Мисс Эббот оторвала взгляд от письма, которое читала, моргнула два раза и снова принялась за письмо. Отец Джордан, который читал, сделал легкое движение правой рукой. Абсурдно было бы предполагать, сказал себе Аллейн, что ему в этот момент вдруг захотелось перекреститься. Молчание нарушила Джемайма. Она крикнула: — Вода просто прелесть! Давайте сюда. Райское наслаждение! Миссис Диллингтон-Блик натянула шапочку для купанья, сняла сандалии, избегая смотреть на мистера Кадди, осторожно сошла в бассейн по ступенькам и протянула руки Аллейну. — Ловите меня, — кокетливо произнесла она и в ту же секунду потеряла равновесие и обрушилась в бассейн, словно лавина. Вода выплеснулась за края бассейна. Аллейн, мистер Кадди, Джемайма и Тим запрыгали на ней, как поплавки. Обина Дейла окатило с головы до пят. Миссис Диллингтон-Блик вынырнула на поверхность, отплевываясь и ловя воздух ртом, и ухватилась за чью-то руку. — Руби! — в ужасе воскликнул Обин Дейл, смахивая морскую воду с лица. — Ну что ты наделала? Впервые за все время путешествия мистер Мэрримен разразился громким неуправляемым, почти истеричным смехом. Этот инцидент имел весьма комичное продолжение. Пока миссис Диллингтон-Блик плавала в уголке бассейна, цепляясь за бортик, мистер Кадди держался поблизости, потом поднырнул и ухватил ее снизу. Началась борьба, из которой дама вышла победительницей — вырвалась, задыхаясь и преисполнившись гнева. По лицу ползли полоски размазавшейся туши, из носа текло, купальная шапочка сбилась набок. Словом, она являла собой ужасающее зрелище. Аллейн помог ей подняться по ступенькам. Дейл протянул руку и вытянул ее на палубу. — Этот жуткий человек! — бормотала она. — Это чудовище! Мистер Макангус поспешил встать на ее сторону и тоже выбрался из бассейна, а мистер Кадди торчал в воде неподвижно, держась за бортик. Эта смешная и одновременно безобразная сцена тоже имела продолжение. Мистер Макангус каким-то совершенно неузнаваемым визгливым голосом принялся отчитывать мистера Кадди. — Вы просто развратник и чудовище, сэр! — крикнул он и потряс кулаком перед мокрой физиономией мистера Кадди. — Да уж, Кадди, никак от вас не ожидал, — возмущенно заметил Дейл. — У вас весьма странные понятия о юморе. Мистер Кадди все еще посматривал на них, щурясь и часто моргая. Миссис Кадди поднялась с шезлонга и крикнула: — Дорогой! Ты забываешься! — Да вы настоящая обезьяна, сэр! — добавил мистер Макангус, а потом одновременно с Дейлом обнял за плечи миссис Диллингтон-Блик. — Я о ней позабочусь, — холодно сообщил ему Дейл. — Позвольте мне помочь вам, — сказал мистер Макангус. — Идемте, присядем где-нибудь. — Оставьте ее в покое. Руби, дорогая… — Да заткнитесь вы оба! — воскликнула миссис Диллингтон-Блик. Подхватила свой халат и удалилась — эдакая гора оскорбленной и изуродованной женственности. Мистер Мэрримен продолжал хохотать, остальные мужчины разошлись по своим шезлонгам, в бассейне остался один мистер Кадди и продолжал спокойно плавать. То было, пожалуй, единственное заслуживающее внимание происшествие за весь этот долгий оцепеневший от жары день. После ленча все пассажиры разошлись по своим каютам, и Аллейн позволил себе поспать часа два. Проснулся, как и наметил заранее, ровно в четыре и спустился вниз к чаю. Все сидели вялые и не были расположены к разговорам. Дейл, мистер Макангус и Кадди, похоже, решили успокоиться. Пребывание у бассейна сильно подействовало на мистера Мэрримена. Он очень обгорел, пребывал в лихорадочно возбужденном состоянии, но при этом не испытывал желания спорить с кем бы то ни было. К нему подошла Джемайма. Присела рядом с его креслом и попросила разрешить ей сбегать к Тиму, чтобы тот выписал ему какую-нибудь мазь от ожогов. — Ну, или на худой конец аспирин, — добавила она. — Я сама вам принесу. Идет? — она положила ладонь на его руку, но Мэрримен резко ее отдернул. — Наверное, это