Окружной прокурор смотрел на часы, а Тельма Бевинс стояла с прямой спиной, презрительно и высокомерно смотрела мимо него, куда-то вдаль. Лицо у нее оставалось бледным, а губы — плотно сжатыми. Один газетный репортер ловко воспользовался тем, что в заседании был объявлен перерыв, направил фотокамеру на участников процесса. Вспышка — и фотография была готова: Тельма Бевинс — мрачная, упрямая и непокорная, Бергер с воинственным видом, нетерпеливо поглядывающий на стрелку часов, и Перри Мейсон на заднем фоне, весело наблюдающий за ними с сигаретой в руке. — Не имеете права! — заорал Бергер, резко поворачиваясь к журналисту. — Сейчас перерыв, а не слушание дела, — заявил тот, развернулся и стал пробираться сквозь толпу с ценным кадром. Бергер закрыл крышку часов и убрал их в карман. — Так, шанс у вас был, вы им не воспользовались, теперь будете расхлебывать последствия, — заявил он Тельме. Она продолжала стоять словно мраморная статуя. По выражению ее лица нельзя было понять, слышала она прокурора или нет, так как не подавала виду, что осознает происходящее вокруг. В зал суда из своего кабинета вернулся судья Винтерс, поднялся на возвышение к своему месту и объявил: — Продолжается слушание дела. Господа, вы готовы продолжить? — Да, Ваша честь, — сказал Перри Мейсон совершенно спокойно. Судя по выражению лица Бергера, он был в ярости. — Хейзел Фенвик, займите место для дачи свидетельских показаний, — рявкнул он. Женщина не тронулась с места. — Вы меня слышали? — заорал Бергер. — Вы должны отправиться на место для дачи свидетельских показаний. Поднимите правую руку, примите присягу, потом садитесь вон на тот стул. — Меня зовут не Хейзел Фенвик. — Как вас зовут? — Тельма Бевинс. — Хорошо, Тельма Бевинс. Поднимите правую руку, примите присягу, а затем усаживайтесь на место для дачи свидетельских показаний. Она колебалась мгновение, потом подняла правую руку, произнесла слова присяги, прошла к месту для дачи свидетельских показаний и опустилась на стул. — Как вас зовут? — излишне громко спросил Бергер. — Тельма Бевинс. — Вы когда-нибудь использовали имя Хейзел Фенвик? Она колебалась с ответом. Тут заговорил Мейсон — вкрадчивым и покровительственным тоном: — Мисс Бевинс, если вы не хотите отвечать на этот вопрос, то вы можете на него не отвечать. Бергер резко повернулся к нему: — Вы теперь еще и адвокат этой молодой женщины? — С этого момента — да. — В таком случае вы оказываетесь в очень сомнительном положении, в особенности из-за вашего участия в ее исчезновением с территории нашего штата, — заявил Бергер. Мейсон слегка склонил голову: — Спасибо, господин прокурор, что сказали об этом. Я вполне способен сам оценить последствия своих действий. Повторяю, мисс Бевинс: вы можете не отвечать на этот вопрос. — Но она должна! — Бергер повернулся к свидетельнице и ткнул в нее указательным пальцем. — Вам необходимо ответить на этот вопрос. Он имеет отношение к делу, и я требую ответа. Судья Винтерс кивнул и сказал: — Господин адвокат, суд решает, на какой вопрос свидетель должен отвечать, а на какой не должен. Этот вопрос имеет отношение к делу, и я приказываю этой молодой женщине на него ответить. В случае если она этого не сделает, то я должен буду оштрафовать ее за неуважение к суду. Перри Мейсон успокаивающе улыбнулся Тельме Бевинс. — Вы можете не отвечать на него, — сказал Мейсон. Судья Винтерс не мог сдержать возгласа удивления. Бергер резко развернулся к Мейсону, по его лицу было видно, что он дико раздражен и вне себя от ярости. Перри Мейсон продолжал говорить тем же тоном, словно просто сделал паузу в середине предложения. — … если вы считаете, что ответ на этот вопрос