— Ужасно выглядите, — негромко сказал Жак. — Шли бы вы спать. Совсем извелись. Хотите, я пойду выкину Этель из вашей спальни? Или на этом диване… нет, пожалуй, этот диван вам маловат будет… — Не хочу, — покачал головой Шеллар. — Кто тебя пустил в королевский кабинет? — Сам вошел. Не знал, что сюда нельзя. — А то, что дверь заперта, ты не заметил? Кстати, как ты ее открыл? Она же запечатана заклинанием. — Ключом надо было запирать, тогда бы я заметил. Я потрогал этот замок и опять провалился в мегасеть. Защита на вашем замке — сущая ерунда… Одно только мне не нравится. Как я понял, мой сокет почему-то реагирует на всю местную магию, и стоит мне попасть под заклинание или ухватиться за волшебный предмет, как я тут же выпадаю из реальности. А здесь ведь все пропитано магией, она на каждом шагу, куда ни ткнись. Как же я жить-то буду вообще? Не приходя в сознание? — Поговори с мэтром, — посоветовал Шеллар. — Он тебе подскажет, что можно сделать. Может, тебе нужен какой-то амулет, а может, достаточно просто носить на теле активный полиарг. В крайнем случае сделаешь себе затычку на свой сокет из того же полиарга, и никакая магия на тебя не будет действовать. А как же ты в этот раз самостоятельно вышел из транса? — Так я же дорогу запомнил… Только выходить по-прежнему больно. Поэтому я и прилег здесь, чтобы далеко не ходить. Не сердитесь. Я вам мешаю? Сейчас уйду. — Да нет, не мешаешь, — расстроенно махнул рукой Шеллар. — Сиди уж. Или спи. Голова хоть прошла или Шанкара позвать? — Прошла, — Жак кивнул и серьезно сказал: — А с вами-то что? Похороны или еще что-нибудь? — И похороны, и что-нибудь… — Шеллар встал из-за стола и полез в секретер. — Интересно, тут у дядюшки ничего не завалялось? Нет, пусто. Придворные вылакали, что ли? Или я не там ищу? — Хотите, я вам с кухни что-нибудь принесу? — предложил Жак. — Вы, наверное, и не ели с утра. — Зачем? — удивился Шеллар. — Ты же не слуга. Позови лакея и прикажи. — Да ну, набежит сейчас толпа слуг и будет топтаться… Я лучше сам схожу. Что вам принести? — Все равно. Я и сейчас не хочу есть. — Не закусывая, только бомжи пьют. Вы тут кто — король или хрен собачий? — произнес Жак и испарился. «Вот странно, — подумал Шеллар, — почему я на него не сержусь? Чем он такой особенный, что я воспринимаю его не как слугу, а как приятеля, вроде того же Элмара с соратниками? Тем, что спас Мафея? Да нет. В общем, ничего и не случилось бы с принцем, к утру б освободили. Никто бы его не стал убивать, он все равно не имеет права наследования. Скорее наоборот, берегли бы и изучали, в ордене тоже не дураки сидели, им лишний маг такого уровня не помешал бы. Тогда почему? Сочувствую ему? Так это же не причина для столь необъяснимой симпатии. Мало ли я видел мистралийских беженцев, мало ли слышал их душераздирающих историй? Что же такого именно в этом парне, что обаяние позволяет ему всем нравиться? Даже мне. Несмотря на то что он мне нахамил, стянул два золотых из стола и взломал дверь в мой кабинет»… Из-за двери протиснулся Жак с подносом, уставленным тарелками. Он закрыл дверь ногой и водрузил яства на стол, небрежно сдвинув государственные документы. Шеллар поспешил убрать бумаги, пока на них не налили вина или соуса, и устроился в кресле. Жак достал из-за пазухи изрядных размеров бутыль, а из кармана не особенно чистый бокал. — Это что? — недоуменно спросил Шеллар. — Это? Мистралийская виноградная водка. Самое то, что вам нужно. — Да нет, вот это. Там что, чистой посуды нет? — На кухне? Есть. Но прибор дали только один. Никому не пришло в голову, что король будет кушать и выпивать в обществе какого-то проходимца. За водку я поругался с шеф-поваром, а из-за посуды уж не стал. У паладинов со стола стянул. Они там уже все