– Какие доказательства? – спросил Дункан. – Очень простые. Белгрейд наблюдал за входом в коридор, ведущий к кабинету. Он не видел, как туда заходил Маннинг. Никто не видел, как туда заходил Маннинг. Никто не видел Маннинга в игровом зале. Когда Дункан и Перкинс поднялись на борт, Маннинга в игровом зале не было. Маннинг утверждает, что бросился по коридору в кабинет, когда из коридора вышли Перкинс и я, но я его не видел, и Перкинс его не видел. – Вы были ко мне спиной, – заявил Маннинг. – Тогда почему вас не видел Белгрейд? – спросил Мейсон. Маннинг пожал плечами. – Белгрейд – подонок, – сказал он. – Он продал Пола Дрейка. Я не стал бы верить его слову. Окружной прокурор нахмурился и внимательно посмотрел на Белгрейда. – Вы видели, как мистер Маннинг заходил в коридор, ведущий к кабинету? – спросил он. Белгрейд покачал головой. Судя по выражению лица, он был поставлен в тупик, и это подтверждало его искренность. – Нет, – сказал он. – Не видел! Окружной прокурор в задумчивости переводил взгляд с Дункана на Маннинга и Мейсона. – Черт вас всех побери, – сказал он. – Это самое запутанное дело из всех, с которыми мне когда-либо приходилось разбираться. Просто не могу поверить… – Я хочу сделать признание, – перебила его Матильда Бенсон. – Что вы хотите? – уставился на нее окружной прокурор. – Сделать признание, – повторила она. – Вы не будете возражать, если я закурю, мистер Уилсон? – Нет, – сказал он. Дункан с Маннингом переглянулись, затем Маннинг поспешно отвернулся. Матильда Бенсон спокойно достала сигару из кожаной сигарницы, отрезала кончик и закурила. Все это время пораженный окружной прокурор не сводил с нее глаз. – Стенографист будет фиксировать все, что я скажу? – уточнила она. – Да. Он все стенографирует, – подтвердил окружной прокурор. – Очень хорошо, – кивнула миссис Бенсон, которая говорила таким голосом, будто смирилась со своей участью. – Не знаю, какое наказание полагается за мой поступок. Но что бы там ни было, я готова взять на себя полную ответственность. Я не боюсь смерти. В любом случае я не ожидаю прожить еще много лет. Сильвия и ее дочь для меня гораздо дороже моей собственной жизни. Гриб и Дункан шантажировали Сильвию. Я считала их парой мерзких крыс. Я не считала, что они имеют право жить. Я поднялась на борт корабля с твердым намерением прикончить обоих – и Гриба, и Дункана. – Вы пришли с оружием? – спросил окружной прокурор. – Конечно, – ответила она. – У меня в сумочке лежал автоматический пистолет тридцать восьмого калибра. Неужели вы думаете, что я собиралась их убивать голыми руками? – Дальше рассказывайте, – поспешно предложил окружной прокурор. – Я ждала своего шанса. Я увидела, как Сильвия пошла к кабинету. Я продолжала наблюдать. Я видела, как в коридор зашел Фрэнк Оксман. Я открыла сумочку и положила пистолет в декольте. Я увидела, как вышел Оксман. Потом я увидела, как зашел Мейсон. Потом вышла Сильвия. Потом зашли Дункан с Перкинсом. Потом я увидела, как вышли Перкинс с мистером Мейсоном. И тогда я сказала себе: «Время пришло. Оба негодяя, которых я хочу убить, находятся там». Я взяла пистолет в правую руку и на цыпочках пошла по коридору. Я проскользнула в приемную. Оттуда я видела дверь в сейфовое помещение, но не видела письменный стол Гриба. Дверь закрывала мне обзор, но я, конечно, предполагала, что Гриб сидит за своим письменным столом. Я увидела, как Дункан склонился над дверью сейфового помещения и набирает комбинацию. Я прицелилась и уже собиралась нажать на курок, когда Дункан распахнул дверь в сейфовое помещение, и оттуда вышел Маннинг. Я не хотела убивать Дункана в присутствии Маннинга, поэтому выскользнула