может быть использован против вас. Вы можете сказать: «Я отказываюсь отвечать на основании своего конституционного права не отвечать на вопросы, ответы на которые могут быть использованы против меня и вменены мне в вину». После того, как вы произнесете эту фразу, никакая сила на этой земле не может вас заставить отвечать на этот вопрос. Тельма Бевинс улыбнулась ему и произнесла: — Я отказываюсь отвечать на основании своего конституционного права не отвечать на вопросы, ответы на которые могут быть использованы против меня и вменены мне в вину. В той части зала суда, где собрались участники процесса, воцарилось гробовое молчание. Наконец Бергер вздохнул. Этот вздох был красноречивым признанием поражения. Потом он снова повернулся к Тельме Бевинс: — Находились ли вы в доме Бассета в то время, когда был убит Хартли Бассет? — спросил прокурор. — Отказывайтесь отвечать на этот вопрос, — посоветовал Мейсон. — Как ответ на этот вопрос может быть использован против нее? — спросил Бергер у судьи Винтерса. Мейсон пожал плечами: — Если я правильно понимаю наши законы, то свидетельница сама должна принимать подобное решение. И может случиться так, что объяснение окажется еще более инкриминирующим, чем ответ. Тельма Бевинс, получив подсказку от Мейсона, улыбнулась. — В любом случае я отказываюсь отвечать на этот вопрос, — заявила она. — И это должно положить конец обсуждениям. Судья Винтерс откашлялся, но ничего не сказал. Бергер нахмурился, затем снова яростно бросился в атаку, но зашел с другой стороны. — Вы знакомы с Перри Мейсоном? — спросил он. Судья Винтерс склонился вперед и сказал со всей серьезностью, с которой только может говорить судья: — Определенно в ответе на этот вопрос не может быть ничего, что могло бы быть вменено вам в вину, поэтому суд приказывает вам ответить на него. — Да, — сказала Тельма Бевинс. — Вы отправились в Неваду по указанию Перри Мейсона? Она смущенно посмотрела на адвоката. — Я собираюсь посоветовать свидетельнице также не отвечать на этот вопрос на основании ее конституционных прав, но сам заявляю суду и господину окружному прокурору, что это я предложил этой молодой женщине отправиться в Рено и я сам оплатил ей билет. Если бы окружного прокурора ударили по лицу мокрым полотенцем, то он был бы удивлен меньше, чем этим ответом. — Что вы сделали? — спросил он. — Я оплатил билет в Рено для этой молодой женщины и предложил ей отправиться туда, — повторил Мейсон. — Также я оплатил ее расходы во время пребывания там. — Вы выступаете адвокатом этой женщины? — уточнил Бергер. — Да. — И вы запрещаете ей отвечать на какие-либо вопросы? — Я запретил ей отвечать на вопросы, которые вы уже задали, и не думаю, что разрешу ей отвечать на другие, которые вы еще можете спросить. Бергер снова повернулся к свидетельнице. — Как давно вы знакомы с Ричардом Бассетом? — спросил он. — Отказывайтесь отвечать на вопрос на основании того, что ответ может быть использован против вас, — посоветовал Мейсон. Судья Винтерс склонился вперед и уставился на Перри Мейсона: — Господин адвокат, у суда складывается мнение, что вы советуете этой свидетельнице не отвечать на вопросы на основании того, что ответы на них могут, по вашему мнению, быть вменены в вину не ей, а вам. Поэтому суд дает вам возможность сделать признание, и если все окажется так, как я сказал, то суд примет серьезные меры. — Мне будет дана возможность высказаться? — спросил Перри Мейсон. — Да, конечно, — с достоинством кивнул судья Винтерс. — Прекрасно. При сложившихся обстоятельствах для меня становится необходимым выступить с заявлением, Ваша честь, заявлением, которое, как я надеялся, мне делать не придется.