— Возможно, думает, что я из ФБР, — заметил Мейсон. — У нас практически нет шансов узнать, что ее так испугало — один из тысячи! — но посмотреть все равно нужно. Раз она убежала так внезапно, то могла что-то забыть — носовой платок, кошелек… — На полочке лежат несколько монет и клочок бумаги, — сказала Делла Стрит, заглядывая в кабину сквозь стекло, вставленное в дверь. Мейсон толкнул дверь. Делла Стрит проскользнула в телефонную кабину. — Четыре монеты, сложенные столбиком на кусочке бумаги, — сообщила секретарша. — Что за бумажка? — На ней карандашом написаны какие-то цифры. Писали второпях. Похоже, что телефонный номер: Майн 9–6450. — Позвони, — велел Мейсон. — Послушаем, кто ответит. Делла Стрит опустила монетку в автомат и набрала номер. — Вероятно, в такое позднее время нам никто не ответит, — заметила она. — В такое… Да, да, алло, алло! Спасибо!.. Нет ничего, я ошиблась номером. — Она опустила трубку на рычаг и улыбнулась Перри Мейсону. — Это номер «Золотого гуся»! — Черт побери! Я бы многое отдал, чтобы выяснить, как она узнала, что мы там. На бумажке еще что-нибудь написано? — Какие-то цифры с другой стороны. Очень аккуратно написаны. Я сказала бы, что бухгалтером или человеком, занимающимся отчетностью и ведением учета. — А что за цифры? — Похожи на сложный номер лицензии или какой-то особый автомобильный номер. Цифры были записаны в одну строчку: 59-4П-38-3Л-19-2П-10Л. Мейсон нахмурился и принялся разглядывать бумажку. В эту минуту к ним быстро подошел аптекарь. — Что-нибудь нашли? — спросил он. Мейсон покачал головой. — Нет, я просто записал ваш номер, — ответил Мейсон. — А-а, — протянул аптекарь. Мейсон сунул бумажку в карман, показательно зевнул и сказал: — Все в порядке. Дело не такое и важное. Видите ли, моя двоюродная сестра страдает амнезией. Это может показаться странным, но мой телефонный номер она почему-то помнит даже когда забывает свои имя и фамилию. Она не помнит, как меня зовут, никого из наших родственников, а телефонный номер помнит. — Понятно, — произнес аптекарь таким тоном, что по нему было ясно: он не понял ничего. Мейсон повел Деллу Стрит к выходу. Мелкий моросящий дождь перешел в холодный ливень. Делла Стрит быстро запрыгнула в машину и подвинулась поближе к Мейсону. — Брр! — поежилась она. — Я замерзла. В такую погоду нужно одеваться потеплее, а на ногах уж точно должны быть не прозрачные нейлоновые чулочки, как у меня. У тебя есть какие-нибудь идеи насчет этого ряда цифр, шеф? — Ряд цифр — это шифр от сейфа, — ответил Мейсон, извлекая бумажку из кармана. — Набрать пятьдесят девять, четыре раза повернуть диск направо, потом набрать тридцать восемь и три раза повернуть диск налево, девятнадцать и два раза направо, потом десять и налево. — Аптекарь так и вертится у двери, — сообщила Делла Стрит. — Мне кажется, его интересует номер твоей машины. Хочет записать его на всякий случай… Мейсон нажал на газ. Машина тронулась с места, разбрызгивая лужи, включились дворники и стали монотонно двигаться по лобовому стеклу, сгоняя с него ручейки воды, которая, не переставая, лилась с неба. — Вполне возможно, что метрдотель в ночном клубе знает гораздо больше, чем рассказал нам, — заметил Мейсон. — Надеюсь, что он постарается собрать о тебе побольше информации, выяснит, что ты холост и имеешь полное право проводить вечер с секретаршей в ночном клубе, — сказала Делла Стрит. — Он мог знать, кто ты, но он точно не знал, кто я. Он принял тебя за женатого мужчину, который тайно отправился немного поразвлечься на стороне. — А тебя за кого он принял? — поинтересовался Мейсон. — За сирену, сбивающую тебя с пути истинного. — Я думаю, что реакция Пьера на тебя объяснялась тем, как он оценил меня, — высказал свое мнение Мейсон. — Вот именно, — с горечью произнесла Делла Стрит. — Зачем отдавать должное женщине? Это мужчина всегда гордится собой и считает себя большим страшным Серым Волком. — Можешь посмотреть на ситуацию и под другим углом, — предложил Мейсон. — Пьер принял тебя за опытную вампиршу, а меня — за простого, упорно работающего бизнесмена, который потерял голову от гламурной женщины и… — Прекрати. — Делла Стрит рассмеялась. — Лучше