— Потому что знал, что Сильвия — миссис Бассет — позвонила вам. Я не хотел находиться поблизости, когда вы приедете. — Как считаете, вы сможете выдержать жесткий прессинг в полиции? Перекрестный допрос? — спросил Мейсон. — Конечно, смогу. — Вы не очень-то хорошо держались, когда я вам только что задавал вопросы. — Но полиция не будет меня допрашивать. — Почему это? — Потому что они не знают о какой-либо моей связи с Бассетами. — Кто-то идет, — вмешалась Делла Стрит. За матовым стеклом двери, ведущей в адвокатскую контору, появились очертания нескольких фигур. Ручку повернули, дверь толкнули. На пороге стояли сержант Холкомб с двумя подчиненными. Они внимательно и настороженно осмотрели сидевших в приемной людей. Сержант Холкомб шагнул вперед. — Питер Брунольд? — уточнил он. Брунольд кивнул. — Что вам от меня нужно? — воинственно спросил он. Сержант Холкомб схватил Брунольда за плечо и в то же время показал золотой жетон полицейского на пиджаке, приподняв лацкан. — Ничего, — ответил Холкомб. — Я арестовываю вас в связи с обвинением в убийстве Хартли Бассета и предупреждаю: все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Холкомб повернулся к Перри Мейсону с надменной улыбкой: — Простите, что прерываю ваше совещание, Мейсон, но люди имеют склонность исчезать после того, как поговорят с вами. Это очень неприятно. Поэтому я постарался добраться до мистера Брунольда, пока он не решил, что смена климата пойдет ему на пользу. Перри Мейсон затушил сигарету в пепельнице: — Не нужно извиняться, сержант. Приходите снова в любое время. — Если окружной прокурор решит, что с той свидетельницей случилось то, что думаю я сам, то я точно вернусь. И уходить отсюда буду не один. Перри Мейсон продолжал вести себя очень вежливо и любезно. — Рад видеть вас в любое время, сержант, — сказал он. Брунольд повернулся к Перри Мейсону: — Послушайте, вы должны… Холкомб кивнул двум сопровождавшим его полицейским. Они резко подняли Брунольда со стула. — Нет, не должен, — ответил Холкомб вместо Мейсона. — У вас было время поболтать. — Вы не можете запретить мне разговаривать со своим адвокатом, — взревел Брунольд. — Нет, не могу, но после того, как задержание должным образом оформлено, а вы помещены в тюрьму, — пояснил Холкомб. — Вот тогда вы имеете право пригласить адвоката. Но до этого времени еще много воды утечет. Двое сопровождавших Холкомба полицейских вытолкали Брунольда за дверь. Он пытался сопротивляться и упирался. Они достали и защелкнули наручники на его запястьях, а потом хорошенько подтолкнули задержанного. — Вы сами напросились, — сказал один из полицейских. Дверь за ними захлопнулась. Сержант Холкомб остался в конторе и гневно смотрел на Перри Мейсона. Тот зевнул и вежливо прикрыл рот четырьмя пальцами. — Простите, сержант, — сказал он. — У меня был очень тяжелый день. Холкомб развернулся, резко распахнул дверь, но остановился на пороге и снова повернулся к адвокату. — Вы используете поразительно хитрые методы для человека, который так редко добивается реальных результатов, — в точности повторил он фразу, недавно сказанную ему Мейсоном. Холкомб хлопнул дверью. Мейсон весело улыбнулся Делле Стрит: — Как насчет того, чтобы заглянуть в один из ночных клубов перед тем, как отправляться по домам? — Если я сниму шубу, меня арестуют, — ответила она, оглядывая себя. — Помнишь, как ты велел мне одеться побыстрее? Я могу ввести в грех тех, кто увидит меня без нее. — Значит, ты возвращаешься домой, — решил Мейсон. — По крайней мере, один из нас должен остаться на свободе. Делла Стрит обеспокоенно посмотрела на адвоката: — Шеф, неужели ты думаешь, что он и тебя может арестовать? Мейсон пожал плечами и придержал для нее дверь: — Никто не знает, что может сделать сержант Холкомб. Он бестактный, безмозглый, но при этом вездесущий. Еще тот тип! Глава 7 Свежевыбритый Перри Мейсон остановился у письменного стола Деллы Стрит и улыбнулся ей, глядя на нее сверху вниз. — Как ты себя чувствуешь после того, как поздно легла спать? — спросил он. — Как огурчик. Вижу, что все газеты написали про убийство Хартли Бассета, но про Брунольда нигде ничего не сказано. — Журналисты ничего не знают про Брунольда, — заявил Мейсон. — Почему? — Потому что Холкомб не повез его в управление, а отправил в какое-то отделение полиции на окраине, где они смогут допросить его. — А ты ничего не мог с этим поделать? — Мог бы, конечно, добиться habeas corpus[15], но пока я не хочу раскрывать карты. И я не знаю фактов. Может, пока для Брунольда лучше побыть в тюрьме, чем на свободе. Да и полиция в любом случае вытянула бы из него все, что хотела, пока я смог бы добиться судебного приказа. — А что там с миссис Бассет? — Я позвонил ей, как только добрался до своей квартиры. — Разговаривал с ней? — Нет. Она устроила истерику сразу же после того, как я уехал. Холкомб от нее ничего не добился. Сын вызвал врача, а потом оставил полицейских в дураках. Он заявил, что везет ее в больницу, только ее нет ни в одной больнице. Парень отказывается говорить, где она, и привезет ее, когда будет нужно. — Он и тебе не сказал, где она? — Нет. — А как так получилось, что ему это сошло с рук? Как Холкомб это допустил? — Холкомб понесся за Брунольдом. И это дало шанс младшему Бассету. Он им воспользовался. Но, скорее всего, за домом наблюдали полицейские детективы в штатском. Они в курсе, где находится миссис Бассет. Может, не показывают это младшему Бассету, но знают. — Получается, что Дик Бассет устроил все таким образом, что тебе до его матери не добраться, а полиция может это сделать? — В целом дело обстоит именно так. — В таком случае миссис Бассет не знает про арест Брунольда? — Вероятно, нет. — А когда узнает? — Когда спустится с небес на землю и будет вести себя, как нормальная женщина. Я попросил младшего Бассета, чтобы его мать как можно скорее связалась со мной, объяснил, что это чрезвычайно важно. — А она даже не звонила? — Нет.