в коридор. Я видела, как вышел Дункан. Я последовала за ним до каюты, в которой обыскивали Перри Мейсона. Я подслушивала под дверью. Я узнала, что Гриб убит, поэтому выбежала на палубу и несколько минут стояла там, раздумывая, что делать. Я увидела, как на палубу вышла Сильвия, и решила, что Сильвия собирается со мной поговорить. Тогда же я поняла, что меня будут обыскивать, и выбросила пистолет за борт. Но Сильвия меня не видела. Она побежала вниз к посадочной платформе и села в катер, отплывающий к берегу. Я пыталась защитить Сильвию, поскольку думала, что она замешана в убийстве Гриба. Поэтому я попросила мистера Мейсона взять в гардеробе мое пальто и бросила его за борт. А шубу Сильвии я отвезла на берег и… – Вы готовы повторить все это под присягой? – перебил окружной прокурор возбужденным тоном. – Вы готовы поклясться, что фактически видели, как Дункан открывал дверь сейфового помещения, а Маннинг оттуда выходил? Матильда Бенсон медленно и величественно поднялась со стула и подняла правую руку. – Покажите мне, где заседает Большое жюри, молодой человек, я отправлюсь в зал заседаний и поклянусь в этом прямо сейчас, – сказала она, глядя прямо в глаза Уилсону. – Я говорю правду и ничего кроме правды. Дункан встретился взглядом с обвиняющим взглядом окружного прокурора. Сам Дункан слегка прищурился, словно что-то быстро просчитывал в уме. – Да они все несут чушь! – внезапно воскликнул он. – Я не был сообщником Маннинга. Я понятия не имел, что он сидит в сейфовом помещении. Я его не запирал, как утверждает Мейсон. Я его открыл после того, как Мейсон ушел из кабинета. Да я чуть в обморок не рухнул, когда я его открыл, и оттуда вышел Маннинг. Он мне сказал, что пошел в сейфовое помещение за какими-то документами для Гриба. Пока он там находился, он услышал, как кто-то стучит в дверь кабинета, а потом женский голос: «Это Сильвия Оксман. Впустите меня». Гриб крикнул: «Посиди там несколько минут, Артур» – и запер дверь сейфового помещения. Артур остался внутри и слышал приглушенный звук выстрела. Он пытался выбраться и не мог. Он больше ничего не слышал, пока я не открыл дверь сейфового помещения. Гриба застрелила Сильвия Оксман, а потом унесла с собой пистолет. Я хотел избавиться от Мейсона и Перкинса, чтобы достать из сейфа эти долговые расписки. Готов признать: я хотел на них подзаработать. Я не видел оснований для включения их в активы партнерства и не хотел, чтобы суд признал их не подлежащими оплате. Если бы я их нашел, то я мог бы получить деньги с Сильвии и просто их прикарманить. Мейсон усмехнулся. Окружной прокурор хмурился. – Я испытал шок при виде Артура. Маннинг рассказал мне, что случилось. Он же сказал мне, что долговые расписки лежали под пресс-папье на столе у Гриба. Я стал их искать, но они исчезли. Я оказался в неприятном положении. Я понимал, что если я признаюсь, что обнаружил Артура Маннинга в сейфовом помещении, то кто-то обязательно обвинит меня в том, что я все спланировал, а Маннинг был моим сообщником. Я решил, что Перри Мейсон прикрывает Сильвию Оксман. Я понял, что никто не знал о том, что Маннинг сидел в сейфовом помещении, поэтому решил, что лучшее, что можно сделать, – это просто выпустить Артура, ничего не говорить про случившееся, и пусть полиция вешает убийство на Сильвию Оксман. Конечно, если бы я знал, что меня видела миссис Бенсон… – Чертов дурак! – заорал Маннинг. – Она тебя не видела! Она не могла тебя видеть. Она врет. Белгрейд следил за входом в коридор, а он не видел, чтобы она туда заходила до того, как ты оттуда вышел. Более того, в кабинете прозвучал бы звонок, если бы она шла по коридору. А он бы