Часть 24 из 82 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Он положил телефон во внутренний карман, но продолжал сидеть на корточках. Харри заметил, что рука инспектора лежит на белой коже женщины, чуть ниже трусиков. Вероятно, для опоры.
— Любопытная картина, а? — спросил Волер, словно прочитав мысли Харри.
— Кто это?
— Барбара Свендсен, двадцать восемь лет, из Бестума. Работала здесь дежурным администратором.
Харри присел рядом с Волером.
— Как видишь, стреляли в затылок, — продолжал тот. — Вероятно, из того самого пистолета, который лежит там, под раковиной. От него еще пахнет кордитом.
Харри посмотрел в угол, где лежал черный пистолет с большой шишкой, навинченной на ствол.
— «Ческа збройовка», — прокомментировал Волер. — Чешский пистолет со специальным глушителем.
Харри кивнул. Ему захотелось спросить, не был ли этот пистолет одним из контрабандных товаров Волера и не об этом ли только что шел разговор по телефону.
— Интересная поза, — отметил он.
— Да, полагаю, она сидела на корточках или стояла на коленях, а потом упала головой вперед.
— Кто ее нашел?
— Одна из женщин-адвокатов. Кол-центр получил звонок в семнадцать одиннадцать.
— Свидетели?
— Никто из тех, с кем мы говорили, не видел каких-либо подозрительных лиц, пришедших или ушедших за последний час, и не заметил ничего странного. Единственный посетитель, который пришел на встречу с кем-то из адвокатов, говорит, что Барбара ушла из-за стойки в шестнадцать пятьдесят пять принести ему стакан воды, но не вернулась.
— Хм… Стало быть, она пошла сюда?
— Вероятно. До кухни оттуда идти куда дальше.
— Неужели по пути от стойки сюда ее никто не видел?
— Между туалетом и приемной — два кабинета, но сотрудники к тому времени уже разошлись по домам, кое-кто еще работал за закрытыми дверьми или в залах для переговоров.
— А что посетитель? Как он поступил, не дождавшись ее?
— В пять у него была встреча, он не стал ждать администратора и вышел в коридор — искать кабинет адвоката, с которым собирался встретиться.
— То есть он тут неплохо ориентируется?
— Нет, говорит, что здесь впервые.
— Хм… Значит, он — последний, кто видел ее перед смертью?
— Угу.
Харри отметил, что рука Волера осталась там, где и была.
— Выходит, убийство произошло в промежутке от четырех пятидесяти пяти до пяти одиннадцати.
— На ощупь — именно так, — сказал Волер.
Харри уткнулся в блокнот.
— Это обязательно? — тихо спросил он.
— Что именно?
— Щупать ее.
— А тебе не нравится?
Харри не ответил. Волер наклонился ближе:
— То есть, Харри, ты утверждаешь, что никогда их не щупал?
Харри попробовал сделать запись в блокноте, но ручка не писала.
Волер усмехнулся:
— Не отвечай, по тебе и так видно. Харри, любопытство не порок, а одна из причин, по которой мы пошли в полицию. Разве нет? Любопытство и тяга к острым ощущениям. Например, любопытно узнать, каков на ощупь свежий труп, еще не холодный, но уже и не теплый.
— Я…
Том Волер схватил его за руку, и Харри выронил авторучку.
— Потрогай! — Волер прижал его ладонь к бедру убитой.
Харри тяжело засопел. Сначала ему захотелось отдернуть руку, но он не стал этого делать. Ладонь Волера на запястье была горячей и сухой. Кожа убитой казалась какой-то резиновой и чуть теплой.
— Чувствуешь? Вот они, острые ощущения, Харри. Где ты их будешь искать, когда закончится служба? Как другие бедолаги — на видео или на дне бутылки? Или все же в настоящей жизни? Настоящая жизнь — вот что я тебе предлагаю. Чувствуешь, Харри? Ну, да или нет?
Харри откашлялся:
— Я только хотел сказать, что до приезда криминалистов лучше ничего не трогать.
Волер пристально посмотрел на него и, весело подмигнув, отпустил руку со словами:
— Ты прав. Я ошибся. — И, встав, он вышел.
Харри продолжало мутить, он старался дышать глубоко и спокойно. Беата не простит, если его вывернет прямо на месте преступления.
Он прислонился щекой к холодной плитке и, приподняв край пиджака Барбары, заглянул под него. Между коленями и дугой туловища лежал белый пластиковый стаканчик, но внимание привлек не он, а ее рука.
— Черт, — прошептал Харри. — Черт…
В шесть двадцать на этаже адвокатской конторы появилась Беата. У женского туалета она нашла Харри. Тот сидел на ковре, прислонившись к стене, и пил из белого пластикового стаканчика.
Остановившись перед ним, Беата поставила на пол железные чемоданы и провела тыльной стороной ладони по раскрасневшемуся потному лбу.
— Прошу прощения, — сказала она. — Загорала на пляже. Сначала заскочила домой переодеться, потом — на Кьельберг-гате за оборудованием. А тут еще какой-то идиот заблокировал лифт — пришлось по лестнице тащить.
— Хм… И правильно сделал: надо подойти к этому делу со всей осторожностью. Журналисты уже что-нибудь пронюхали?
— Там на солнышке греется стайка. Небольшая. Все ж в отпусках.
— Боюсь, отпуск закончился.
Беата скривилась:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Идем. — Харри провел ее в туалет и сел на корточки. — Загляни под тело и увидишь. Безымянный палец отрезан.
Она ойкнула.
— Крови не так много, — продолжал Харри. — Значит, отрезали после смерти. А еще — вот. — Он убрал волосы с левого уха Барбары.
Беата наморщила носик:
— Сережка?
— В виде сердца. В правом ухе — совсем другая, серебряная. Вторую серебряную сережку я нашел на полу в одной из кабинок. Значит, эту вдел убийца. Забавно, что она еще и открывается. Вот так. Необычное содержимое, тебе не кажется?
Беата кивнула:
— Красная пятиконечная бриллиантовая звезда.
— И что мы имеем?
Она посмотрела на него и спросила:
— Теперь это слово можно произнести вслух?