перепились. Ваш доблестный кузен валяется под столом и храпит, как антикварный автомобиль… Да ерунда, я бы и из горлышка мог, но в обществе короля как-то… Давайте я вам налью. Прикольно, с королями я еще не пил. — Я сам, — поморщился Шеллар. Ему почему-то было неприятно, когда новый знакомый пытался сделать что-то, что обычно делают слуги. — Э, нет, вы неправильно нальете, — возразил Жак и налил почти полный бокал. — Это надо выпить залпом, потом выдохнуть и крепко понюхать кусочек хлеба. А уж потом можно закусывать. Только обязательно все выпейте. — Какие сложные инструкции! — хмыкнул Шеллар и храбро опрокинул бокал. Огненный комок прокатился по глотке, пищеводу и обжег пустой желудок. — Ага, вот так, — кивнул Жак и тоже отхлебнул из бокала. — Правильно. Шеллар сунул в рот кусок маринованной рыбы. Потом спросил: — Послушай, если ты здесь, с кем же Этель в моей спальне валяется? — Не знаю, — пожал плечами Жак. — Наверно, с Шанкаром. Если она его все-таки уговорила попробовать в трансе. Или с каким-нибудь паладином. Да мало ли мужиков по дворцу бегает? — А ты что же? — Да что я, машина, в самом деле? Сколько ж можно? С ней, конечно, весело, но она после этого виртуального секса как с цепи сорвалась. Правду говорят, что виртуальный секс вреден. Я уж начал бояться, что у нее вовсе блюдце полетит с непривычки. — Не переживай. Элмар говорил, что она всегда такая. У нее большие проблемы с чувством меры. — По-моему, она комплексует из-за своей внешности. — О нет, нисколько, разве что только с тобой. Ты не разочаровался, увидев ее наяву? — Ни капельки. Я ее такой себе и представлял. Ну, может, чуть взрослее. Думаете, она боится, что я разочаровался? И таскает меня в постель каждые полчаса, чтобы лишний раз убедиться в обратном? А нельзя ее утешить каким-нибудь другим способом? — Не бери в голову, — махнул рукой Шеллар. — Она завтра или послезавтра уедет и забудет о тебе. Шанкар покажет ей какую-нибудь новую позу, о которой вычитает в трактатах своих соплеменников, она испробует ее на Элмаре, и он будет долго ругаться, потому что обязательно опять не удержит равновесие или связки растянет. Он же тяжелый, мой дорогой кузен Элмар, и громоздкий, как шкаф… Жак засмеялся и снова налил. — А себе? — напомнил Шеллар. — У меня еще есть. Мне больше не надо, я сегодня уже пил и с Этель, и с паладинами, и с какими-то молодыми магами, и с вашими слугами, и с офицерами дворцовой стражи… Так что вы пейте, а я просто составлю вам компанию. Второй огненный комок провалился легче и быстрее и сразу же разлился по всему телу приятной согревающей волной. Напряжение кошмарного дня стало понемногу отступать, и Шеллар почувствовал желание попристальнее исследовать тарелку. — А ты чего не ешь? — спросил он, наблюдая, как Жак снова отхлебывает и, вяло надкусив бутерброд, кладет его рядом с собой на диван. — Так я же и ел со всеми, с кем пил, — пояснил Жак. Потом вдруг спросил: — А у вашего кузена… Это его официальный титул? — Принц-бастард? Да. А что в нем такого? — Я просто хотел уточнить, чтобы его ненароком не обидеть. У нас это что-то вроде ругательства. — Что тут обидного? Этот титул существует, чтобы отличать незаконнорожденных принцев от рожденных в браке. Разные права наследования… Тебе в самом деле интересны все эти юридические нюансы? Или просто хотел узнать, не влез ли я на трон не в свою очередь? — Да нет, я действительно хотел только уточнить, не обижается ли Элмар на свой титул. А вы, кажется, мне говорили, что вы четвертый в очереди… Но раз уж вы об этом упомянули, внебрачные принцы действительно стоят в этой очереди после племянников? — Это зависит от того, какое они получили воспитание. В нашем государстве существует институт королевского воспитания. Его получают все