обязательно прозвучал, если бы все, что она говорит, было правдой. Ты попался в расставленный ими капкан! Перри Мейсон радостно рассмеялся. – Рассказывайте дальше, Артур, – предложил он. Глава 16 Перри Мейсон сидел у себя в кабинете и уважительно смотрел на Матильду Бенсон. – Как, черт побери, вам удалось придумать такую эффектную ложь и в столь подходящий момент? – спросил адвокат. – Молодой человек, я живу на свете шестьдесят восемь лет, – ответила она, вынимая изо рта сигару и глядя на него серыми лукавыми глазами. – И с ранних лет живу в атмосфере всеобщего лицемерия. Я рано поняла, что лгать необходимо. У меня было пятьдесят лет практики – приходилось что-то спонтанно придумывать, импровизировать, увиливать, уклоняться от ответа. Я совсем не дура и, оценив положение дел, решила, что ваша теория абсолютно логична, и посчитала, что ее просто требуется подкрепить порцией хорошей лжи. Если вы считаете, что мне было трудно придумать такой простой рассказ, вы ошибаетесь! Вы просто не слышали те небылицы, которые мне в свое время приходилось рассказывать. Она опять положила сигару между губ, пару раз затянулась, вынула сигару изо рта, кивнула и с гордостью добавила: – И я еще всегда заставляла людей в них поверить! Не забывайте об этом. Делла Стрит открыла дверь в кабинет и вошла с полной бумаг папкой. – Все в порядке, Делла? – спросил Мейсон. – Все готово. Сильвии осталось только подписать, – кивнула она на папку. – Это документы, необходимые для того, чтобы начать процедуру развода, – пояснил Мейсон Матильде Бенсон. – Ваша внучка требует развода на основании жестокого обращения и лживых заявлений, сделанных ее мужем представителям правоохранительных органов, – злонамеренного, сознательного и ложного обвинения ее в убийстве. – На этом основании можно получить развод? – спросила Матильда Бенсон. – Несомненно, – ответил Мейсон. – Мы получим все, что хотим, а Фрэнк Оксман ничего не сможет сделать. Как только Чарли Дункан решил, что у него появляется шанс спасти свою шкуру, придумав объяснение пребывания Маннинга в сейфовом помещении, он дал нам все козыри, которые только есть в колоде. Теперь эти два мошенника сидят в разных камерах, каждый думает, что сообщник его обманет. Маннинг и раньше считал, что Дункан сделает его козлом отпущения, если того потребуют обстоятельства, поэтому кто-то из них обязательно заговорит, и вся правда выплывет наружу. Матильда Бенсон кивнула, сунула папку с бумагами под мышку и объявила: – Отлично. Сильвия все подпишет. – И еще ей нужно будет подписать аффидевит [18] в присутствии нотариуса, – пояснил Мейсон. – И тогда я уже запущу процесс. Женщина со снежно-белыми волосами сжала руку адвоката унизанными кольцами пальцами. Рукопожатие у нее было крепким, почти мужским. – Я знала, что вы мне поможете, – сказала она. Дело о сумочке вымогательницы Глава 1 Перри Мейсон, сидевший за столиком в ресторане, вгляделся в напряженное лицо человека, который ради разговора с ним оставил свою очаровательную спутницу. – Вы сказали, что хотели бы поговорить со мной о золотых рыбках? – переспросил Мейсон со слегка скептической улыбкой. Ему было трудно поверить в услышанное. – Да. Мейсон покачал головой. – Боюсь, мой гонорар покажется вам чересчур высоким… – Меня не интересует ваш гонорар. Я могу позволить себе заплатить любую сумму в разумных пределах. – Простите, – спокойно, но твердо произнес Мейсон. – Я только что закончил трудное дело, и у меня нет ни времени, ни желания заниматься рыбками. Я… Еще один высокий мужчина с чувством собственного достоинства подошел к столику, за которым сидел адвокат, и сурово обратился к собеседнику Мейсона: