— Примерно в девять часов утра. Миссис Фарго покачала головой и заметила: — Он, вероятно, пошутил или просто хотел вас обмануть. Он прекрасно знал, что я поеду на автобусе. Я всегда езжу на автобусе, да, мама? — Да, почти всегда. Правда, ты летела на самолете в тот раз, когда… — И меня сильно тошнило, поэтому я решила больше самолетом не летать. С тех пор я путешествую на автобусах «Грейхаунд», и должна сказать, с огромным удовольствием. — Пожалуйста, кто-нибудь объясните мне, что происходит, — вклинилась миссис Ингрэм. — Я уже немолодая женщина, и вдруг меня хватают, куда-то тащат, привозят сюда. А я просто не могу… — Миссис Фарго, давайте выясним один вопрос, — снова заговорил Мейсон, не обращая внимания на ее мать. — Вы можете не говорить мне больше того, что хотите, ответьте только на один вопрос. Вчера вечером вы отправились в аптеку-закусочную, расположенную на углу Ванс-авеню и бульвара Крамер и звонили оттуда по телефону? Да или нет? Она медленно покачала головой, а после секундного колебания спросила: — А при чем тут это? — Не лгите мне, — нетерпеливо сказал Мейсон. — Это очень важно. — Мистер Мейсон, вы разговариваете с моей дочерью! — резко перебила его миссис Ингрэм. — Она хорошая девочка! Не смейте обвинять ее во вранье! Она никогда не врет, никому и никогда. Ей незачем врать. Она порядочная, респектабельная замужняя женщина. Она… — Так, сейчас не время для тактичности, — сказал Мейсон, глядя на миссис Фарго. — Ваш муж мертв. — Что? — воскликнула миссис Ингрэм. Миссис Фарго слегка покачнулась, ее глаза округлились. — Артман мертв?! — переспросила она. — Да, — подтвердил Мейсон. — И давайте не будем ужасаться и заламывать руки. Обойдемся без драматизма. Сейчас не время для этого. Мне кажется, что полиция доберется до вас через час или два. За это время мы должны выяснить множество вещей и сделать это быстро. Так что не будем рассусоливать и переходим к делу. Сразу же! — Артман… Это невозможно. У него было отличное здоровье. Он… — Его убили, — перебил Мейсон. — Как убили? — Кто-то воткнул нож ему в горло сбоку. Очевидно, что эта демонстрация чувств, если мы можем ее так назвать, произошла на верхнем этаже вашего дома примерно в десять часов утра, может, в половине одиннадцатого. Он пытался выбежать из дома. Он добрался до начала лестницы на втором этаже, а там, очевидно, потерял сознание, скатился вниз по ступенькам и рухнул в холле внизу, примерно в двух футах от входной двери. Вы что-нибудь знаете об этом? — Я? Откуда я могу что-то об этом знать? Мистер Мейсон, что вы хотите этим сказать? Вы первый, от кого я это слышу. Я… Мама, ты что-то слышала об этом? Миссис Ингрэм покачала головой. — Вас будут допрашивать, — предупредил Мейсон. — Полиция захочет знать, где вы были в это время. — В какое время? — С десяти до половины одиннадцатого утра. — Слава богу, я точно знаю, где была. В половине одиннадцатого я была в автобусе. — Вы с кем-нибудь разговаривали? Она нахмурилась в задумчивости, потом кивнула. — Да, разговаривала. Со мной вместе ехал один очень милый джентльмен, пожилой и очень много знающий. По-моему, он раньше работал в нефтяной компании или какой-то подобной. Он сошел в Бейкерсфилде. Был еще пьяный, который сидел рядом со мной, и еще на отрезке от Бейкерсфилда до Фресно я разговаривала с одной женщиной. Не знаю, кто она такая. После Фресно я пересела, рядом со мной оказалась другая женщина, которая ехала в Сакраменто, чтобы выступать свидетельницей на бракоразводном процессе своей дочери. Кажется, ее фамилия Оланта. Странная фамилия. Да, именно так: миссис Оланта. А фамилия дочери Пелхэм. Суд должен состояться завтра утром. Я помню, что она много рассуждала о разводах, мужьях и женах, о трудностях семейной жизни и о том, как сложно строить отношения. Мейсон посмотрел на часы, повернулся к Делле Стрит и сказал: — Нам пора трогаться в путь, если хотим вовремя попасть в Сакраменто и успеть там хоть что-нибудь сделать. Делла Стрит кивнула и направилась к тому месту, где стоял водитель взятой ими напрокат машины. Мейсон снова повернулся к миссис Фарго и ее матери. — Мы сейчас поедем на машине, которую я взял напрокат. Мы не сможем говорить при шофере. Он не должен слышать наши разговоры. Сейчас у нас последний шанс. Миссис Фарго, вы звонили или не звонили мне вчера вечером? — Нет, — ответила она, глядя ему прямо в глаза. — Пойдемте, — сухо сказал Мейсон. — Я не звонила вам вчера вечером, — очень эмоционально проговорила Миртл Фарго. — Но если мой муж мертв и если кто-то заподозрит… Ну, в общем, если мне придется представлять алиби или доказывать, где я была и что делала, я хочу, чтобы вы стали моим адвокатом и представляли мои интересы. Я много слышала о вас и… Я просто не могу поверить, мистер Мейсон, что… — Миртл, ты думаешь, что говоришь? Следи за языком! — вклинилась ее мать. — Тебе совсем не нужен адвокат. Я не знаю, кому и зачем понадобилось оказывать на тебя давление, чтобы ты нанимала адвоката