— Дело срочное, — сказал Волер, не отвечая на вопрос, что для Отто было положительным ответом. — Мне нужно, чтобы к завтрашнему утру все было установлено. Отто расхохотался: — Хотите, чтобы я за одну ночь установил полное видеонаблюдение и прослушивание всех лестниц, коридоров и лифта в четырехэтажном здании? Это невозможно. — Дело первостепенной важности, мы… — Не-воз-мож-но! Понимаете? — Отто нервно засмеялся, и кровать под ним заходила ходуном. — Если это настолько срочно, мы займемся этим на выходных, Волер. В таком случае гарантирую, что все будет готово к утру понедельника. — Ясно, — произнес Волер. — Извини мою наивность. Отто так хотелось выторговать себе дополнительные часы работы и избавиться от спешки, но он хорошо разбирался в интонациях клиентов, поэтому уловил, что последнюю фразу инспектор произнес как-то не так. — Хорошо-хорошо, может быть, договоримся. — Отто пошарил под кроватью, но там были только ящики из-под пива и пыль. — Тогда надо учесть надбавку за ночное время и, конечно, за выходные. Пиво! Может, купить ящик да пригласить Эуд Риту отпраздновать окончание дела? Или — если она не согласится — Нильса. — Еще небольшой аванс за оборудование, которое мне самому придется арендовать. Ведь у меня здесь не все. — Разумеется, — согласился Волер. — Что-то, очевидно, стоит у Стейна Аструпа из Аскера. Отто Танген чуть не выронил трубку. — Ой! — издевательски добавил Волер. — Задел за больное? Ты забыл о чем-то рассказать? Часом, не о гостинцах из Роттердама? Кровать с треском рухнула. — С установкой тебе помогут наши сотрудники, — продолжал Волер обычным голосом. — Суй тело в брюки, бери свой чудо-автобус, встречаемся в моем кабинете для ознакомительной беседы и просмотра планов. — Я… я… — …премного благодарен? Отлично. Старые друзья снова работают вместе, верно, Танген? Если постараться, собраться и выложиться по полной, все будет замечательно. Глава 25 Пятница. Глоссолалия — Это вы здесь живете? — удивился Харри. Удивился он сходству — настолько разительному, что, когда дверь открылась, он вздрогнул, увидев ее старое бледное лицо. И глаза. Такие же спокойные, такие же теплые. В первую очередь — глаза. Но еще — голос, которым она подтвердила, что она и есть Олауг Сивертсен. — Полиция. — Харри показал удостоверение. — Да? Надеюсь, ничего такого не случилось? Скрещение морщинок и складочек на ее лице приняло обеспокоенное выражение. Харри она так напоминала его бабушку, которая вечно хлопотала за других. — Нет, что вы, — автоматически соврал он и подкрепил ложь кивком головы. — Можно войти? — Конечно. Она открыла дверь и шагнула в сторону. Харри и Беата вошли в дом, где пахло зеленым мылом и старой одеждой. Ну разумеется. Харри зажмурился, а когда открыл глаза, она с полуулыбкой смотрела на него. Харри улыбнулся в ответ. Она ведь не знала, он ожидает, что старушка вот-вот обнимет его, потреплет по голове и прошепчет, что дедушка в комнате ждет их с сюрпризом. Она провела Харри и Беату в гостиную, но там никого не оказалось. Зато в комнате (вернее, в комнатах — их было три в ряд) висели хрустальные люстры и стояла массивная старинная мебель. И мебель, и обои были чистыми, но затертыми — так обычно и бывает в доме, где живет один человек. — Присаживайтесь, — пригласила она. — Кофе? Это больше походило на мольбу, чем на предложение. Харри сдержанно кашлянул, не зная, стоит ли сразу рассказывать, зачем они явились. — Было бы здорово, — улыбнулась Беата. Старушка улыбнулась ей в ответ и зашаркала на кухню. Харри с благодарностью посмотрел на Беату. — Она похожа на… — начал было он. — Понимаю, — сказала Беата. — По тебе видно. Она и мне напомнила бабушку. Харри хмыкнул и посмотрел вокруг. Семейных фотографий было немного. Серьезные лица на двух черно-белых снимках — очевидно, довоенных — и