Гриб опять нажал на рычаг, открывая засовы, отжал рычажок на корпусе пружинного замка и открыл и этот замок. После этого он распахнул дверь. Шум работающего двигателя стихал по мере удаления катера от корабля. В кабинете появился лысый мужчина лет сорока пяти с множественными мелкими морщинками вокруг глаз, которые бывают у людей, который часто улыбаются. Также у него четко выделялись носогубные складки, идущие от крыльев носа до кончиков губ. Он был одет в серый полосатый костюм. Мужчина дружески улыбнулся, показав при этом три блестящих золотых зуба. – Господа, позвольте мне представить вам моего компаньона Чарли Дункана, – заговорил Гриб. – Дункан, это Перри Мейсон, адвокат. А это… – Если для вас это не играет роли, то второй господин предпочтет сохранить инкогнито, – перебил Мейсон, протягивая руку. Дункан, уже протянувший правую руку Мейсону, внезапно застыл на месте. Золотые зубы исчезли, губы плотно сомкнулись. Он с беспокойством перевел взгляд на своего компаньона. – В чем дело, Сэм? – спросил Дункан. – Все в порядке, Чарли, – поспешно ответил Гриб. Дункан пожал руку Мейсону. – Рад познакомиться с вами, мистер Мейсон, – сказал он и перевел холодный оценивающий взгляд на Пола Дрейка. – Проходи, Чарли, и присаживайся, – предложил Гриб. – Нам нужно обсудить одно дело, и я хотел, чтобы ты тоже присутствовал. – Мы ничего говорить не собираемся, – вставил Мейсон. – Нет, нет, – произнес Гриб нервно и поспешно. – Никто вас и не просит об этом. Вы только слушайте. – Хорошо, – кивнул Мейсон. – Мы послушаем. Все расселись, Гриб повернулся к Дункану. – Чарли, этот господин начал у нас играть, – начал Гриб, кивая в сторону Дрейка. – Вначале дела у него шли хорошо. Он выиграл, вошел в раж, снова выиграл. А потом дела у него пошли не очень хорошо, проигрыш за проигрышем. Когда он спустил все деньги, он захотел обналичить чек. Джимми принес чек мне, и я увидел подпись. Чек был подписан Фрэнком Оксманом. – Это ничего не значит, – перебил Мейсон. – Мне хотелось бы, господа, чтобы вы забыли об этом чеке. – Я просто рассказываю своему компаньону, что произошло, – пояснил Гриб. – Если не хотите, можете ничего не говорить. – Не хочу, – подтвердил Мейсон. Лицо Дункана ничего не выражало. – Продолжай, Сэмми, – предложил он. – Что было дальше? – Я велел Джимми пригласить его сюда. С ним вместе пришел Мейсон. Мы обменялись несколькими фразами, потом Мейсон протянул руку, схватил чек и передал своему другу с указанием его порвать. Дункан слушал, наполовину прикрыв глаза. – Вот так? Не думаю, что нам это понравится, Сэмми, – заметил Дункан. – Не сердись, Чарли. Ты должен все правильно понять. Я просто тебе рассказываю, как было дело. Конечно, я и сам вначале немного рассердился, но затем понял, в чем дело. Мейсон просто не хотел, чтобы я знал о нахождении Оксмана на корабле. Он не хотел, чтобы кто-то знал о том, что Оксман у нас тут играл. Он не хотел, чтобы у нас оказался чек, подписанный Оксманом. Теперь понимаешь? – Как мне кажется, я сказал, что мой клиент передумал обналичивать деньги. Я также предупредил вас: если вы где-то скажете о том, что Фрэнк Оксман у вас играл, то окажетесь в довольно щекотливом положении. И я очень четко сказал вам, Гриб, что мой клиент пришел сюда не играть. – Да, да, конечно, я знаю, – дружелюбно закивал Гриб. – Мы прекрасно понимаем вашу позицию, Мейсон. Дункан откинулся на спинку стула. Постепенно напряженное выражение лица уходило, губы стали растягиваться в привычной улыбке, и показались золотые зубы. – Вы уже обсуждали какие-то деловые вопросы, Сэмми? – спросил он. – Пока нет, – ответил Гриб. – Я ждал, пока ты вернешься на борт. Дункан достал сигару из кармана, обрезал кончик перочинным ножом, зажег спичку о подошву ботинка. – Ну вот, Сэмми, я здесь. – Говорить будешь ты? – Нет, Сэмми, давай ты. Гриб повернулся к Мейсону. – Сильвия Оксман у нас тут сильно проигралась на днях, – заговорил он. – Мы навели о ней справки и выяснили, что ее мужа зовут Фрэнк Оксман. Нам также стало известно, что Фрэнк Оксман собирается начать бракоразводный