какая-то инфекция, — объяснил он свой жест, а потом вежливо добавил: — В любом случае спасибо вам, дорогая. — Но вы же весь горите, — Джемайма вышла и вскоре вернулась с аспирином и стаканом воды. Он согласился принять три таблетки и сказал, что ему лучше прилечь. И когда выходил из салона, пассажиры заметили, что его так и сотрясает дрожь. — Что ж, — произнес мистер Кадди. — Остается надеяться, это не заразно. — Если он заболел, — сразу встряла его супруга, — как-то необдуманно с его стороны сидеть рядом с остальными. Как самочувствие, дорогой? — Спасибо, дорогая, хорошо. И напрасно я так беспокоился, превосходно себя чувствую. — Тут он обратился уже ко всем пассажирам. — Выяснилось, что я хорошо переношу жару. И вообще, есть что-то бодрящее в тропиках, лично я так считаю. Это наблюдение было встречено дружным молчанием. Один лишь мистер Макангус нарушил тишину. — А вы видели? — обратился он к пассажирам, развернувшись спиной к мистеру Кадди. — Сегодня будут показывать фильм! На шлюпочной палубе. Уже вывесили объявление. Это вызвало сдержанный интерес. Отец Джордан прошептал Аллейну: — Это избавляет от необходимости играть в канасту. — Вот замечательно! — воскликнула миссис Диллингтон-Блик. — Но как мы там разместимся? — Лично я считаю, — пропел мистер Макангус, обращаясь теперь исключительно к ней, — все мы прекрасно устроимся на раскладных стульях, что свалены у кнехта. Прекрасная идея! А вы можете возлежать на своем шезлонге. Да, кстати, и выглядеть там вы будете просто великолепно, — с робким смешком добавил он. — Прямо как Клеопатра на своем корабле в окружении рабов. Почти язычески. — Господи боже ты мой! — А что за фильм? — осведомился Дейл. — «Отелло». С каким-то знаменитым американским актером. — О боже! — Мистер Мэрримен будет доволен, — прокомментировала Джемайма. — Ведь это его любимое произведение. Ну, если поправится, конечно. — Лично я считаю, ему приходить не следует, — тут же возразил мистер Кадди. — Надо считаться с тем, что люди вокруг. — Но ведь показывать будут на свежем воздухе, — заметила мисс Эббот. — И вам вовсе не обязательно сидеть рядом с мистером Мэррименом. Миссис Кадди многозначительно улыбнулась мужу. — Нет, правда, здорово! — сказала Джемайма. — Орсон Уэллс и все такое. Я посмотрю с удовольствием! — Лучше уж бы показали какой-нибудь веселенький мюзикл, — проворчала миссис Кадди. — Но мы с тобой люди не привередливые, верно, дорогой? Мистер Кадди промолчал, по-прежнему не сводя глаз с миссис Диллингтон-Блик. III И вот на экране начала разворачиваться экранизация знаменитой пьесы Шекспира. Мистер Мэрримен тихо призывал гнев всех богов на голову его постановщика, мистера Орсона Уэллса. В первом ряду сидел и громко вздыхал капитан Баннерман, подбородок у миссис Диллингтон-Блик дрожал, а Дейл время от времени бормотал: — О нет! Аллейн, тоже потрясенный происходящим на экране, не мог уделять картине достаточно внимания. За компанией капитана разместились во втором ряду все остальные пассажиры, а офицеры теснились чуть в стороне. Денис и другие стюарды стояли в самом заднем ряду. На море был полный штиль, звезды блистали как-то особенно ярко. Экран, на котором демонстрировался фильм, жил своей собственной жизнью, светился и жестикулировал в сгущающейся тьме. Задуть свечу, а там… Задуть свечу? Когда тебя, мой огненный прислужник, Я загашу, то, если в том раскаюсь, Могу опять зажечь…[35] Джемайма затаила дыхание, Тим взял ее за руку. Они были движимы одним лишь чувством и одной мыслью: как это правильно и хорошо, что они вместе слушают музыку этих слов. Найду ли я где пламя Прометея, Чтобы вновь зажечь потухший твой огонь? — Пламя Прометея, — одобрительно пробормотал отец Джордан. Финальная сцена возникла на экране во всем своем величии и трагизме. Огромное лицо заполнило экран. О, убей хоть завтра; но эту ночь дай мне прожить!..