— А я иду разгадывать кроссворд с мисс Эббот. Она раздобыла новые сборники издательства «Пенгвин». Мистер Мэрримен же предпочитает Хименеса[26]. — А я предпочитаю «Таймс», — сказал Аллейн. — Днем возникает одна проблема, — вздохнул отец Джордан. — Дамы обычно расходятся по своим каютам. — Чисто теоретический вопрос, — мрачно произнес Тим. — Допустим, наш человек Кадди. Как думаете, способен ли он задушить миссис Кадди? — Разрази меня гром, — усмехнулся Аллейн. — Будь я на его месте, то давно бы это уже сделал. Ладно, ступайте. Днем на палубе оставалось не так уж много тенистых мест, и между пассажирами развернулась тихая потаенная борьба, чтобы, по мере возможности, занять их заранее. Некоторые «бронировали» эти уголки. Мистер Мэрримен оставил на самом лучшем шезлонге надувную подушку и шляпу-панаму. Супруги Кадди норовили передвинуть свои, когда рядом никого не было. Мистер Макангус положил плед на одну из деревянных скамей, но поскольку никто больше на нее не претендовал, этот поступок себя не оправдал. Обин Дейл и миссис Диллингтон-Блик использовали свои собственные роскошные шезлонги с матрасами из пластиковой пены и установили их на маленькой веранде, заняв ее целиком. Хотя после чая особо заняться было нечем, никто, похоже, не спешил занять эти свои места. Пока Тим, Джемайма и два младших офицера играли в палубный гольф, мисс Эббот и пятеро мужчин устроились в тени, под выступом верхней палубы, между дверьми в салон и кнехтом в средней части корабля. Мистер Кадди громко похрапывал, прикрыв лицо «Ридерс Дайэджест». Мистер Макангус тихо дремал, мистер Мэрримен и Аллейн читали. Отец Джордан и мисс Эббот трудились над кроссвордом. Словом, очень мирная картина. Отрывочные фразы и радостные возгласы при угаданном слове плыли над головами и смешивались со строчками из стихотворения Верлена. А наверху капитан Баннерман предпринял дневную прогулку по мостику. Монотонность этой прогулки скрашивали его одобрительные взгляды на Джемайму, которая выглядела совершенно обворожительно в джинсах и алой блузке. Как он и предсказывал, она пользовалась большим успехом у младших офицеров. Ну и разумеется, у судового врача тоже, не преминул отметить капитан. Очевидно, почувствовав на себе его взгляд, Джемайма подняла голову и весело махнула рукой. Мало того, что хорошенькая, она еще и очень милая неиспорченная юная девушка; просто замечательная во всех отношениях девушка, подумал капитан. Смутно осознавая, что ход его мыслей принял не совсем верный характер, Баннерман решил вместо этого подумать о миссис Диллингтон-Блик — такого рода ментальные переключения давались ему легко. Джемайма взмахнула клюшкой и нанесла удар по мячу противника, провалив, таким образом, свою подачу. Воскликнула «черт!», а потом расхохоталась. Младшие офицеры, изо всех сил старавшиеся проиграть ей, закончили игру и нехотя вернулись к прямым своим обязанностям. — О, Тим! Мне страшно жаль, — воскликнула Джемайма. — Ты должен был выбрать себе другого партнера. — Я тебе надоел? — спросил Тим. — Чем займемся теперь? Может, попробуем сыграть вдвоем? — Нет, спасибо, как-то не очень хочется. Мне крайне необходима поддержка такого доброго и терпеливого человека, как ты. Может, кто другой хочет поиграть? Мистер Макангус, к примеру? Наверняка он игрок получше, чем я. — Мистер Макангус спит сном праведника. И еще ты прекрасно знаешь, что говоришь ерунду. — Тогда с кем же? — Джемайма нервно откинула волосы со лба. — Хотя, наверное, для игры уже слишком жарко. — Она покосилась на группу людей, устроившихся в тени под верхней палубой. Мистер Мэрримен отложил книги и беседовал о чем-то с Аллейном. Наставительно тряс пальцем и с жаром выплевывал слова. — Ну вот, снова превратился в мистера Чипса, — заметил Тим. — Бедняга Аллейн. И тут же ему в лицо бросилась краска. В голову полезли самые неприятные мысли. Но доминировала одна: как же мог он, Тим Мэйкпис, человек ответственный, человек науки, психиатр, допустить столь досадный промах, совершить такую дурацкую ошибку? Стоит ли признаваться в ней Аллейну? Как теперь объяснить все это Джемайме? И тут он услышал ее голос. — Что ты сказал? — спрашивала она. — Бедняга Бродерик. — Разве его зовут Аланом? Слишком уж вольно ты обращаешься с христианскими именами. Разве ты с ним на дружеской ноге? — В лицо так не называю, — после паузы ответил Тим. — Просто он нравится мне, вот и все. — Мне тоже нравится. Просто ужас до чего. Мы ведь и раньше об этом говорили. — Джемайма нетерпеливо тряхнула головой. — В любом случае, — добавила она, — он не виновен. Я в этом уверена. Тим так и застыл на месте, нервно облизал губы. — О чем это ты? — спросил он. — Что