— Он помог мне, мама, — огрызнулась Шэннон. Она двинулась, чтобы встать, и, как мудак, которым я был, я двинулся, чтобы помочь ей, поймав прищуренный взгляд ее матери. Я все равно продолжил идти к ней. Пошли они все. Час назад я видел эту девушку в наполовину бессознательном состоянии. Мне не хотелось рисковать. — Мам, — вздохнула Шэннон. — Он тренировался с футболистом, и мяч попал в меня… — Регби. Наш Джонни — лучший игрок в регби, которого колледж Томмен видел за пятьдесят лет. — гордо вставил мистер Туоми. Я закатил глаза. Сейчас было не время обсуждать меня — или компанию. — Это была честная ошибка, — добавил я, беспомощно пожав плечами. — И я заплачу за ее форму. — И что это должно означать? — потребовала ответа ее мать. Я нахмурился. — Это значит, что я заплачу за ее форму, — медленно повторил я. — Ее юбка… — И колготки, — вставила Шэннон. — И колготки, — я одарил ее снисходительной улыбкой, а затем быстро отрезвил свои черты, когда был встречен убийственным взглядом ее матери. — Я все заменю. — Потому что у нас нет денег? — рявкнула миссис Линч. — Потому что я не могу позволить себе одеть своего собственного ребенка? — Нет, — медленно сказал я, чертовски смущенный человеческим инкубатором, объявляющим мне тихую войну. — Потому что это моя вина, что они испорчены. — Ну нет, спасибо, Джонни, — фыркнула она. — Моя дочь не принимает благотворительность. Боже. Эта женщина была что-то с чем-то. Я попробовал снова: — Я никогда не говорил, что она, миссис Линч… — Остановись, мама, — простонала Шэннон, щеки ее покраснели. — Он просто пытается быть милым. — Было бы неплохо не нападать на тебя в твой первый день, — фыркнула миссис Линч. Я подавил стон. Мне не прельстило выигрывать какие-либо конкурсы популярности с этой женщиной, это уж точно. — Мне очень жаль, — я в сотый, блять, раз произнес это слово. — Джонни, — сказал мистер Туоми, прочищая горло. — Почему бы тебе не вернуться, не переодеться в форму и не пойти на следующий урок. Я вздохнул с облегчением, обрадованный перспективой сбежать от этой сумасшедшей гребаной женщины. Сделал несколько шагов в направлении главного входа, затем остановился, колеблясь. Должен ли я оставить ее? Должен ли я остаться? Уходить не казалось правильным поступком. Неуверенный, я двинулся, чтобы повернуть назад, но был сбит лающим приказом. — Продолжай идти, Джонни! — приказала ее мать, указывая на меня пальцем. Так я и сделал. Глава 5. Введение законов и их нарушение Джонни К тому времени, как я вернулся в раздевалку, после обхода обеденного зала, чтобы поговорить с заместителем директора, миссис Лейн, команда закончила тренировку и большинство парней приняли душ. Зайдя и не обращая внимания на приглушенные замечания и взгляды, я направился прямо к Патрику Фели, извинился за то, что был с ним придурком ранее, пожал ему руку, а затем прокрался к скамейке запасных. Опустившись рядом со своей сумкой с снаряжением, я вытянул ноги, прислонился головой к прохладной, обшитой плитами стене позади меня и тяжело выдохнул, когда мой мозг заработал, зацикливаясь на каждой детали этого днях. Что за гребаный день. Издевательства. Я не был хулиганом. Я никогда в жизни не видел эту девушку. По-видимому, эта маленькая жемчужина информации была утеряна нашим заместителем директора, которого вызвал мистер Туоми, чтобы помочь развеять драму. После десятиминутной взбучки от правой руки Туоми, мне были даны строгие инструкции держаться подальше от девушки Линч. Ее мать думала, что я, блядь, издеваюсь над ней, и не хотела, чтобы я приближался к ее дочери. Если я еще раз к ней подойду, мне грозит немедленное отстранение. Это была полная и абсолютная чушь, и я надеялся, что у Шэннон хватит порядочности все исправить — и заступиться за меня. К черту это. Неважно. Я бы держался как можно подальше. Мне не нужны были хлопоты. Девочки были гребаным осложнением, в котором я не нуждался; даже маленькие с поразительными голубыми глазами. Черт возьми, теперь я снова подумал о ее глазах. У нее все еще есть моя майка, мысленно отметил я, это огорчило по совершенно другой причине. Майка была новая, и я надевал ее всего один гребаный раз. Хотя и неохотно признал, что на Шэннон она выглядела лучше. Девочка могла бы оставить майку себе. Я просто надеялся, что она не выбросит ее. Мне пришлось бы заплатить восемьдесят фунтов, чтобы заменить утерянную вещь. — Ты в порядке, малыш Джонни? — спросил Гибси, прерывая мои мысли и опускаясь на скамейку рядом со мной. Он только что принял душ и был одет в боксеры. — Как поживает девочка? — добавил он, наклоняясь, чтобы покопаться в своей сумке со снаряжением. — А? — покачав головой, я повернулся, чтобы посмотреть на него. — Молодая девушка, — объяснил он, доставая баночку дезодоранта. — Кто она? — Шэннон, — пробормотал я. — Она новенькая, третий год. Сегодня ее первый день. — С ней все в порядке? — спросил он, опрыскивая каждую подмышку дезодарантом Lynx, прежде чем бросить банку обратно в сумку и потянуться за своими серыми школьными брюками. — Черт возьми, если бы знал, чувак. Я думаю, что действительно немного повредил ее мозг, — пробормотал я, беспомощно пожав плечами. — Ее мать везет в больницу на обследование. — Дерьмо, — Гибси сделал паузу, нахмурившись. — Да, — мрачно согласился я. — Дерьмо. — Господи, это, должно быть, было унизительно для нее. — сунув ноги в штаны, он встал и натянул их на бедра. — Выставлять свою задницу напоказ перед командой по регби в свой первый день. — Да, — ответил я, потому что что еще я мог сказать? Это было унизительно для нее, и я был ответственен за это. Я разочарованно вздохнул. — Было ли что — нибудь сказано о ней? — я оглядел наших товарищей по команде, а затем вернулся к своему лучшему другу, думая только об одном. Контроль повреждений. — Они говорили о ней? Гибси поднял брови на мой вопрос. На самом деле, я думаю, что поднятые брови и удивленное выражение лица были больше связаны с тоном моего голоса. — Ну, — медленно начал он. — У нее была видна ее киска и задница, Кэп — очень красивая задница, которая соответствует очень хорошему остальному телу — так что да, парень. Ходили разговоры. — Что за разговоры? — выпалил я, чувствуя, как внутри закипает иррациональная волна гнева. Я понятия не имел, откуда исходило волнение, но оно было там, оно было сильным, и это заставляло меня чувствовать себя наполовину сумасшедшим. — Интерес, друг, — спокойно объяснил Гибс, гораздо спокойнее, чем я. — Достаточно много интереса. — Сунув руку в сумку, он достал свою белую школьную рубашку и надел ее. — На случай, если это ускользнуло от твоего внимания — и, судя по твоей реакции, я знаю, что это не так, — эта девушка очень красивая. Он застегнул рубашку твердыми руками. Между тем, я дрожал от энергии, которую нужно было вывести из моего тела, и быстро.