потенциальные претенденты на престол, вся очередь, как ты изволил выразиться. На всякий случай. Человек, не получивший соответствующего воспитания, на престол права не имеет. Равно как и человек, у которого в ходе воспитания обнаруживаются свойства, нежелательные для правителя. Например, жажда власти. Излишняя жестокость. Безответственность. К примеру, мою кузину Нону лишили права наследования из-за того, что она непроходимо глупа. Впрочем, это не помешало ей успешно выйти замуж… Так вот, о кузене Элмаре. Он попал ко двору уже достаточно взрослым и не получил… полного воспитания. Если бы не его выдающиеся личные качества, он бы и вовсе не имел права наследования. А так он стоит сразу после меня перед прочими дальними троюродными родственниками. — А женщины тоже наследуют? Наравне с мужчинами? — Только в том случае, если они не замужем. — А принц Мафей? Он где стоит в этой очереди? — Он не имеет права наследования. Формально — потому, что он не принадлежит к династии. Королева родила его до замужества. А реально — потому, что его отец чистокровный эльф, и мальчик унаследовал колоссальные магические способности. Понимаешь? Зачем признавать еще одного мелкого наследника, чтобы он болтался где-то в хвосте очереди, если из него можно воспитать могущественного мага, который лет через сто пятьдесят — двести успешно заменит мэтра Истрана. — А у вас живут эльфы? — с восторженным любопытством вопросил Жак. — Нет, к сожалению. Они покинули наш мир. Но иногда наведываются. Очень редко. И уж совсем уникальны случаи, когда они оставляют потомство. Королева Роана была потрясающе красивая женщина… Шеллар замолчал, вспомнив, что осталось от потрясающе красивой женщины королевы Роаны и ее ребенка. Об этом невыносимо было думать. От этого можно было в самом деле сойти с ума. Опять эта проклятая резь в глазах и спазмы в горле… Он молча подвинул свой бокал, благодаря богов, что его лица не видно в полумраке. Жак так же молча налил, подождал, пока принц выпьет, потом вдруг сказал: — Да поплачьте вы наконец, никто вас тут не увидит. Поплачьте, скажите что-нибудь, выплесните все это, у вас же вот-вот блюдце полетит. Что вы всех стесняетесь, как будто короли не люди! — Дело не в том… — Шеллар тихо, совсем по-детски всхлипнул и закрыл лицо ладонями. — Не в том, что я король… Просто я не умею плакать… Я таким родился… Даже в детстве не плакал… Даже когда отец умер… А тут почему-то… Не знаю… Я никогда не думал, что мне будет… так… Голос отказался повиноваться окончательно, оборвавшись судорожными всхлипами, и он почувствовал, как из глаз потекли горячие слезы. Принц Шеллар плакал впервые в жизни, очень тихо, почти беззвучно, и очень горько. И от этого действительно становилось легче. Когда слезы кончились и осталась только странная тихая опустошенность, Шеллар поднял голову и вытер глаза мокрым рукавом. — А говорили, не умеете, — с тихим состраданием в голосе сказал Жак. Принц чуть улыбнулся сквозь слезы: — Теперь умею. Ты был прав. Это следовало сделать. Жак молча кивнул и вопросительно поднял бутылку. — Давай попозже. Я лучше закурю. — Да, — кивнул Жак. — Я, наверное, тоже… Они молча закурили. Говорить не хотелось. Из столовой донесся пьяный смех упившихся паладинов. Господа давно забыли, по какому поводу пили, и кто-то уже, похоже, начал петь песни. Послышался голосок Этель, которая звала Жака. Тот метнулся к двери и быстро щелкнул задвижкой. — Найдет, — равнодушно заметил Шеллар. — Поколдует и найдет. — Скажете ей, что я сплю, и рявкнете королевским рыком, чтобы не отвлекала вас от государственных дел. Или сами с ней потрахайтесь, если есть желание. Она от вас без ума. — Ты серьезно? — опешил Шеллар. — А что вас удивляет? Чем вы хуже других? Или это вы тоже… не умеете?