значит «невиновен»? — Ты в порядке, Тим? — Да, абсолютно. — Выглядишь как-то странно. — Это все жара. Идем-ка лучше сюда. Он взял ее под руку и повел к маленькой веранде, затем усадил ее в шезлонг, принадлежащий миссис Диллингтон-Блик, а сам уселся на краешек шезлонга Обина Дейла. — Что значит «невиновен»? — повторил он. Джемайма удивленно смотрела на него. — Не стоит воспринимать все это так серьезно, — заметила она. — Хотя, возможно, ты относишься к этому иначе, чем я. — К чему к этому? — Ну, к истории с куклой миссис Диллингтон-Блик. Это был просто чудовищный поступок, и мне все равно, кто что говорит, я уверена: кто-то сделал это нарочно. Если бы на нее наступили нечаянно, она пострадала бы меньше. И потом, класть цветок на грудь — если это и шутка, то самая гадкая и подлая! Тим наклонился и медленно зашнуровал туфлю. А когда выпрямился, Джемайма спросила: — С тобой правда все в порядке? То бледнеешь, то краснеешь, меняешь окраску, как хамелеон. — А сейчас я какой? — Жутко красный. — Наверное, потому, что нагибался. А насчет куклы с тобой согласен. Очень грубый и некрасивый поступок. Возможно, один из матросов напился, вот и сотворил такое. — Что-то я не видела здесь пьяных матросов. Знаешь, кто это, по моему мнению? — Кто? — Мистер Кадди. — Да бог с тобой, Джем. Почему именно он? — спросил Тим. — Да потому что он все время улыбался и улыбался, когда мистер Бродерик показывал куклу. — Да у него просто хроническая усмешка. Не сходит с лица. — И все равно, — Джемайма взглянула на Тима и тут же отвернулась. — По моему мнению, — пробормотала она, — он просто ГС. — Кто? — Грязный старикан. Честно скажу, меньше всего мне хотелось бы оказаться одной на палубе с наступлением темноты и встретить его. Тим поспешил предупредить ее, чтобы вечерами она на палубу одна не выходила. — Ради безопасности всегда можешь взять с собой меня, — сказал он. — Я человек надежный. Джемайма рассеянно усмехнулась. Похоже, она сомневалась, стоит ли затрагивать эту тему. — Ну, что такое? — спросил он. — Ничего. Нет, правда, ничего. Просто… ну, я не знаю. Все началось тогда, когда Денис принес эти гиацинты миссис Дэ Бэ в салон. На второй день путешествия. С тех пор мы не можем ни о чем думать и говорить, кроме как об этих ужасных убийствах. Все время. Чего стоит одно это обсуждение алиби накануне прибытия в Лас-Пальмас, и мисс Эббот тогда просто сломалась. И ее личные неприятности тут совершенно ни при чем, бедняжка. А потом эта ужасная история с девушкой, которая должна была доставить цветы миссис Дэ Бэ и погибла. А теперь еще и сломанная кукла. Ты, наверное, думаешь, что я свихнулась, — добавила Джемайма, — но эта последняя история меня подкосила. И знаешь, какая мысль просто не выходит из головы? Что если этот ужасный Цветочный Убийца у нас на борту?.. Тим предупреждающе вскинул руку, но было поздно — тень мужской фигуры уже упала на палубу рядом с Джемаймой. — Милое мое дитя! — воскликнул Обин Дейл. — Что за патологически мрачные предчувствия! III Тим и Джемайма встали с шезлонгов. Тим пробормотал автоматически, в надежде хоть как-то скрыть смущение: — Боюсь, мы вторглись на вашу частную территорию. — Мальчик мой дорогой! — воскликнул Дейл. — Да можете пользоваться этими дурацкими шезлонгами сколько душе угодно! Когда хотите, лично я не возражаю. И уверен, мадам будет просто в восторге. Он принес целую гору подушек и пледов и принялся раскладывать их на шезлонгах. — Мадам скоро появится и захочет выпить чашечку чая. — И Дейл принялся взбивать подушку с апломбом слуги из «Тетушки Чарли», а потом поместил ее в изголовье. — Ну, вот! — сказал он. Выпрямился, достал из кармана трубку, манерно вставил ее в рот и продолжал покровительственно нависать над Джемаймой. — А что касается вас, юная леди, — он слегка склонил голову набок, — слишком живое воображение может занести куда угодно. Не стоит идти у него на поводу. Дейл произнес это, в точности копируя свою телевизионную манеру, так что Тим, несмотря на смущение, почувствовал сильнейшее искушение начать насвистывать песенку из передачи «Упакуй свои беды в мешок». Но он сдержался и заметил: — На самом деле все не так страшно, как вам показалось. Мы с Джемаймой спорили об этих дурацких пари насчет алиби, ну и это неизбежно привело к разным там догадкам о Цветочном Убийце. — Гм-м, — пробурчал Дейл, все еще не сводя взгляда с Джемаймы. — Понимаю. — Затем он скроил задумчивую гримасу. — Знаете что, Джемайма, лично мне кажется, мы уже достаточно наговорились на эту тему. К тому же она не самая приятная в мире, согласны? Ну, что скажете? А?.. Порозовев от смущения, Джемайма холодно ответила: — Уверена, вы правы.