еще четыре фотографии одного и того же мальчика, сделанные в разные годы. На одной из них было прыщавое юношеское лицо с модной — по меркам шестидесятых годов — стрижкой, такими же игрушечными глазками, как и те, что встретили их в дверях, и улыбкой — именно улыбкой, а не той гримасой, которую постоянно корчил Харри, когда его в таком возрасте сажали перед объективом. Старушка вернулась с подносом, сев, налила кофе и предложила пирожные. Харри дождался, пока Беата поблагодарит за двоих, потом спросил: — Фру Сивертсен, вы читали в газетах об убийствах молодых женщин в Осло? Та покачала головой: — Я о них знаю по заголовкам, ведь в «Афтенпостен» про это пишут на первой странице, но я такие статьи никогда не читаю. — Она улыбнулась, морщинки вокруг глаз сделались глубже. — И смею заметить, я не «фру», а всего лишь старая «фрекен». — Прошу прощения, я решил, что… — Харри кивнул на фотографии. — Да, — сказала она. — Это мой сынок. Возникла пауза. Ветер донес до них далекий лай и металлический голос, сообщающий, что поезд на Халден отправляется с семнадцатого пути. Донес и бросил перед занавесками у открытых балконных дверей. — Извините. — Харри взял чашку, но вспомнил, зачем пришел, и поставил ее обратно. — У нас есть основания полагать, что убийца женщин — серийный маньяк и одной из следующих жертв он выберет… — Какие замечательные у вас пирожные, фрекен Сивертсен. — Беата встряла внезапно, даже не успев как следует прожевать. Харри удивленно посмотрел на нее. Со стороны балкона донесся шум приближающегося поезда. — Они покупные, — смущенно улыбнулась хозяйка. — Давайте я попробую начать еще раз, фрекен Сивертсен, — поняв, почему Беата перебила его, произнес Харри. — Во-первых, скажу: причин беспокоиться нет, ситуация полностью под контролем. Во-вторых… — Спасибо, — поблагодарил Харри, когда они шли вниз по Швейгордс-гате мимо депо и низких заводских зданий, на фоне которых сад и вилла были похожи на оазис в черной пустыне. Беата улыбнулась и даже не покраснела. — Просто подумала, что не стоит вот так — обухом по голове. Есть же правило: надо походить вокруг да около. Представить вещи не в таком мрачном свете. — Да, слышал про такое. — Харри прикурил сигарету. — Никогда у меня не получалось разговаривать с людьми. Вот слушать — другое дело. А может… — Он осекся. — Что «может»? — Может, я уже ни на что не годен? Может, я уже работаю без отдачи? Может, надо заняться… чем-нибудь другим? Ты не против сесть за руль? Он бросил ей ключи через крышу машины. Она поймала и посмотрела на них с каким-то удивленным выражением лица. В восемь часов в зале для совещаний снова собралась четверка ведущих следователей и Эуне. Харри доложил о встрече на вилле Балле и сказал, что Олауг Сивертсен отнеслась к делу довольно спокойно. Разумеется, она испугалась, узнав, что, возможно, попала в зону внимания серийного убийцы, но паниковать не стала. — У Беаты возникла мысль: пускай она какое-то время поживет у сына, — добавил Харри. — По-моему, мысль здравая. Волер покачал головой. — Почему нет? — удивился Харри. — Преступник может наблюдать за будущим местом преступления. Если мы начнем что-то там менять, рискуем его спугнуть. — То есть ты предлагаешь использовать старую, ни в чем не повинную женщину как… как… приманку? — Беате хотелось скрыть свою злость, но лицо заливалось краской. Волер некоторое время смотрел на Беату, а она смотрела на него. Когда пауза затянулась, Меллер уже открыл было рот, чтобы сказать хоть что-нибудь — неважно, что и каким голосом, — но Волер его опередил: — Главное для меня — поймать этого человека, чтобы все могли спать спокойно. А за бабулей, насколько мне известно, придут только на следующей неделе. Меллер рассмеялся — неестественно и громко, потом, почувствовав эту неестественность, еще громче.