– Не-а. И если позволите спросить, какая разница, мисс? Дом обокрали уже после убийства. Как это поможет найти убийцу? – Мне нужно знать, было ли ожерелье Вестонов среди украденных вещей или было ли оно в ту ночь на леди Довер. – На ней его не было. Единственно, что было на ней, – это элегантный гребень… – Это объяснение было так просто, что Сэм сам на себя разозлился, что не додумался до этого раньше. – Если его нет среди украденных вещей, значит, его забрал с собой убийца. Кендра кивнула. – И есть только несколько подозреваемых, которые хотели бы забрать это ожерелье после убийства. – Вся семья Вестонов, – заметил Элдридж. Кендра улыбнулась. – Да. – Но мы уже так или иначе рассматриваем их как подозреваемых. – Ребекка озадаченно нахмурилась. – Как это нам поможет? – У нас есть только теории и догадки. Это будет уже нечто более конкретное. Это также может помочь исключить обоих зятьев из списка подозреваемых. – Почему это исключит их? – спросил Алек. Кендра пожала плечами. – Зачем оно им? – Ожерелье никогда бы не досталось их женам. Оно бы отошло Доусону, а тот отдал бы его своей жене. Так что им, очевидно, незачем было его красть, – сказала Ребекка. – Но если оно там просто лежало, зачем им было его там оставлять? Кажется, это слишком дорогая безделушка, чтобы ее можно было вот так оставить, – сказал сыщик. Кендра посмотрела на Алека. – Это еще одно направление расследования – финансовое состояние мистера Робертса и мистера Седвика. Но опять же, смерть леди Довер не была следствием грабежа. Если ожерелье было украдено убийцей, то это потому, что он имел особое отношение к нему. Если Робертс или Седвик украли его, что бы они с ним сделали? Они вряд ли смогли бы вернуть его в семью без вопросов о том, как оно могло к ним попасть. – А если они были в долгах и украли ожерелье, как следствие убийства, то им бы пришлось его сбыть, – заметил Алек. – Я попрошу своих людей поискать его… если, конечно, оно не находится среди остальных украденных вещей леди Довер. – Знаете, есть вообще-то очень простой способ понять, было ли это ожерелье на леди Довер в тот вечер, – сказала Ребекка и покачала головой, когда заметила их недоумевающие лица. – Конечно же, мисс Марат. Горничная леди Довер помогала ей одеться, прежде чем уйти. Она должна знать. 38 – Было ли на леди Довер ожерелье в тот вечер, когда ее убили? Мисс Марат сидела напротив Кендры и Ребекки в гостиной. Кендра осознала, что от нетерпения дергает ногой, и заставила себя остановиться. Но, черт возьми, у нее было такое чувство, будто она готова выпрыгнуть из кожи. Они отправили записку мисс Марат два часа назад. Столько времени понадобилось лакею, чтобы найти горничную и привести ее в резиденцию герцога. Сэм отправился на Боу-стрит. У герцога была встреча в Королевском обществе, организации, которая выступала за популяризацию науки и натурфилософии, которую однажды возглавлял сам Исаак Ньютон. Алек пошел разбираться с корреспонденцией в своей резиденции. Ребекка осталась, заняв себя чтением книги, в то время как Кендра редактировала информацию на грифельной доске, пила кофе и ждала. Из-за ее нервного состояния Ребекка удалилась в более спокойное место для чтения, библиотеку, пока Хардинг не сообщил о прибытии мисс Марат. – Вы говорили, что леди Довер уделила особенное внимание тому, как она была одета в тот вечер. – Леди Довер всегда уделяла внимание своему внешнему виду. Но, ну да, она хотела надеть голубое платье. – Мне кажется, что она могла также захотеть надеть одно особое ожерелье. Невероятно длинные светлые ресницы захлопали. – Теперь, когда вы об этом упомянули, мисс, кажется, да, я помню, что она испытывала особенное восхищение перед этой безделушкой. – Можете мне описать ее? Горничная скривилась, пытаясь сконцентрироваться. – Оно было красивое. На нем были блестяшки… бриллианты то есть… и жемчуг. – Можете описать немного точнее? – Как это, мисс? – Сколько было рядов жемчуга? Мисс Марат закрыла глаза и сосчитала на пальцах. – Пять, точно. – Она открыла глаза и улыбнулась Кендре. – И я помню эти бриллианты. Интересные такие, розовые. Ее светлость очень любила розовый цвет, да. Кендра пыталась задать свой вопрос как можно более непринужденно: – И где вы в последний раз видели это ожерелье? – Вокруг шеи леди Довер. Я сама его ей надела. * * * Когда мисс Марат удалилась, Ребекка и Кендра остались в гостиной. – Эта новая информация определенно исключает из списка лорда Довера, – сказала Ребекка. – У него не было причины красть ожерелье. Кендра уже давно мысленно исключила этого мужчину, но все же ей доставило особенное удовольствие намочить тряпку и стереть его имя полностью с доски. Она посмотрела на Ребекку и широко улыбнулась. – Теперь их восемь. – Семь, если вы уберете леди Франсис. Кендра покачала головой. – Она пока что должна остаться. Робертс и Седвик опустились в этом списке по причинам, о которых я уже говорила. Если только не вскроется что-то относительно их финансового состояния, у них не было причины красть это ожерелье. Я хочу еще раз спросить Доусона о его местонахождении вчера, когда убили мисс Купер, и расспросить леди Изабеллу и леди Луизу относительно того, чем они вчера занимались. – Не могу представить, что одна из этих женщин убила леди Довер. Или убила мисс Купер посреди Пикадилли. Как бы они смогли это провернуть, если учесть, что их сопровождают горничные? – Так же, как и мне удалось уйти без горничной. Я надела форму служанки и смешалась с толпой. Это вообще-то было на удивление просто. – И освобождающе, подумала она, но не стала озвучивать эту мысль вслух. – Я бы сказала, что все эти женщины достаточно умны, чтобы додуматься до подобного трюка с переодеванием. – Полагаю, это так, – нехотя согласилась Ребекка. – Но все же сложно поверить в это. Кендра посмотрела на нее. – Почему? У каждой из них есть мотив и, вероятно, и возможность. Даже у леди Вестон. В ночь убийства леди Довер она была предположительно в спальне в опиумной коме и с табличкой «Просьба не беспокоить» на двери. Ребекка нахмурилась. – Я не слышала о такой табличке. – Я выражаюсь фигурально. Хочу сказать, что она была одна и якобы спала. Но чем она занималась на самом деле? – Вы правда думаете, что она могла сбежать из резиденции, чтобы убить любовницу своего мужа? – Странные вещи происходят, – сказала Кендра, пожав плечами. – Я слышала об одной итальянской матери семейства, которая подмешала яд троим женщинам, потом разрубила их на куски и сделала из них мыло и кексики, которыми она угостила соседей и съела сама. Глаза Ребекки расширились от отвращения. – Не может быть! – Может. – Леонарда Чанчулли, известная как мыловар из Корреджо. Эта женщина совершила свое ужасное преступление в начале 1940-х годов, но Кендра не могла сообщить об этом Ребекке. – Не стоит недооценивать женскую изобретательность. Ребекка вздрогнула. – Я и не недооцениваю. Только это не изобретательность. Это сумасшествие. – Иногда это одно и то же.