Увидев через стеклянную стену оранжереи процессию с тортом в обеденном зале, она обратилась к присутствующим, с которыми только что воевала, и отдала короткий и четкий, вполне профессиональный приказ: — Вот отсюда! И все они повиновались. Пинки, Берти и Гэнтри тут же вышли из оранжереи. Чарльз удалился еще раньше. Остался лишь один Марчант, как и было задумано по сценарию. Потому как именно он должен был сопровождать мисс Беллами к гостям и произнести поздравительную речь. Они стояли рядом в оранжерее и наблюдали за тем, как Грейсфилд открывает шампанское. Слышался смех и приглушенная перепалка между гостями. Бокалы наполнялись шипучим напитком. Затем Грейсфильд и служанки отошли в сторону. И взгляды всех устремились на двери в оранжерею. — Ну вот, пора, — сказал Марчант. — Так что умерь свой пыл, дорогая, хотя бы ненадолго. — Он распахнул двери и добавил тихо: — Напакостить им можешь и позже, милочка. — Черта с два, — отозвалась мисс Беллами. Метнула в его сторону злобный взгляд, затем отступила на шаг, собралась, сложила губы в знаменитую треугольную улыбочку и вышла к гостям. Ее, естественно, приветствовали громкими аплодисментами. Марчант тоже заулыбался, затем поправил галстук-бабочку и вскинул руку. — Мэри, дорогая, — повысив голос, произнес он. — И все остальные! Прошу внимания! Засверкали вспышки камер. Речь Марчант произнес короткую, изящную, вполне лестную, и всем она понравилась. Он особо отметил, что никто по-настоящему не понимает людей этой старой и замечательной профессии лучше, чем они сами. Мэнтагю иронично высмеял старую устаревшую классификацию, деление на «шутов и бродяг». Он не забыл упомянуть о теплоте и истовой преданности к делу и очень трогательно приписал все эти качества к счастливо сложившимся между «нашей замечательной Мэри» отношениям… он хотел сказать «с Марчант и компанией», но заменил последнее обозначение более известным и знакомым публике словом «Управление». А закончил тем, что попросил всех поднять бокалы и выпить за здоровье «нашей дорогой Мэри». Мисс Беллами вела себя просто безупречно. Стояла совершенно неподвижно, и со стороны было незаметно, что она оглядывает присутствующих. Однако же она очень внимательно рассматривала ряды гостей и сразу обнаружила отсутствие Ричарда, Пинки, Берти, Уорендера и Гэнтри, уже не говоря об Аннелиде и Октавиусе. От нее также не укрылось, что Чарльз, обязанный оказывать ей супружескую поддержку, подошел позже, чем положено, и был бледен и взволнован. И это страшно ее разозлило. Мэри заметила, что физиономия у старухи Нинн слишком уж раскраснелась — явный признак того, что глотнула лишнего. Наверняка налакалась портера с Флоренс и Грейсфилдом, и выпили они не по одному стаканчику. Вот старая мерзавка, эта Нинн! А уж на этих предателях — Ричарде, Пинки, Берти, Морисе и Таймоне — вообще клейма ставить негде. Как только посмели они не прийти, чтобы выслушать поздравительную речь! Нет, это просто невыносимо: в день своего рождения она сталкивается с вопиющим неуважением, с одним предательством за другим. И все эти мерзости и предательства лишь наслаиваются друга на друга, и, о Боже! ради чего? Ради какой-то костлявой девчонки из книжной лавки! А теперь надо одарить Монти затуманенным и полным благодарности взглядом. Они как раз пьют за ее здоровье. Мэри произнесла ответную речь, тоже, как обычно, короткую. Главная мысль — она потрясена так, что просто не хватает слов, тон слегка капризный. И закончила, призвав всех присутствующих обратить внимание на торт — на этот раз Куки просто превзошла себя. Да вы только посмотрите, как он разукрашен! Снова раздались аплодисменты, и тут Гэнтри, Пинки, Берти и Уорендер вошли через дальнюю дверь. Мисс Беллами уже собиралась завершить речь, как вдруг вмешалась старуха Нинн. — Да что ж это за торт такой, без свечей? — громко, на весь зал, спросила она. Несколько гостей захихикали, деликатно прикрывая ладонями рты. Слуги засмущались, навострили уши. — Их должно быть пятьдесят! — заявила старуха Нинн. — О, как бы красиво они смотрелись! — И она тоже залилась квохчущим смехом. Мисс Беллами предприняла единственное возможное в такой ситуации действие. Не обращая внимания на старую Нинн, схватила ритуальный нож и возила его в самое сердце торта. Этот жест, носивший характер катарсиса, гости приветствовали громкими аплодисментами. Снова замигали вспышки фотокамер. Церемония следовала по намеченному курсу. Торт разрезали, куски разложили по тарелкам. Бокалы наполнили снова, и гости начали переговариваться между