Адвокат присел на край ванны, Делла Стрит шепотом начала свой рассказ: – Она не выпускала эту сумочку из рук. Я предложила ей захватить какое-нибудь белье, но она сказала, что предпочитает спать голой. Быстро разделась, положила сумочку под подушку, легла, наблюдая, как я раздеваюсь. Я выключила свет и легла в постель. Видимо, она никак не могла заснуть. Я слышала, как она ворочалась. – Плакала? – спросил Мейсон. Делла покачала головой. – Когда она заснула? – Не знаю. Я заснула первой, хотя намеревалась подождать, пока заснет она, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. – Когда ты увидела сумочку? – За пять минут до того, как позвонила тебе. Засыпая, она долго ворочалась, сумочка, очевидно, оказалась на краю кровати, а потом упала. Я спала достаточно чутко, какой-то шум меня разбудил, и я чуть не подпрыгнула от испуга. – Ты сразу же поняла, что тебя разбудило? – Нет, не сразу, но включила свет. Салли крепко спала в той же позе, что и сейчас. Правда, иногда вздрагивала и шевелила губами. Она что-то бормотала, но настолько невнятно, что я не смогла разобрать ни единого слова. – И что дальше? – спросил Мейсон. – Включив свет, я сразу же поняла, что произошло, и, ни о чем не думая, наклонилась, чтобы поднять сумочку. Я увидела деньги, хотела положить их на место, но тут мои пальцы коснулись чего-то холодного и металлического. Я немедленно опустила лампу на пол, чтобы во всем разобраться. В тот момент сумочка лежала именно на том месте, где ты ее видел, лампу я тоже не стала возвращать назад на тумбочку. Шеф, мне стало дурно. Я не знала, что делать. Оставить ее одну и спуститься в вестибюль я не посмела. Наконец я рискнула позвонить тебе. – Как ты поступила? – спросил Мейсон. – Я имею в виду, как ты звонила мне? – Секунд тридцать никто не отвечал на коммутаторе отеля, потом телефонист снял трубку, и я попросила его, говоря как можно тише, дать выход в город. Портье меня предупреждал, что все звонки проходят через коммутатор отеля. Только собравшись звонить тебе, я заметила, что на аппарате в номере нет диска. Я была настолько потрясена находкой в сумочке Салли, что не заметила этого прежде. Поэтому я была вынуждена назвать телефонисту твой незарегистрированный номер. В сложившихся обстоятельствах ничего другого я придумать не могла. Мейсон сдержанно кивнул. – Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем ты снял трубку, – продолжала Делла. – Я начала говорить, постоянно наблюдая за Салли, чтобы сразу же повесить трубку, если она начнет просыпаться. – Поэтому ты повесила трубку, не договорив? – Да. Я заметила, как она зашевелилась, как задрожали ее веки. Продолжать разговор я не рискнула, поэтому быстро положила трубку и легла, чтобы притвориться спящей, если она откроет глаза. Хотя сумочка на полу и включенная лампа выдали бы меня. Если бы она проснулась, я заставила бы ее раскрыть все карты, но мне показалось, что лучше дождаться твоего приезда. Салли немного помотала головой, что-то сказала неразборчиво, как и все люди во сне, глубоко вздохнула и успокоилась. Мейсон поднялся с края ванны и сунул руки в карманы пальто. – Все очень скверно, Делла, – сказал он. Делла Стрит кивнула. – У нее не было денег, а такую сумму она могла получить только от миссис Фолкнер, – продолжил Мейсон. – Я сам сыграл ей на руку. Мне захотелось остаться одному в ванной комнате Фолкнера и внимательно все изучить. Я не хотел, чтобы она наблюдала за мной, поэтому попросил отвести миссис Фолкнер в гостиную и попытаться успокоить ее. Полагаю, именно там она и вынудила миссис Фолкнер заплатить ей. Значит, она обнаружила какие-то незамеченные мной улики. Или же миссис Фолкнер попросила ее выбросить револьвер, и эта вымогательница, верная своим принципам, потребовала за услуги кругленькую сумму. В любом случае нас ждут неприятности. Сама можешь догадаться, как будут развиваться события. Я полагал, что мы должны спрятать ее от репортеров, чтобы у нас была возможность предъявить иск, потребовав выплатить определенную сумму из наследства Фолкнера, до того как ей развяжут язык. Да и нам нужно узнать все обстоятельства дела. Вот что бывает, когда из самых благородных побуждений пытаешься помочь больному туберкулезом, подружка которого склонна к вымогательству. Вы зарегистрировались здесь под собственными фамилиями. Если этот револьвер окажется орудием убийства, представляешь, в каком положении мы окажемся? Оба. Что она сказала тебе, когда позвонила в первый раз? – Сказала, что ты попросил