скажи мне, как мне провести через бухгалтерию эти пятьсот семьдесят долларов? — Наверное, следует их записать как аванс, полученный от мадам Х, пока мы не выясним побольше информации о нашей клиентке. Может, мистер Карлин просветит нас на этот счет. — А что мы ему скажем, шеф? Я имею в виду о нашей клиентке? — О ней ничего, — ответил Мейсон. — И я очень надеюсь, что он на самом деле угостит нас горячим кофе. Они оба какое-то время молчали в задумчивости, пока Мейсон не повернул на улицу Вест-Лорендо и не оказался в шестьдесят восьмом квартале. — Я слишком рано повернул, Делла, — сказал он. — Нам нужен шестьдесят девятый. Ведь у него дом 6920. А так мы оказываемся не на той стороне улицы. Адвокат проехал перекресток, снизил скорость и стал вглядываться в номера домов. — Так, вот он, прямо на другой стороне улицы, — объявил Мейсон. — Какой старомодный дом! — воскликнула Делла Стрит. Мейсон кивнул. — Наверное, лет двадцать пять назад площадь участка составляла десять акров[3]. Затем город начал расширяться, и владелец наконец решил поделить участок на несколько, но и себе оставил достаточно места. Как видишь, тут по тридцать-сорок футов[4] с каждой стороны дома. Возможно, когда-то это было целое поместье, а потом все пришло в упадок. Похоже, дом очень давно не красили, кусты давно не подстригали. Они здесь остаются как напоминание о далеком прошлом, которое уже кажется туманным. Пошли, Делла, раз уж мы сюда приехали. Мейсон развернул машину на сто восемьдесят градусов и поставил прямо перед домом. — Как твои ноги? — Все еще мокрые. — А я надеялся, что просохнут возле печки в машине. Смотри не простудись. — Не простужусь. А твои ноги как? — В порядке. У меня ботинки на толстой подошве. Мейсон выключил фары, заглушил двигатель, обошел машину и открыл дверцу для Деллы Стрит. — А теперь бегом, Делла, — сказал он. И они припустили бегом по цементной дорожке к скрипучему некрашеному крыльцу под навесом, который держался на круглых деревянных столбах, украшенных резьбой. Мейсон пытался на ощупь отыскать звонок, но не успел еще его найти, когда дверь распахнулась и тихий, спокойный мужской голос произнес: — Простите, света на крыльце нет. Вы мистер Мейсон? — Верно. А вы, как я предполагаю, мистер Карлин? — Да, сэр. Пожалуйста, проходите вместе с вашей дамой. Карлин открыл дверь пошире. Первой вошла Делла Стрит, Мейсон последовал за ней. — Погода отвратительная. И дождь холодный, — заметил Карлин. — Да, довольно неприятная погода, — согласился Мейсон ничего не выражающим тоном, исподтишка разглядывая и хозяина, и помещение, в которое они вошли. В прихожей горела тусклая лампочка. В ее свете Мейсон смог рассмотреть круглоголового мужчину шестидесяти с небольшим лет, с серыми глазами навыкате, в очках с толстыми стеклами. Говорил он тихим голосом, а на посетителей смотрел спокойно и чуть-чуть насмешливо. Одежда была поношенной и такой же ветхой, как дом снаружи. Однобортный старомодный пиджак и брюки требовалось отпарить. Ботинки он явно носил давно, потому что кожа потрескалась и они совершенно потеряли форму. — Это обитель холостяка, — сообщил Карлин. — Я живу тут один. Домработница приходит раз в неделю. Сам я уборкой не занимаюсь, ничего по местам не раскладываю, пыль не вытираю и не подметаю. Так что не обессудьте. — Все в порядке, — заверил его Мейсон. — Это мы должны перед вами извиняться за вторжение в такой поздний час. Но дело, которое привело меня к вам, не терпит отлагательств. Карлин поправил очки и прищурился, в задумчивости глядя на Мейсона. Левая сторона его лица была вытянутой и выглядела абсолютно нормально. Правая же казалась слегка искривленной из-за того, что уголок рта был приподнят, а уголок глаза немного опущен. И то, и другое вместе с асимметричностью лица создавало впечатление, что он все время оценивающе приглядывается к окружающему миру. — Мой дом в вашем распоряжении, — сказал Карлин. — Я могу только догадаться, сколько у вас дел и как насыщены ваши дни, мистер Мейсон. Пожалуйста, проходите в гостиную. У меня на плите стоит горячий кофе. — Кофе будет очень кстати, — заявил Мейсон. — Со сливками, с сахаром или просто черный?