собой. Для мисс Беллами настало время вскрыть подарки, которые уже были разложены на столе в центре комнаты. Вот она закончит с этим, выразит свое восхищение и благодарность, и гости начнут расходиться. И вечеринка, считай, закончена. Но на это потребуется немало времени и все ее внутренние ресурсы. Тем временем старуха Нинн с красным лицом, нетвердо стоявшая на ногах, явно готовилась развить свою мысль о свечах и донести ее до сведения всех и каждого, кто пожелает ее выслушать. Мисс Беллами быстро приняла решение. Подошла к старушке Нинн, обняла ее за плечи и, весело смеясь, повела к двери в холл. Ей пришлось пройти мимо Уорендера, Пинки, Берти и Таймона Гэнтри. Она полностью проигнорировала их, но крикнула Монти Марчантоу, что идет припудрить носик. Чарльз стоял в дверях. Это вынудило ее на секунду остановиться. Он произнес еле слышно: — Ты поступила просто ужасно. Чудовищно! Мэри с презрением взглянула на него. — Чего стоишь на дороге? Мне надо выйти. — Я не позволю тебе так поступать. — Пошел прочь! — тихо прошипела она и протиснулась мимо него к двери. В душном замкнутом пространстве ее духи окутали его, словно туманом. Он заметил громко: — Хотя бы постарайся не использовать больше эту гадость. Хотя бы этого прошу. Мэри, послушай меня! — Да ты совсем, как я вижу, рехнулся! Они смотрели друг на друга. Затем Чарльз отступил в сторону, и она вышла, забрав с собой Нинн. Оказавшись в холле, Мэри сказала: — Вот что, Нинн. Ступай к себе в комнату и приляг. Ты меня слышала? Старуха просмотрела ей прямо в глаза — уголки рта опущены — и, крепко цепляясь за перила, стала подниматься наверх. Ни Мэри, ни Чарльз не заметили Флоренс, которая, стоя в двух шагах позади, живо прислушивалась к их перепалке. Затем она отошла в глубину холла, а буквально через секунду с улицы появился Ричард. Увидев мисс Беллами, он остановился как вкопанный. — Где ты был? — тут же спросила Мэри. — Пытался, впрочем, не слишком успешно, извиниться перед моими друзьями. — Но их вроде бы никто не выгонял. Сами ушли. — А ты думала, они останутся? — Я думаю, что такие, как они, способны на все. Ричард взглянул на нее с плохо скрываемым удивлением и промолчал. — Мне надо с тобой поговорить, — сквозь зубы процедила Мэри. — Вот как? Интересно, о чем же? — Прямо сейчас. — Что ж, чем скорее, тем лучше. Но разве ты, — он кивком указал на обеденный зал, — не должна быть сейчас там? — Сию секунду! — Хорошо. — Только не здесь. — Где хочешь, Мэри. — У меня в комнате. Она направилась к лестнице, и в этот момент из обеденной залы выскочил, улыбаясь во весь рот, фотограф из газеты. — Мисс Беллами, разрешите сделать ваш снимок? Вот здесь, у двери? Может, рядом с мистером Дейкерсом? Какая прекрасная возможность! Вы не возражаете? Секунд пять она колебалась. Ричард что-то пробурчал себе под нос. — Там, в зале, такая толчея. А нам хотелось бы сделать снимок на весь разворот, — сказал фотограф и назвал газету, в которой работает. — Ну, разумеется, — согласилась мисс Беллами. Ричард наблюдал за тем, как она подправляет прическу и подкрашивает губы. Хоть он и привык к ее профессиональному мастерству в этом плане, но всякий раз изумлялся, как быстро и ловко она управляется. Но вот мисс Беллами отложила пудреницу и с сияющей улыбкой обернулась к фотографу. — Так где? — спросила она. — Думаю, у входа. Будто вы встречаете мистера Дейкерса. Она прошла через холл ко входной двери. Фотограф вертелся вокруг нее. — Только без мелких подробностей, — попросила мисс Беллами и приняла позу. — А мистер Дейкерс? — поинтересовался фотограф. — Может, лучше так, как есть? — пробормотал Ричард. — Не обращайте на него внимания, — весело отмахнулась она. — Иди сюда, Дики. — Тут ходят слухи о какой-то новой пьесе, я не ошибся? Может, сделаем так? Пусть мистер Дейкерс показывает вам эту пьесу, ладно? Я тут на всякий случай прихватил одну папку. Фотограф извлек папку в бумажном переплете, открыл ее и вложил в руки мисс Беллами. — Ну, будто вы наткнулись на одну особенно смешную реплику, — не унимался он. — И показываете пальцем на эту строчку, а он смотрит. Согласны, мистер Дейкерс? Ричарда едва не стошнило. — Знаете, я совершенно не фотогеничен. Так что давайте лучше без меня. — Ну уж нет! — воскликнула мисс Беллами. Ричард покачал головой. — Вы просто скромничаете, — заметил фотограф. — Вот сюда, чуть-чуть ближе друг к другу. Замечательно! Мэри ткнула пальцем в рукопись. — А теперь прошу улыбочку! — сказал фотограф. Сверкнула вспышка. — Превосходно! Спасибо вам, — и он удалился.