела шепнуть Тиму Джемайма, произвела фурор. Все смотрели только на нее. Метрдотель так и застыл на миг в немом, чуть ли не религиозном благоговении. Восхищенные взгляды окутывали ее, точно запах дорогих духов. Она потрясала воображение. — Я восхищаюсь этой дамой, — призналась Джемайма. — А вы? Девушка сидела, подперев ладонью подбородок. Ее руку, куда менее пышную, чем у миссис Диллингтон-Блик, освещали золотистые отблески свечей, глаза блестели. — Пожалуй, впервые вижу живое воплощение столь вызывающей и всеобъемлющей женственности, — ответил Тим. — Представляю, сколько трудов у нее ушло, чтобы добиться этого эффекта. Да, это, конечно, нечто. Но она не в моем вкусе. Джемайме понравился этот ответ. — А мне она симпатична, — сказала она. — Она человек теплый, простой и без комплексов. — Это уж точно. О, привет! Кого я вижу, вы только посмотрите! Вошел Аллейн в компании с отцом Джорданом. Их провели к столику и усадили неподалеку от Тима и Джемаймы. — Почетные гости! — Джемайма помахала им рукой. — Выглядят весьма впечатляюще, вы не находите? Должен признаться, мне очень нравится мистер Бродерик. Славный малый, вы согласны? — Да, вполне, — искренне отозвалась Джемайма. — Ну а что скажете об отце Джордане? — Не знаю, что и сказать. Интересное лицо, не типичное для священника. — Разве существуют типичные для священников лица? Или же на уме у вас комические персонажи из любительского театрального кружка? — Нет, — медленно ответил Тим. — Не думаю. Но взгляните на его глаза и губы. Он ведь давал обет безбрачия. Но убежден, это для него не препятствие. — Допустим, — начала Джемайма, — вы бы очень нуждались в совете. К кому бы тогда обратились из этих двух? — О, к Бродерику, конечно. А кстати, вам самой совет не нужен? — Нет. — Если вдруг понадобится, я был бы рад, если бы вы обратились ко мне. — Спасибо, — откликнулась Джемайма. — Буду иметь в виду. — Вот и славно. Давайте потанцуем. — Красивая молодая парочка, — заметил отец Джордан, когда они пронеслись мимо него в вихре танца. — От души надеюсь, что вы были правы, когда говорили… — Говорил о чем? — Об алиби. Оркестранты выдали барабанную дробь и стихли. Танцплощадка опустела, и два прожектора высветили пару, исполняющую танго. Мужчина и женщина были преисполнены страсти, словно птицы в брачный период. Они то наступали друг на друга, то замирали на месте, раскачивались, трещали кастаньетами и взирали друг на друга хмуро и одновременно восторженно. — Вот это, я понимаю, ухаживание, сколько агрессии, — пробормотал Тим. Закончив, танцоры прошли между столиков, по-прежнему освещенные лучами прожекторов. — О нет! — воскликнул отец Джордан. — Быть того не может, еще одна кукла! Кукла была огромная и удивительно реалистичная, ее несла женщина-танцовщица. Очевидно, хотела продать. Она сверкала фальшивой улыбкой и с гордостью демонстрировала свой товар, ее партнер находился рядом и смотрел мрачно. — Senors e Senoras! — донесся из громкоговорителя голос ведущего. И далее он объявил, что имеет честь представить всем гостям прекрасную «La Esmeralda» — так, очевидно, звали куклу. — Забавно, — заметил Аллейн. — Что именно? — Да ведь одета она так же, как и наша миссис Дэ Бэ. И действительно — кукла была наряжена в пышное черное кружевное платье и мантилью. Мало того, на ней было зеленое ожерелье и серьги, а также кружевные перчатки, и в пальцах она сжимала распахнутый веер. То была кукла-женщина с дерзким красивым лицом и ослепительной улыбкой — в точности как у танцовщицы. Видно, и стоила она очень дорого. Аллейн с любопытством наблюдал за тем, как парочка приблизилась к столу, за которым сидели миссис Диллингтон-Блик, капитан и Обин Дейл. Танцоры, разумеется, тоже заметили сходство, как и метрдотель. Все они заулыбались еще шир, не сводя восхищенных глаз с куклы, которую подносили к миссис Диллингтон-Блик. — Бедный старина Баннерман, — проговорил Аллейн. — Вот теперь он, боюсь, попался. Если только Дейл не… Но Обин Дейл характерным жестом вскинул руки, а затем с обезоруживающей искренностью сказал танцорам, что нечего на него так смотреть, в то время как капитан уставился прямо перед собой, и на раскрасневшемся его лице читалось полное безразличие. Миссис Диллингтон-Блик покачала головой, улыбнулась, снова отрицательно покачала головой. Танцоры поклонились, улыбнулись, двинулись дальше, к следующему столику. Женщина наклонилась и снова заставила куклу идти. — Ма-ма, — пропищала кукла. — Ма-ма! — Леди и джентльмены, — продолжил через микрофон ведущий на этот раз уже по-английски, — имеем честь представить вам мисс Эсмеральду, королеву Лас-Пальмаса! Откуда-то из тени в дальнем конце зала махнули салфеткой. Женщина подхватила куклу и, огибая столики, двинулась туда, партнер следовал за ней. Луч прожектора осветил их. Все дружно обернулись в ту сторону. Двое посетителей даже привстали. Разглядеть человека, сидевшего за дальним столиком, никак не удавалось. Через некоторое время женщина повернула обратно, таща за собой куклу. — Не продала, — заметил отец Джордан. — Напротив, — возразил Аллейн. — Думаю, продала. Вот, смотрите! Куклу торжественно доставили к столику капитана и почтительно презентовали миссис Диллингтон-Блик. — Нет, вы только посмотрите! — воскликнул Тим. — Вот это настоящий триумф! — радостно подхватила Джемайма. — Кто же этот бедняга, попавшийся на удочку? — Не вижу. Наверняка какой-нибудь роскошный гранд со сверкающим взором и в алом кушаке. Миссис Диллингтон-Блик, очевидно, в восторге. Танцоры указывали на покупателя. Миссис Диллингтон-Блик, смеющаяся и торжествующая, держала куклу и тянула шею, чтобы рассмотреть дарителя. Луч прожектора осветил дальний угол зала. Там кто-то поднялся с места. — Ой, смотрите! — крикнула Джемайма. — Да разрази меня гром! — воскликнул Тим. — Просто удивительно, — произнес отец Джордан. — Ведь это мистер Макангус! — Сделал ответный жест, — сказал Аллейн. II