ее связаться со мной и дал ей номер моего телефона. Я должна поселить ее в отеле, остаться с ней и сделать все так, чтобы никто не узнал, где она находится, пока ты не решишь, что об этом можно кому-то сообщить. Мейсон кивнул. – Да, я велел ей все сделать именно так. – Я спала, когда зазвонил телефон. Видимо, спала я достаточно крепко, потому что первые несколько секунд весьма туго соображала. Салли Мэдисон передала мне твое поручение, и я не могла сообразить, в каком отеле найти номер. Я попросила ее перезвонить минут через десять, а сама обзвонила несколько отелей, пока не нашла двухместный номер здесь, в «Келлинджере». Мейсон сосредоточенно размышлял. – И она перезвонила тебе минут через пятнадцать? – Примерно. Я не засекала время. Начала одеваться, как только сняла номер. Очень торопилась, совсем не следила за временем. – Вы договорились встретиться здесь? – Да. Я сказала ей ехать прямо в отель и, если она придет первой, подождать меня в холле. Я должна была ждать Салли там же, если опережу ее. – Кто приехал первой? – Я. – Сколько времени ты ее ждала? – Минут десять, я думаю. – Она приехала на такси? – Да. – На каком? – На желтом. – Ты не заметила ничего странного в том, как она несла сумочку? – Нет, ничего. Она вышла из машины и… Подожди, шеф, я точно помню, что она заранее приготовила банкноту. Не доставала ее из сумки, а держала в руке. Она протянула деньги водителю и не взяла сдачи, это я точно помню. – Вероятно, дала банкноту достоинством в доллар, – предположил Мейсон. – Значит, на счетчике было центов восемьдесят, и двадцать центов она дала на чай. Делла Стрит пыталась вспомнить детали. – Я помню, что водитель как-то странно взглянул на банкноту, сказал что-то, положил деньги в карман и уехал. Потом Салли Мэдисон вошла в холл, и мы поднялись в номер. – Ты уже зарегистрировалась к тому времени? – Да. – Значит, у Салли не было необходимости открывать сумочку со времени вашей встречи и до того момента, как она легла спать и положила ее под подушку? – Верно. Я, помню, еще подумала, что ей следовало бы получше следить за кожей, но она просто скинула с себя одежду и залезла в постель. – Несомненно, она не хотела, чтобы тебе предоставилась возможность заглянуть в ее сумочку. Хорошо, Делла, у нас есть только один выход. Мы должны взять этот револьвер. – Зачем? – Затем, что на нем есть твои отпечатки пальцев. – Ой! – испуганно воскликнула Делла. – Я не подумала об этом. – Мы сотрем с револьвера твои отпечатки, потом разбудим Салли и зададим ей несколько вопросов. Наши последующие действия зависят от ее ответов, но, скорее всего, мы посоветуем ей вернуться домой, вести себя так, будто ничего не произошло, и никому, ни при каких обстоятельствах не говорить о проведенной здесь ночи. – Думаешь, она согласится? – Кто знает, возможно. Скорее всего, ее найдут еще до полудня. Своими ответами на многочисленные вопросы она, вероятно, навлечет беду и на нас. Но если твоих отпечатков на револьвере не окажется, мы не должны будем никому сообщать о том, что нам было известно содержимое ее сумочки. Мы просто пытались оградить ее от приставаний назойливых репортеров. Она собиралась стать нашей клиенткой, подать гражданский иск против наследников Фолкнера, в результате чего мы намеревались получить пять тысяч долларов в пользу ее возлюбленного. Делла Стрит кивнула. – Но если твои отпечатки будут обнаружены на револьвере, беды не миновать, – продолжал Мейсон. – А стирая мои отпечатки, ты автоматически уничтожишь и все остальные, которые есть на револьвере, не так ли? Мейсон кивнул. – Мы вынуждены так поступить, Делла. – Не будут ли наши действия считаться манипуляциями с вещественными доказательствами? – Делла, мы даже не знаем, является ли данный револьвер вещественным доказательством. Возможно, именно из него был застрелен Харрингтон Фолкнер, возможно – нет. Все, пора приниматься за дело. Мейсон открыл дверь ванной, шепотом предупредив Деллу Стрит вести себя как можно тише, и уже сделал шаг к кровати, на которой спала Салли Мэдисон, когда раздался стук в дверь. Мейсон замер. – Открывайте! – раздался чей-то голос. – Немедленно открывайте дверь! – снова раздался стук. Шум разбудил Салли Мэдисон. Издав непонятный возглас, она села и уже успела спустить на пол одну ногу, когда заметила замершего у двери Мейсона. – Ах! – воскликнула она. – Я и не знала, что вы здесь. Она быстро нырнула под одеяло, закрывшись до самого подбородка. – Я только что пришел, – сказал Мейсон. Салли улыбнулась.