и… — Миссис Ингрэм, никто ни на кого не пытается давить и заставлять что-то сделать, — сказал Мейсон. — У меня сложилось ошибочное впечатление, что я представляю вашу дочь, и поэтому я действовал так, как действовал. — Вы что, не знаете своих клиентов? — рявкнула миссис Ингрэм. — Выходит, что не знаю, — ответил Мейсон. — Вы высадили мою дочь из автобуса и притащили меня сюда. Вы должны доставить нас обратно. Вы должны сделать, по крайней мере, это. Я не знаю, какие у нас есть права, но мне кажется, что человеку положена компенсация, если к нему кто-то приходит с армией детективов и на него пытаются давить и куда-то гнать. — Совершенно верно, — кивнул Мейсон. — Я доставлю вас в Сакраменто, если вы пройдете вон к тому автомобилю. Они направились к большой машине, стоявшей у края тротуара. В ней могли разместиться семь пассажиров. — Я хочу попасть в Сакраменто до прибытия туда автобуса, который только что отсюда отошел, — сказал Мейсон водителю. — Мы сможем это сделать? — Легко. Этот автобус делает несколько остановок. — Отлично. Поехали, — велел Мейсон. По дороге в Сакраменто Мейсон пресекал все попытки о чем-то с ним поговорить. Водителю явно было любопытно, он показывал местные достопримечательности и хотел бы разговорить пассажиров, но прекратил попытки, поняв, что они не увенчаются успехом. Миртл Фарго несколько раз шептала что-то матери на ухо. Мейсон и Делла Стрит молчали всю дорогу. Наконец автомобиль снизил скорость на окраине Сакраменто, затем остановился у автобусного вокзала. Мейсон вручил водителю пятьдесят долларов и добавил к ним пять долларов чаевых. До прибытия автобуса оставалось около десяти минут. — Вам совсем необязательно ждать здесь, — обратился Мейсон к Миртл Фарго. — Я встречу своих детективов. Вы можете подождать меня в доме своей матери. Я возьму такси. Миссис Ингрэм с дочерью вышли из машины и отошли подальше от водителя. — Надеюсь, мистер Мейсон, вы не считаете нас неблагодарными, — сказала миссис Фарго. — Все в порядке, — ответил адвокат. — Просто какое-то время я думал, что представляю вас, миссис Фарго. Я посчитал, что вам нужно обеспечить надежное алиби, чтобы сразу же представить полиции и они не пошли по ложному следу. — И направить их на верный след? — спросила Миртл Фарго. — Возможно. — Вы хотели бы знать, кто это сделал, мистер Мейсон? — Это бы нам очень помогло. — Его любовница. Артман с нетерпением ждал, когда я уеду, чтобы сразу же пригласить ее. Не терпелось ему! Поверьте, мистер Мейсон, я не ханжа и придерживаюсь широких взглядов, но должны быть все-таки какие-то пределы. — Вы, кажется, не особо огорчены смертью вашего мужа, — заметил Мейсон. — Нет, не огорчена, если хотите знать правду, — призналась она. — Мы уже несколько раз были на грани развода. Я поехала сюда, чтобы посмотреть, что он будет делать. В надежде, что если я его оставлю, это, может, приведет его в чувство. Но он, очевидно, воспринял мой отъезд как возможность привести эту девицу в наш дом. У меня уже какое-то время тому назад появилась мысль, что он собирается все распродать, получить наличные и сбежать вместе с ней. А теперь я в этом уверена. — Вы знаете, кто эта женщина? — спросил Мейсон. — Конкретно — нет. Я просто знаю, что у него есть какая-то девица, по которой он сходит с ума. В последний месяц он почти не бывал дома. Всегда придумывал какой-то предлог, чтобы уйти. Мне он говорил, что по работе. Сваливал все на какие-то дела. То нужно с покупателем встретиться, то самому посмотреть на объекты. Конечно, это у него временное увлечение. Я знаю, что он не будет ей верен. Вчера вечером, когда мы были в ночном клубе, он строил глазки девушке, которая делает мгновенные фотографии. Он так на нее смотрел, словно хотел схватить в охапку и тащить домой. Просто оторваться не мог от ее ног, бедер и… — Миртл! — резко перебила ее миссис Ингрэм. — Ты разговариваешь с чужим человеком! Миссис Ингрэм повернулась к ним спиной, зашагала в направлении водителя, который стоял у дверцы взятой напрокат машины, затем остановилась и вернулась, чтобы ничего не упустить из разговора. — Независимо от ваших чувств вы должны думать и о том, какое впечатление производите на других людей. Они будут оценивать вашу реакцию. С вами будут беседовать полицейские, задавать вам вопросы, возможно, появятся газетные репортеры, может, возьмут у вас интервью для газеты, если разрешит полиция. Зависит от того, собирается ли полиция держать это убийство в тайне или нет и как собирается его расследовать. — О, я понимаю, мистер Мейсон, — кивнула Миртл Фарго. — Я буду в должной степени печальной, но переигрывать не собираюсь. Я не люблю лицемерить. — Я приеду в дом вашей матери примерно через час, — сказал Мейсон. — Привезу фамилии и адреса свидетелей, готовых подтвердить ваше алиби. Может, даже возьму у кого-то письменные показания. Это я для вас сделаю. А вы пока подумайте хорошенько над тем, нанимали вы меня вчера вечером или нет. — Не нанимала. — Еще подумайте.