процесс, и ему необходимы доказательства того, что Сильвия проводит время, играя в азартные игры, и разбазаривает деньги, а поэтому ей нельзя доверить воспитание их общего ребенка и нельзя доверять деньги. Он хочет, чтобы ребенок остался жить с ним. Вам что-нибудь об этом известно? – Нет, мне об этом неизвестно, – осторожно ответил Мейсон. – Ну, об этом знает ваш клиент. – Давайте не впутывать моего клиента в наш разговор. – Ну, мы всегда готовы к сотрудничеству, – продолжал Гриб. – Вы приехали сюда в поисках доказательств. Не исключено, что мы сможем вам немного помочь. – Каким образом? – поинтересовался Мейсон. – Передадим вам кое-какие доказательства. – На каких условиях? – Ну… – Гриб быстро взглянул на компаньона. – Об условиях нам придется договариваться отдельно. – Вполне вероятно, что ваши представления о доказательствах не совпадают с моими, – заметил Мейсон. – Не беспокойтесь: с доказательствами все в порядке, – заверил его Гриб. – Вопрос только в том, что вы сами хотите получить, господа. – Прежде всего мы хотели бы взглянуть на доказательства, – сказал Мейсон. Гриб многозначительно посмотрел на Дункана и кивнул на стальную дверь сейфового помещения. Дункан, на лице которого оставалась заученная улыбка, встал со стула, пересек кабинет к двери сейфового помещения и вошел внутрь. Трое оставшихся в кабинете мужчин сидели в напряженной тишине. Через несколько секунд послышался странный свистящий звук – так свистел воздух, когда плотно закрывалась тяжелая стальная дверь, будто его выдавливало оттуда. Через некоторое время Дункан вышел из сейфового помещения с тремя продолговатыми листками бумаги в руке. Он бросил их на большой письменный стол и подтолкнул по стеклянной поверхности в направлении компаньона. Когда Гриб поднимал бумаги со стола, на его пальцах снова сверкнули бриллианты, отправив сияющие лучи в разные стороны. – Это три векселя, подписанных Сильвией Оксман на общую сумму семь с половиной тысяч долларов, – объявил он. – Мы вовсе не рассчитывали на подобное, – нахмурился Мейсон. – Теперь можете рассчитывать, – заявил Гриб хриплым голосом. Глаза жадно блестели. Мейсон поджал губы. – Предполагаю, что вы, господа, хотите что-то еще, – высказал предположение адвокат. – Хватит вилять! – нетерпеливо воскликнул Гриб. – Вы получили карты в этой игре, но козыри все у нас. Хватит тянуть время. Играйте – вам понравится результат. – Не кипятись, Сэмми! – успокаивающе произнес Дункан. – Мне хотелось бы их осмотреть, – сказал Мейсон. Гриб разложил векселя на столе, развернув к Мейсону, и придерживал верхние края растопыренными пальцами, плотно прижимая к стеклянной поверхности. – Осматривайте, – с мрачным видом предложил он. – Под осмотром я имею в виду нечто другое, – заметил Мейсон. – А я называю осмотром именно это, – рявкнул Гриб. – Сэмми, успокойся. Сэмми, не кипятись, – успокаивающе произнес Дункан. – Не надо заводиться. – Я и не завожусь, – ответил Гриб. – На этом столе лежал чек. Он его взял, чтобы «осмотреть». А теперь этот чек разорван на мелкие кусочки и лежит вон у того типа в кармане. – Тот чек – совсем другое дело, – заметил Мейсон. – Ну, мне не понравилось, что вы с ним сделали, – огрызнулся Гриб. – А вам и не должно нравиться, – резко ответил Мейсон, холодно глядя на него. – Минутку, господа! Успокойтесь! Так мы ни о чем не договоримся, – вмешался Дункан. Лицо Гриба потемнело от ярости. Он взял в руки продолговатые листки бумаги и раздраженно заговорил: – Вот так он и ведет себя с той самой минуты, как сюда зашел. Можно подумать, что он сам Господь Бог, а я какой-то мошенник. Да пошел он к черту! Дункан подошел к письменному столу и протянул руку за расписками. Хотя на губах у него все еще оставалась улыбка, смотрел он жестко. – Это деловой вопрос, Сэмми, – сказал он. – И мы обсуждаем условия сделки. – А, по-моему, нет, – заявил ему Гриб. – Мне что с этого будет? Мы им вручаем доказательства для выигрышного бракоразводного процесса на блюдечке с золотой каемочкой, а им все мало. Что они еще хотят из нас вытянуть? Пошли они ко всем чертям!